Александр Теущаков - Путь "Чёрной молнии"
Утренний луч солнца, заглянув в окно, разбудил Садовникова. Ночь прошла, как в сказке, он ни разу не просыпался. Открыв глаза, улыбнулся: настроение поднялось. Радость легла на сердце от ощущения, что он на свободе и ему все — таки удалось вернуться в родной город.
Непроизвольно память затянула его в прошлое, на окраину города: здесь он родился, в селе Каменка прошло его детство. Оттуда его направили в первый раз за решетку. Присудив по малолетству полтора года, государство этапировало Аркана отбывать срок наказания в поселок Горный, а затем за нападение на активиста, его перевели в Красноярский край. И понеслось: закрутила его тюремная жизнь в водовороте страстей. Дерзкий, упрямый, неподдающийся ни на какие уговоры, Аркан быстро снискал себе славу крутого пацана. Его побаивались активисты, обходя стороной, что давало ему привилегии жить в колонии по своим правилам. По достижении совершеннолетия его с массой нарушений в личном деле перевели во взрослую зону. Дальше пошли: раскрутки, добавочные срока, крытые тюрьмы. Небольшие перерывы между отсидками на свободе. По новой срок, драки и поножовщина в зоне, все это отложило свой отпечаток на формировании его, как личности авторитетного уголовника. Побег из мест лишения свободы, поимка, еще один срок, признание его воровскими авторитетами правильным пацаном, и наконец, принятие в воровскую семью и «увенчание короной». Сколько же ему пришлось перенести тягот воровской жизни? Крытки, боязнь ментов запустить авторитетного вора в советские зоны для уголовников. Встреча новых друзей и воровские сходки по разным тюрьмам. Снова свобода.
Аркану вспомнился предпоследний срок, полученный по ментовской подставе. Вор в законе, как бельмо на глазу был у руководителей управления по Новосибирску и области. Оперативникам дали задание: любыми способами вернуть его на нары. Вскоре Аркана арестовали за хранение и ношение наркотиков, в кармане у него обнаружили «план», считающийся наркотическим средством. Пакетик подкинули опера при задержании, а иначе, каким способом уголовному розыску упечь его за решетку. Опять срок. Направили его тогда этапом на запад, за Урал. В одной из Уральских пересыльных тюрем, он лично познакомился с Лехой Дроном — молодым, перспективным бродягой, славившегося своей рассудительностью и незаурядным талантом раскладывать все по полочкам. В воровском мире часто приходится слышать разные истории о законниках, профессионалах-ворах или выдающихся авторитетах. О Дроне Аркан был наслышан только с положительной стороны: правильный пацан, имеющий авторитет, как на воле, так по тюрьмам и зонам общего режима, и всегда умевший грамотно разобраться в конфликтных ситуациях между пацанами, блатными и мужиками. Имея железный стержень в характере и живущий строго по понятиям, Дронов долго не задерживался на командировках, лагерное начальство даже не выпускало его в зону из изолятора и, получив разнорядку из управления, отправляло дальше, куда-нибудь на восток, где в зонах преобладало подавляющее количество активистов и лагерное начальство «окрашивало колонии в красный свет».
В дальнейшем, судьба разбросала Аркана и Дрона по разным областям, но им опять суждено было встретиться в одной из тюрем. Там и короновали Дронова Алексея, объявив его вором в законе. Аркан много рассказывал Лехе о сибирских лагерях, сравнивая их с уральскими или краслаговскими зонами. В Сибири менты в основном насаждали лагеря активистами из числа зэков и ссученными авторитетами, помогавшими администрации ломать воровские традиции и пускать под пресс отрицательно настроенных заключенных.
Дрон — правильный человек. Он рвался в бой и, оценив обстановку Сиблага, обратился к Аркану за поддержкой. На воровской сходке, заранее спланированной и согласованной с другими ворами, проведенной в одной из больничных тюрем, Дрону была «выдана путевка». Он направлялся в одну из сибирских, полукрасных зон общего режима, для наведения людского порядка. Многие авторитеты скептически отнеслись к решению молодого вора и пытались отговорить, даже сравнивали его с Александром Матросовым, бросившегося на амбразуру и получившего очередь из пулемета в грудь. Дрон горячо отстаивал право своего выбора, мотивируя решение тем, что пора кому-то поднимать сибирские зоны, стонущие от ментовского беспредела.
Признанные, авторитетные воры в законе: Паша Гром, Мераб, Джамал, принявшие в свою семью Дрона, понимая трудность, и почти невыполнимость его задумки, попросили Аркана помочь молодому вору. Они прекрасно понимали, что без поддержки сибирского авторитета, Лехе Дрону никогда не сдвинуть с места неподъемный камень, каковым являлся репрессивный режим многих Сиблагерей.
Аркану оставалось несколько месяцев до освобождения, и он решил помочь Лехе. Сначала он отправил срочную маляву «Колдуну», сидевшему в то время в ИТК-2 (Исправительно — трудовая колония) под Новосибирском. Колдун правил в зоне среди блатных, но вскоре случилось так, что его за множественные нарушения режима, осудили и отправили в тюрьму закрытого типа. Сколько не пытался Аркан по своим каналам выправить другой маршрут для Колдуна и направить его в правильную крытку, но видно им занимались комитетчики, раз управление ИТУ (Исправительно — трудовые учреждения) не смогло выписать разнарядку в тюрьму с более мягким режимом. Путь Колдуна лежал в Елецкий централ, где возможности и авторитет Аркана заканчивались, либо более беспредельного острога со стороны ментов он не видел и не слышал, по крайней мере, если речь заходила о крытых тюрьмах общего режима.
Глава 15 В глубоком подполье
С тех пор, как Аркан совершил дерзкий побег из Томской зоны и нелегально осел в Новосибирске, прошел год. Получив от воровской братвы добро, и имея неоспоримый воровской титул, Садовников медленно, но уверенно осваивал крупный город. Аркан был уже по-настоящему закаленным вором, признанным другими законниками, и имел такой авторитет в уголовном мире, что все воровские малины и притоны раскрывали перед ним двери. Связи и деньги помогли ему выправить новые документы, но необходимо было изменить внешний облик, иначе он долго не продержится на свободе. Здесь ему помог старый знакомый, по профессии — актер театра. Давний приятель не захотел встречаться с Садовниковым, но видимо деньги интересовали его больше, раз он пошел на такую сделку. Он передал Аркану грим и еще кое-какие атрибуты для перемены лица и, дав дополнительные инструкции, пожелал прекратить знакомство. Вскоре Аркан с помощью врача-косметолога и профессиональных советов гримера изменил лицо, слегка перетянув кожу, наложил грим и надел на плешивую голову парик каштанового цвета. Теперь трудно было его узнать; от прежнего вида почти ничего не осталось, тем более фотография в паспорте соответствовала его теперешнему облику.
Аркан по своей природе был человеком сметливым и расчетливым, а в последние годы стал предельно осторожным. Он приблизил к себе троих людей, проверив их на надежность. Ими оказались: Крут, Гвоздь и Леший, руководившие районными пацанами и разрозненными шайками уркачей и жуликов, все трое в прошлом, неоднократно судимые. Только эта тройка непосредственно общалась с вором, передавая в целом сведения о делах блатных в городе и области.
Положение местной братвы было неважным: поросли быльем основные подходы к ментам. За неимением своих людей в милиции, информация поступала скудная. Кругом работали агенты УГРО и при серьезных делах, затрагивающих широкий круг братвы, следовал провал за провалом. Садились на длительные сроки, и контингент вновь вливающихся в группу Аркана постоянно обновлялся. Немудрено, что в списке освободившихся из зон и тюрем, было много завербованных зоновскими оперативниками уркачей — тихушников, они как числились в лагерях «за кумом», так и продолжали «служить» новым хозяевам — управленческим и районным оперативникам-розыскникам.
Вербовка агентов проводилась и на свободе. Совершив различные преступления и, не желая снова сидеть в тюрьме, уголовники ломали свою подлую душу и продавали ее ментам. Сколько ходило по городу таких невыявленных тихушников, было известно только Господу Богу и самим оперативникам, но судя по более спокойной обстановке среди населения Новосибирска — много.
Аркан считал, что хороший опер — это, прежде всего сыщик и аналитик. Таких принципиальных трудяг в уголовном розыске даже босота уважала. Это как игра в «кошки-мышки»: попался крадун и нечего пенять на кого-то. Учись красть, а не можешь — иди работай. Опера, которые обложили себя тихарями — агентами, для Аркана были вроде прислужников дьявола, которые покупали заблудшие души уголовников, как бы питаясь их энергетикой.
Таким образом, не желая иметь при себе разношерстную публику, Аркан строго ограничил себя от случайных знакомств. Доверяя только Сереге Круту, Гвоздю и Лешему, он поручал им самые сложные дела: они занимались сбором информации о людях — цеховиках, работающих в тени. Аркан давал хорошие деньги за любые сведения, помогающие раскрутить клубок и добиться желаемого результата. Он умело руководил отдельными шайками, снабжая их достоверной информацией о тех или иных барыгах — перекупщиках или глубоко законспирированных теневых руководителях, коих они грамотно в последствие разводили (обманывали) на деньги.
