Александр Теущаков - Путь "Чёрной молнии"
Но подобные мероприятия не ограничивались поездками к зонам: крепкие парни занимались следующим: продавали обыкновенные кирпичи, завернутые в красивую упаковку, а если «покупатель» отказывался приобрести «подарок», его обдирали начисто, как липку. Тем и славится уголовный мир, как умело и оперативно изымать деньги из карманов граждан.
На днях Аркану пришла весточка от его кореша, вора в законе Джамала, он сообщал брату, что в город Новосибирск направляется из Ташкента вагон с левым товаром — это средство для косметики, являющееся большим дефицитом. Крем, изготовленный подпольно, должен поступить на базу, и впоследствии его распределят по парфюмерным точкам, естественно левым.
Аркан со своими подручными встретили вагон и сопроводили его по-тихому на базу, где и выявили получателя.
Заведующий базой и главный бухгалтер попали под разработку Аркана. Крут, переодевшись в милицейскую форму, сшитую по особому заказу в ателье, в сопровождении своих корешей заявился к махинаторам. Им было предъявлено липовое удостоверение работника ОБХСС и обвинение в крупной незаконной сделке. Ловко апеллируя фактами, Крут вывел на чистую воду заведующего базой. Эффект внезапности сработал, а дальше к перепуганному пятидесятилетнему гражданину заявился Садовников. Побеседовав с глазу на глаз с заведующим базой, Аркан объяснил ему, в каком тупиковом положении он оказался.
— Если люди нашего типа пронюхали о твоих махинациях, то органам ничего не стоит тебя накрыть. Будь спокоен, мы постараемся, чтобы в ОБХСС узнали о схеме поставок левого товара, — запугивал его Садовников. Затем последовало предложение, — от всех сделок, которые ты будешь проводить в дальнейшем, станешь выплачивать мне десять процентов. Ты можешь смело проводить свои махинации, не опасаться набегов на тебя других жуликов. Со стороны ОБХСС пока оградить тебя нет возможности, но по мере информации, поступающей мне, я могу всегда тебя предупредить.
Заведующий базой решил для себя так: «Лучше я буду отдавать десятую часть прибыли, чем потеряю все. Эта шайка от меня не отстанет».
Ударили по рукам. Вот так начались крупные дела в жизни Аркана и его корешей. Имея неплохую прибыль с подобного рода мероприятий, он стал расширять сферу своей деятельности.
За истекший год, после получения от томских коллег оперативки на Садовникова, отдел уголовного розыска по управлению Новосибирской области так и, не обнаружил опасного преступника. Слухи от осведомителей, что он появился в городе, будоражили начальство, и телефонные звонки в виде приказов сыпались сверху на районные отделы УГРО. Незначительные данные о содержателе воровского общака и о сколачивании вокруг себя крупного сообщества, привели в действие многие службы города.
Оперативники, как говорится «стояли на ушах», разыскивая держателей воровского общака. Тихушники, сексоты, ломали головы и выискивали подходы к главарям, чтобы накрыть размножающиеся шалманы и притоны. Милиция проверяла, чуть ли не два раза в неделю квартиры. Но все блатхаты, ранее служившие для сбора уголовных элементов, были временно заморожены.
Под воздействием участившихся облав и обысков, Аркану и Круту пришлось временно покинуть Новосибирск и обосноваться в Алтайском крае в городе Камне на Оби. Леший и Гвоздь остались на месте и продолжали контроль и сборы в общак.
Сначала, непосвященные урки думали, что менты делают плановые облавы, но когда возле каждого РОВД появились фотографии Аркана с непроверенной информацией, что он находится в Новосибирске, то слухи, как грибы стали произрастать невесть откуда: «Аркан в городе?! Он скрывается или бежал? Кто после него возглавит общак? Пришлют ли воры кого-нибудь с периферии. Разобьется ли снова братва на мелкие группы и станет шерстить и шустрить по своим районам».
Конечно, многим было на руку; нет вора — нет особого контроля. Хотя все понимали, что Аркан приложил столько сил и умения для того, чтобы братва в городе держала многое под контролем.
Когда сыщики из УГРО немного успокоились, посчитав, что Садовников — Аркан покинул город, зашевелились, заганошились урки. Стали набирали обороты дела и делишки.
Аркан ушел в глубокое подполье и перестал появляться на виду, даже братва не могла его видеть, а общались с ним только строго свои люди, особо приближенные. И вот — откуда неизвестно, пошли другие слухи, что год назад Аркан, бежав из зоны, утонул в болоте.
УГРО, не получая достоверных данных по Садовникову — постепенно успокоился, а жулики и уркаганы занятые своими криминальными делами, стали забывать о некогда, гремевшем по всей округе — Аркане.
Глава 16 Уничтожить — значит убить!
Сергей Брагин был старше своего родного брата Анатолия на полтора года, и в семье ему всегда приходилось присматривать за младшим. В принципе, разница в возрасте небольшая, но Сергей отличался сообразительностью и решительностью. Если в школе приходилось улаживать конфликт между сверстниками, Сергей всегда заступался за брата и вставал на его защиту. Отец воспитывал мальчиков в послушании к старшим и уважении друг к другу, в то время он работал в уголовном розыске в звании майора.
Сергей характером пошел в отца: такой же коммуникабельный, целеустремленный и решительный. Анатолий в большей мере натурой походил на свою мать: более спокойный, но у него было обостренное чувство справедливости, гены и воспитание сделали свое дело.
В конце шестидесятых они всей семьей переехали из небольшого города в Кемеровской области в Новосибирск.
Прошли годы, родители умерли. Дети пошли по стопам отца. Сергей — теперь старший инспектор оперативной части следственного изолятора, а Анатолий служил в охранном подразделении ВВ в режимной части.
Сергей жил один в однокомнатной квартире, с женой развелся два года назад, не сошлись характерами. Анатолий жил со своей семьей в двухкомнатной, доставшейся от родителей.
Буквально на днях Сергей по знакомству помог своему брату перейти на другую работу. Анатолий сменил свое прежнее место службы и теперь работал в СИЗО.
Анатолий, осмотревшись на новом месте принципиально не сошелся во взглядах с коллективом надзирателей и сотрудников различных подразделений. Он ничего не имел против обысков, сопровождения и поддержания порядка с режимной точки зрения подследственных и осужденных, но методы работы его коллег, порой ставили Анатолия в тупик.
Если дело доходило до откровенного разговора, то он с брезгливостью рассказывал родному брату, как сослуживцы обкрадывают и без того неимущих заключенных. Некоторые сотрудники изолятора скатывались до неприличия: во время обысков в камерах забирали из шкафов продукты питания, к примеру, колбасу или еще какие деликатесы. Или взять хотя бы вещи арестованных, которые под шумок обыска оказывались изъятыми некоторыми нечестными на руку охранниками. Заключенные и сами готовы променять хорошие вещи на чай или табак, но зачем охранникам платить арестованным, когда можно просто изъять, а по-иному украсть.
В 1976 году, работая в тюрьме, Анатолий наблюдал за пожилым старшиной, производящим обходы и поверки по камерам со своей любимой овчаркой — Акбаром. Дело доходило до абсурда: для того, чтобы покормить своего пса, он открывал камеру во время завтрака и запускал своего Акбара. Естественно пес первым делом рвался к столу, от чего арестанты бросались в рассыпную, а служебная собака тем временем собирала с арестантского стола все деликатесы: колбасу, мяско, одним словом, все вкусненькое. Хлеб пес не брал, ему и без него хватало подзакусить. Не извинившись за категоричность пса, старшина отбывал в другие камеры.
Анатолию показался омерзительным номер с собакой, а уж от остальных случаев или происшествий, он был просто в шоке.
Много несправедливости видел лейтенант Брагин в стенах СИЗО со стороны охранников, иногда ему приходилось присутствовать при избиении людей. Некоторые смены отличались жестокостью по отношению к арестованным, к примеру: выводили провинившихся людей из камеры в коридор, и усадив всех на корточки, приказывали передвигаться вдоль стены. Если кто из арестантов приподнимал спину или привставал с корточек, то сейчас же получал по шее или спине удар дубинкой — вот так и гоняли по коридору до изнеможения, пока кто — нибудь не сваливался без сил на пол.
Анатолий обратил внимание еще на одного старшину, прозванного арестантами «Гычей»: за его умение бить по шее сжатой в кулак рукой. Перед тем, как бить, старшина, как заправский палач заставлял наклонять голову и закрыть глаза ладонями рук — это делалось на тот случай, чтобы глаза не выпрыгнули из орбит. Иногда он наносил удар с такой силой, что раздавался хлопок и заключенный падал на четвереньки. Сослуживцы в шутку говорили: «Гыча опять свои удары отрабатывает».
