Татьяна Романова - Сизые зрачки зла
– Ничего, возьмут!
От внимательного взгляда Щеглова не укрылось, что несколько праздных молодых людей – все рослые и плечистые в длинных поддевках и скрипучих сапогах – без цели прогуливались вокруг бедняги Осипа, грызли семечки и громко смеялись шуткам друг друга. Получалось, что именно эти подозрительные типы и отпугивали покупателей. Исправник решил пока не разгонять наглецов, а дождаться встречи с Горбуновым. Он достал часы и щелкнул крышкой. Пора было возвращаться к дамам.
– Ты не волнуйся, Осип, смотри за товаром, мы скоро будем, – распорядился он и зашагал в сторону маленькой улочки, ведущей к гостинице.
Давешняя кибитка, как и предсказывал Щеглов, стояла на самом краю рыночной площади. Бродячий купец, как видно, оказался неопытным или просто глупым, раз вместо того, чтобы пробиваться на видное место, загнал свою лавку на колесах к глухой стене дровяного сарая. Покупателей здесь не было вовсе, а плюгавый торговец, как будто и не беспокоясь по этому поводу, не спеша развешивал на выцветшей парусине кибитки свой товар.
– Кто дураком родился, уже не поумнеет, – пробормотал себе под нос капитан, скептически разглядывая результат трудов бестолкового торговца.
Платья висели косо, шали закрывали одна другую, казалось, что все сделано для того, чтобы никто не польстился на выставленные вещи. Щеглов не привык пропускать мимо своего внимания даже малейший беспорядок или нелепицу. Позабыв о времени, он двинулся в сторону кибитки с намерением разъяснить бестолочи, как нужно продавать товар, но его уже кто-то опередил. Плюгавый торговец почтительно слушал высокого плотного человека в длинном сером сюртуке и цилиндре. Мужчина стоял к Щеглову спиной, но что-то странно знакомое почудилось капитану его в полных плечах и грузной фигуре. Щеглов двинулся вперед, но был еще слишком далеко от кибитки, когда мужчина кивнул торговцу и стремительно отошел. Он удалялся, так ни разу и не оглянувшись, но Щеглов уже понял, откуда знает этого господина. Совсем недавно он видел человека, вот так же старательно распрямляющего плечи при ходьбе и размахивающего правой рукой, как будто в его кулаке что-то зажато.
«Так он же уехал в столицу еще неделю назад, – вспомнил Щеглов, – почему же застрял здесь? Надо разобраться…»
Капитан ринулся вперед, стараясь догнать человека в сером, но тот уже свернул на одну из улиц, разбегавшихся от площади. Щеглов понял, что даже если побежит, он все равно не сможет остановить подозрительного типа, а вот на встречу с графиней Верой и Марфой опоздает окончательно. Оставался один единственный вариант – расспросить торговца. Капитан протиснулся мимо двух десятков возов и добрался до парусиновой кибитки.
– Что хотел от вас граф Печерский? – властно спросил он торговца.
Худое горбоносое лицо мужчины побледнело и сделалось землисто-серым. Выкатив черные глаза, он замер и долго молчал, и лишь после нетерпеливого «ну!», выпаленного исправником, заговорил:
– Ваше высокопревосходительство, я не понимаю, о чем вы спрашиваете.
– Я говорю о человеке, только что стоявшем здесь! – уже раздражаясь, пророкотал Щеглов. – Я хорошо его помню и сразу узнал. Чего он хотел от вас?
– А, тот господин! Так он спрашивал, нет ли у меня мужской одежды, а у меня только дамские наряды, вот, извольте поглядеть – платья, шали и украшения, все самое лучшее, из Санкт-Петербурга привезено.
Торговец показал на развешанную одежду и кивнул на большой плоский ящик с множеством отделений, где, свернутые в мотки, лежали ленты и тесьма, и в аккуратные горки были собраны бусы. Поняв, что от щуплого торговца толку больше не будет, Щеглов, уже повернулся, чтобы отправиться в гостиницу, когда краем глаза заметил в одном из отделений ящика черную шелковую кисточку, замыкавшую нитку темных деревянных бус.
– Что это у вас? Четки? – спросил он, вынимая бусы из коробки.
– Кому как нравится, иногда немолодые дамы их на шее носят, а иногда и как четки берут.
Щеглов повертел в руках темные отполированные бусины, точно такие же четки он видел в руке у графа Печерского. Странное получалось совпадение. Какая связь могла завязаться между бедным торговцем с грошовым товаром и офицером, помощником самого генерал-лейтенанта Чернышева? К тому же, этот торговец вообще отрицал, что знает Печерского.
На углу улочки, ведущей к гостинице, появились две дамы. Петр Петрович сразу распознал высокую фигуру в ярко-синей шелковой шляпке. Он помахал рукой и закричал:
– Марфа Васильевна, Вера Александровна, я здесь!
Капитан быстро полез в карман за деньгами и, достав пятачок, протянул его торговцу.
– Я беру четки. Этого хватит? – осведомился он.
Торговец неуверенно покрутил в руках монету, будто не решаясь продать товар, но раздраженный Щеглов так глянул ему в глаза, что тот сразу одумался:
– Благодарю покорно, господин!.. Очень признателен вашему высокопревосходительству!
– Петр Петрович, а мы вас потеряли, – громко сообщила подошедшая Марфа. – Вот и решили прямо на площадь идти. Ну, как? Продал Осип что-нибудь?
– Ничего, – отозвался Щеглов и заторопился: – Пойдемте. Нам нужно перейти через мост, дом Горбунова на другой стороне реки.
Он предложил руку Вере и нерешительно повернулся к Марфе, но та, как оказалось, уже копалась в лентах. Она весело и дружелюбно, как к хорошему знакомому, обратилась к худому торговцу:
– Ну что, Алан, больше синих лент у тебя нет?
– Нет, барышня, только голубые остались, – объяснял тот.
– Голубые не подойдут, – возразила Марфа, – ну да ладно, нам пора. Прощай Алан.
Торговец низко поклонился, забирая у нее ленты, и тут же вместе с ящиком залез внутрь кибитки.
– Вы его знаете, Марфа Васильевна? – удивился исправник. – Что же я его в уезде не видел?
– Он уже с неделю по соседним с нами деревням кочует. В Солиту первую приезжал, – объяснила девушка. – Я у него эту шляпку купила, хотела еще лент в запас взять. А у него нет.
– А по имени вы его зачем зовете?
– А как же мне его звать? – удивилась Марфа. – Фамилии его я не спросила, его все у нас так звали.
– Что-то случилось? Вы чем озабочены? – удивилась графиня Вера.
– Все в порядке, – успокоил ее Щеглов, – пойдемте к Горбунову. Нужно сегодня же наше дело сладить, иначе мы рискуем вообще ничего не продать.
Он повел своих дам через площадь к мосту. Дальнейшее их пребывание в Смоленске уже не представлялось капитану таким безопасным, как прежде, и исправник пожалел, что не попросил вчера князя Горчакова задержаться здесь на денек.
Откупщик Горбунов оказался рослым, с длинным белобрысым лицом, возраст его Вера определила как «где-то под тридцать». Его светло-серые глаза смотрели пристально и цепко, что совсем не вязалось с широкой дежурной улыбкой, но Вера решила, что ей выбирать не приходится, и после церемонии взаимного представления она же сразу перешла к делу:
– Денис Маркелович, вам уже передавали от моего имени предложение о покупке больших партий соли. Я сброшу цену на пять копеек с каждого пуда, если вы возьмете сразу все из того обоза, что мы уже пригнали.
Откупщик развел длинными и широкими, как грабли, ручищами и виновато вздохнул:
– Ваше сиятельство, предложение довольно заманчивое, только я ведь другим товаром торгую, солью никогда не занимался.
– Так займитесь! – поддавила Вера. – Я ищу оптового покупателя, способногобрать крупные партии товара. У вас будет преимущество – я и цену сильно сброшу, и оборот большой дам.
– Интересно, конечно, да только сложно сразу большую сумму из дела вынуть, – с сомнением покачал головой Горбунов.
Мгновенно почуяв, что ее водят за нос, Вера прибегла к проверенному средству – лести:
– Не может быть, сударь, Я же вижу, что вы – опытный коммерсант, а значит, понимаете, что деньги – инструмент у хорошего мастера. Зачем на них сидеть, если они в работе смогут сами вернуться, да еще столько же, если не больше, принести?
В глазах Горбунова мелькнуло удивление, но он тут же опустил тяжелые веки с белесыми ресницами, а когда вновь посмотрел на молодую графиню, выражение его лица изменилось: больше не было простоватой улыбки – перед Верой сидел сильный и даже опасный человек.
– Я польщен, ваше сиятельство, что вы так обо мне думаете, – спокойно, как равный, сказал он. – Деньги я и впрямь могу найти, только не это главное. Слух ползет по городу, что не стоит у вас соль покупать, проку не будет.
– Как это не будет? Как прикажете вас понимать?!
– А так: кумушки по дворам разнесли и своим мужьям передали, что ежели кто купит у вас товар, так тому беда будет. Все, мол, может случиться: дом ли сгорит, или родные сгинут где-нибудь в лесу.
