Тени Янтарной комнаты - Селезнев Петр

— Мэталл слишком толстый, — сделал свое замечание немец, предполагая, что может происходить на глубине.

— Надеюсь, с ним все нормально, — прошептала девушка, все также пытаясь разглядеть что-то в сине-зеленоватой воде.

В этот момент Пауль тронул ее за плечо, заставив резко обернуться, вопросительно посмотрев на него. На горизонте на расстоянии около четырехсот метров от них неожиданно появилась лодка с характерной символикой Пограничной стражи Польши. А Светлана прекрасно помнила, что погружаться в этом месте к кораблю запрещено законодательством. Корабль уверенно двигался в их сторону, быстро сокращая расстояние.

— Nieznana łódź, zostań tam, gdzie jesteś i pokaż dokumenty[1], — раздался хриплый голос в мегафон, быстро распространившись по воде.

— Черт, — заявила Вербова, испуганно глядя на приближающуюся к ним береговую охрану.

— Валэрий, всплывай, срочно! У нас проблэмы! — закричал Шольц, схватив свою рацию.

Однако молодой человек совершенно не слышал их разговоры, пытаясь всячески открыть застопорившуюся дверь. Он уперся ластами в стену, стараясь, образовав рычаг, провернуть крутящийся штурвал. Тот сначала не хотел поддаваться, однако затем Виноградов услышал различимый даже через толщу скрип, после чего устройство слегка сдвинулось. Оставалось лишь приложить еще немного усилий, и ручка окончательно раскрутилась, пока не открыла полностью замок, позволяя отворить дверь целиком.

Радостно улыбнувшись, Валерий, потянул ее на себя, образовав щелку, куда вполне мог протиснуться. Там плавали разломанные коробки, а по полу валялось их содержимое: огромная гора поросших водорослями тканей, ножки от столов и стульев, стеклянные дверки от буфетов, разбитые бокалы и фужеры вперемешку с тарелками. Молодой человек разочарованно оглядывал стройные ряды мусора печальным взглядом, испуганно пытаясь понять, где же могут быть ящики с янтарными панелями. Он быстро преодолевал расстояние, однако все никак не мог заметить хоть что-нибудь целое. Единственным облегчением был лишь размер помещения с целое небольшое футбольное поле, которое не собиралось заканчиваться.

В то же время лодка береговой охраны приближалась все больше. Светлана продолжала вглядываться в глубину, надеясь, что Валерий вот-вот всплывет, однако шли секунды, но этого не происходило. Пауль безуспешно несколько раз пытался вызвать его по рации, но даже звук бульканья исчез, что могло означать что угодно. До противника было не больше двухсот метров.

— Нам нужно уходить, — с грустью заявил он, глядя на пограничников.

— Как? Валера же там! Мы не можем его бросить! — тут же возразила Вербова, отказываясь даже рассматривать такой вариант.

— Обэщаю, мы за ним вэрномся. А вот если нас схватят и посадят в камеры, ему уже будэт не помочь! — пытался убедить ее немец, все для себя решив.

Вариантов, действительно, было не так много. На одной чаше весов стояла Польская тюрьма с неизвестными последствиями, а на другой бегство без своего главного актива по поиску сокровища. Но пребывание за решеткой явно отдаляло их еще больше, так что выбор оказался очевиден. До катера береговой охраны было уже около ста метров, поэтому Шольц тут же сел за двигатель, завел его, начав разворачиваться.

— Стой! Ты куда! — разозлилась на него Вербова, попытавшись помешать ему в этом.

Однако Пауль жестко отмахнулся от нее, заставив рухнуть спиной на палубу, в то время как он уже уводил лодку подальше от места затопления «Вильгельма Густлоффа».

[1] Неизвестный катер, оставайтесь на месте и предъявите документы.

Глава 49

Пауль гнал во весь опор. Лодка летела, разрезая морские просторы, а на палубу забрызгивало потоки соленой воды. В лицо дул холодный северный ветер, не давая спокойно усесться и расслабиться. За их спинами практически сразу включилась сирена, а катер береговой охраны погнался за беглецами во всю свою мощь.

— Natychmiast zatrzymaj pojazd![1] — орали поляки в мегафон, который прекрасно распространял звук по волнам.

Немец испуганно развернулся, понимая, что мощи у них значительно больше. На глубокой воде они быстро догоняли их крохотное судно. Остальное было лишь вопросом времени. Решив, что нужно брать хитростью, Шольц тут же свернул в сторону берега, включив максимальную скорость, насколько это возможно.

В это же время пограничники тоже прибавили газу. Они с удовлетворением смотрели друг на друга, прекрасно понимая, что шансов у беглецов нет, рано или поздно их догонят.

— Dokąd idziecie, idioci? Spotkają się tam z tobą[2], — заявил один из них, взяв в руки рацию. — Trzydziesty piąty. Potrzebujemy wzmocnień w rejonie 55° 04′ 12″ N. w. 17° 24′″E.

Однако Пауль был уверен в своих силах. Немец гнал, как сумасшедший, так, что лодка постоянно подпрыгивала на волнах, словно на трамплине. Светлану кидало из стороны в сторону по палубе, пока она не зацепилась за поперечную балку, вцепившись в нее железной хваткой, как в последний раз в жизни.

Шольц жадно пожирал взглядом горизонт, ожидая увидеть там спасительный берег, однако шли минуты, но он не появлялся. Обернувшись назад, стало понятно, что то мимолетное преимущество, которого ему удалось достичь из-за элемента неожиданности заканчивалось быстрее, чем можно представить. Шансы уйти от преследования таяли на глазах.

Поняв, что его план не сработал и нужно придумывать что-то другое, Пауль вспомнил, что по пути сюда видел скопление рифов и крохотных островов. В любой другой ситуации он обходил бы их стороной, однако сейчас те были как нельзя кстати. При должном умении их маленькая лодка протиснулась бы между ними, а вот большой корабль береговой охраны точно нет.

Немец тут же снова повернул на девяносто градусов, устремляясь в обратном направлении параллельно далекому от него берегу. Поляки лишь удивленно выпучили глаза от такого поворота событий, совершенно не понимая, что творится в голове у того, кто управляет этим катером.

— Czy on to wziął? Nie ma dokąd pójść![3] — возмущенно заявил один из них, также поворачивая влево, параллельно связываясь с коллегами по рации.

Счастье было как никогда близко, Пауль уже видел вдалеке торчащие из воды камни и крохотные горки островов, где можно было легко затеряться. Оставалось около километра. Береговая охрана также догоняла, сократив расстояние между ними меньше, чем до ста метров. Они видели уже даже без бинокля напуганные лица пассажиров судна, предвкушая победу.

Шольц, как мог, выжал на максимум газ, заставляя двигатель реветь, словно тотчас вылетит в сторону, оторвавшись со своих креплений. Вращающиеся вокруг своей оси поршни двухтактного мотора заскрипели, как будто прямо сейчас собирались заклинить и выйти из строя. Оставалось совсем немного. Поняв, что беглецы даже не собираются тормозить, один из поляков достал свой служебный пистолет, сделав несколько выстрелов в воздух.

— Natychmiast przestań![4] — заорал он в мегафон, сгорая от злости.

— Они будут стрелять, — прошептала Светлана, вжавшись в дно лодки, прячась от возможной опасности.

— Пригнись, — ответил ей Пауль, после чего сполз, не сбавляя газа, за двигатель, надеясь, что его не заденет.

Пограничники сделали еще несколько выстрелов, отрикошетивших от металлического борта катера, а затем он на полном ходу выскочил на гребне волны из воды, прочертив днищем по камням, скрывшись за первым из островов.

— Podstawka![5] — закричал поляк, резко тормозя и поворачивая, едва не сев на мель.

Он пожирал взглядом мешающее им препятствие, прекрасно осознавая, что дальше они пройти не смогут. Оглядев полукругом это спасительное место, мужчина махнул рукой и ушел с мостика, бросив лишь короткую фразу рулевому: «Do diabła z nimi, wróćmy na patrolowany teren»[6].

Вдруг рация в его руках заскрипела, а на связь вышли коллеги с другой лодки.