Фиделис Морган - Тщеславная мачеха
– Эй? – позвала она, приблизившись. – Изабелла? Это вы?
– Вы снова сбегаете? – Подбоченившись, перед ней стоял в ночной сорочке принц Яков. – Я один раз помог вам бежать. Почему вы вернулись?
– Ваше королевское высочество… – Графиня сделала реверанс, для равновесия ухватившись за лестничную опору. – Я ухожу на тайное свидание. Мы же с вами знаем, что такое секреты, не так ли?
– Женщина вашего возраста? – Прищурившись, принц окинул графиню взглядом. – Я поражен.
Леди Анастасия подавила желание дать мальчишке затрещину и поправила парик.
– Теперь вы получаете удовольствие от своих военных игр?
– Да. Следуя вашему совету, я стал Старшим Претендентом. – Он тяжко вздохнул. – Но как жаль, что при королевском дворе почти нет таких простых людей, как вы. Я слышал, что жизнь в вашей части замка гораздо более захватывающая, чем даже в романах. Пока я весь день молюсь или играю в солдатики, внизу, как мне сказали, происходят разные волнующие события – убийства, кражи и всякие другие безобразия.
– Да? – Если жизнь при дворе короля превосходит по скуке жизнь беженцев внизу, то помоги им Боже. – Кто вам это сказал?
– Кто-то из слуг, конечно. Им известно все, что происходит.
– Могу я спросить, почему вы не в постели, сир?
– Я выполняю секретную миссию. – Мальчик огляделся, желая убедиться, что их никто не подслушивает. – Cave speculator. [90]
– О да, сир, мы должны следить за нашими шпионами, вы правы. – Графиня уже хотела взъерошить принцу волосы, но одернула себя. – Вы знаете, что я никому про вас не скажу, но и вы не должны про меня рассказывать. – Она протянула руку, и они обменялись рукопожатиями.
Ох уж эти мальчишки со своими играми! Графиня улыбалась, выходя в парк и оставив прямого наследника английского трона прятаться в тени под лестницей.
Лорд Уиппингем помог Элпью подняться.
– Как вы сюда вошли? Дом должны были запереть. – Он пристально смотрел на нее. – Я уже где-то видел вас. Вы здесь работаете?
– Одно время я работала в замке. – Элпью попыталась перейти на язык девиц, с которыми познакомилась на улице. – Работу я искала, понимаете? Вот и пришла поглазеть. Найдется ли в вашем славном заведении место для еще одной хорошей девочки?
– О каком заведении вы говорите? – Уиппингем поднял с полдюжины коробочек.
– Ну, вы знаете… – Элпью огляделась, надеясь на вдохновение. – Девушки. Работа ртом… Да что угодно.
– Мне очень жаль. – Уиппингем улыбнулся, держа расписные коробочки и кивая в сторону двери. – В настоящее время все места у нас заняты. Я провожу вас до дома.
Элпью не могла поверить, что так легко отделалась. Она ожидала, что ей зададут хорошую трепку и поволокут к ближайшему констеблю, или как они тут у них во Франции называются. А вместо этого ее провожают до дома.
– У вас вчера было расстройство, как и у всех остальных?
– По счастью, я терпеть не могу устрицы. – Уиппингем рассмеялся. – Да и последние пару дней я был несколько занят.
– Как ваша жена, сэр?
– О, понос, – громогласно заявил он. – Как у других.
– Правда? – отозвалась Элпью. Она споткнулась о торчавший булыжник и ухватилась за рукав лорда Уиппингема. Вместо того чтобы поддержать ее, он свернул в сторону, оберегая свои коробки.
Восстановив равновесие, Элпью окинула взглядом этого обсыпанного табаком типа и решила, что по-прежнему нисколько ему не доверяет, с подозрением относится к его драгоценным коробочкам и, уж конечно, не хочет, чтобы он знал, где она живет.
– Могу я вам помочь, сэр, и понести часть коробочек?
– Нет, спасибо, мисс Проныра. – Уиппингем отвернулся от Элпью. – Я легко справлюсь сам. Где вы живете?
– Рядом с вами, – ответила она. – В замке.
Идя рядом с Уиппингемом, Элпью подивилась силе этого человека: неся такой груз, он ни разу не перевел дыхание.
– Должно быть, это ужасно для вас, лорд Уиппингем.
– Почему вы так думаете?
– Я слышала, что ваша жена пропала.
– Правда? Кто вам сказал?
– Вскоре после исчезновения Изабеллы Мердо-Мактавиш.
– Однако Изабелла вернулась. Так что это ничего не значит. – Уиппингем оступился, и его голос дрогнул. – Уверен, моя жена способна за собой присмотреть, пока у нее есть деньги. Она вернется, попомните мои слова. В последнее время она была немного расстроена. – Он овладел собой и ускорил шаг. – Однако вам, вероятно, известно, что наш брак уже давно изжил себя.
В замке стража отперла главную дверь, и Уиппингем коротко кивнул.
– Хлопотливая у вас ночка выдалась, милорд, – сказал один из стражников, дюжий шотландец. – Туда-сюда, туда-сюда…
Уиппингем бросил на него взгляд. Элпью могла бы поклясться, что солдаты ухмыляются.
– Какая наглость! – пробормотал благородный лорд, еще крепче прижимая к себе коробки и поднимаясь по главной лестнице. – Им никогда не понять инженерного дела. – Он кашлянул. – А я, мистрис Элпью, думал, что вы покинули Сен-Жермен. Разве вы с графиней не сбежали под покровом ночи?
– У моей госпожи внезапно появилось неотложное дело в Париже. Милорд, мне кажется, нам не помешало бы взять свечу.
Элпью совсем не нравилось, что лорд Уиппингем норовил потереться об нее на темной лестнице.
– Я знаю дорогу на ощупь, – отозвался он.
«Но только не по мне», – подумала Элпью, резко отстраняясь, и в этот момент навстречу им из тени выступила фигура в плаще и надвинутом на глаза капюшоне. Но даже в темноте Элпью сразу же узнала леди Прюд.
Элпью нагнулась, будто что-то поднимая и надеясь, что зрение у леди Прюд не такое острое, как у нее.
Уиппингем слегка отвернулся, словно пряча свои коробки, и пожелал леди Прюд доброй ночи.
Даже не посмотрев на него, та проследовала мимо. Казалось, она была призраком, существующим в другом измерении.
Элпью сообразила, что без лорда Уиппингема она никогда не нашла бы дорогу на чердак. Элпью уже хотела поблагодарить его, когда из-за двери на верхней площадке винтовой лестницы донеслось приглушенное хихиканье.
Лорд Уиппингем раскашлялся, явно стараясь заглушить этот звук. Постучал в дверь, и смех оборвался.
– Открыть вам дверь? – Элпью уже взялась за ручку.
– Нет! – рявкнул Уиппингем. – В этом нет необходимости. – Разволновавшись, он стал поправлять стопку коробок. Было ясно, что Уиппингем не откроет дверь, пока Элпью не уйдет. – Спасибо. Спокойной ночи.
Элпью отошла и побрела по коридору. За какой же из дверей графиня?
Она прислушалась у первой двери. Тишина.
Затем Элпью услышала такой звук, словно трость со свистом рассекла воздух. Она обернулась. Уиппингем все стоял на месте, улыбаясь и кивая. Он нервно кашлянул, вне всякого сомнения, не собираясь входить в свою комнату, пока не уйдет Элпью.
Но той не хотелось вваливаться в чужое помещение.
– Не хочу разбудить ее, – прошептала она, размышляя, почему этот человек не удалится и не даст ей спокойно вести поиски. Она взялась за ручку ближайшей двери.
– Удачи, мадам! – Лорд Уиппингем кашлянул и уронил одну из коробочек. – Помочь вам повернуть ручку? – Он многозначительно взглянул на нее.
Элпью убрала руку и пересеют коридор, оказавшись сразу перед двумя дверями. Раз-два – была не была! Она бесшумно повернула ручку, приоткрыла дверь и заглянула в щелку.
– Ах! Я понимаю, – услышала она негромкое бормотание лорда Уиппингема и на цыпочках вошла в комнату.
Даже без всякого света Элпью разглядела свалку из бумаг, книг и перьев. Должно быть, это комната графини. Но никого нет.
Где-то рядом колокол пробил полночь.
Элпью достала трутницу и зажгла свечу. В мерцающем свете тесная каморка показалась уютной.
Элпью улыбнулась. Зная леди Анастасию, она не сомневалась, что графиня уже нашла способ проникнуть в королевские апартаменты и теперь сидит там, развлекая придворных рассказами о короле Карле и добрых старых временах.
На кровати лежала открытая книга. Элпью взяла ее – «Последние произведения», стихи сэра Джона Саклинга. Она расшнуровала и скинула ботинки, взбила подушку, с наслаждением вытянулась на кровати и начала читать.
Мое мне сердце возврати,
Коль не даешь свое;
С своим не расстаешься ты,
Зачем тебе мое?
Что ж, не самая ее любимая литература, но по сравнению с «Путешествием пилигрима» некоторый шаг вперед.
На полях красовались пометки, многие строчки на странице были подчеркнуты. Возможно, графиня собирается испытать себя на поэтическом поприще?
Элпью полистала книгу, потом вернулась к началу.
Жить двум сердцам в одной груди,
В одно не сочетаясь…
Не знаешь жалости, любовь,
Коль грудь нам так терзаешь.
