Фиделис Морган - Неестественный свет
Бетти снова посмотрела на Элпью.
— А потом я подумала — если миссис Уилсон узнает, что я занимаюсь здесь с ним химией, она прогонит меня.
— Но?… — прошептала графиня.
Последовало краткое молчание — только тени плясали по стенам. Элпью не шевелилась. Она добралась до книги записей, переплетенной в шагреневую кожу, и теперь тихонько листала ее, стоя у рабочего стола.
— Но они ссорились не из-за меня. — Бетти говорила тихо. Она была явно расстроена. — Мистер Уилсон сказал ей, что вечером ему нужно уйти по делам. Она не поверила, обвинила его в том, что у него есть любовница, содержанка, ради которой он собирается ее бросить. Они, может, даже подрались. Я слышала, как что-то разбилось, и по его голосу поняла, что он, присев, собирает осколки. Она все кричала, что знает — он тратит все свои деньги на эту таинственную женщину, «его шлюху», как она ее назвала. А ведь все было совсем не так, понимаете? Бедный мистер Уилсон. Он здорово разозлился и сказал, что все делается только ради нее, его жены. И что они оба разбогатеют.
— Значит, он сказал ей, как собирается это осуществить?
— Конечно нет. — Бетти теребила обтрепавшиеся края рукавов. — Мне он тоже не сказал. Я думала, что речь идет об обычном вознаграждении, но нет, он говорил о целом состоянии. Гораздо большем, чем он обычно получал.
— Обычно?
— За то, что обычно делал, когда не ночевал дома.
— И что он делал?
— Иногда…
Графиня подняла ладонь.
— Ты рассказала нам, как он проводил здесь свои эксперименты, но в те шесть ночей, о которых ты говорила — что он делал тогда?
— Иногда днем он получал записку. Всегда неожиданно. Ее могли передать в любом месте, где он находился: за обедом, в театре, везде, где могли найтись желающие отнести за пенни записку.
— И что было в этих записках, Бетти?
— Время и место. Встречи всегда происходили в тот же день. Но каждый раз он должен был идти в новое место. Там ему завязывал глаза человек, которого он назвал Подлец.
— Подлец?
— Он не знал, как его зовут, но это был большой, страшный бандит, порождение лондонского дна. Поэтому он и окрестил его Подлецом, просто чтобы как-то называть в наших разговорах.
— А после того, как Подлец завязывал ему глаза?…
— Его сажали в какую-нибудь повозку, обычно в карету. Но в предпоследний раз это была…
— Лодка.
— Откуда вы знаете? — подскочила испуганная Бетти. — Вы не…
— Мы его видели. Мы с Элпью. Были на пристани Дорсетского парка, совсем рядом, и видели, как Подлец завязал ему глаза и посадил в лодку.
— Он сказал, что поездка в лодке была очень короткой. Всего несколько минут. Потом его высадили, помогли подняться по ступенькам и запихнули в наемную карету.
— Откуда он знал, что это была наемная карета?
— Мистер Уилсон был убежден, что каждый раз карета была другая. Другой запах, другие сиденья. Он сказал, что запах там был как в общественных экипажах. Подлец платил кучеру и шепотом давал указания, зашторивал боковые окна, чтобы мой хозяин ничего не увидел, даже если повязка сдвинется, и они отправлялись в ночь.
— Неужели кучеров не удивляло, что в их карете везут человека с завязанными глазами?
— О, миледи, а как же маскарады, приемы и другие ночные увеселения? — Прочитав, что ей было нужно, Элпью присоединилась к графине и Бетти. — Полагаю, они не подозревали дурного. Мужчина не протестовал, а кучер получал плату вперед. Так о чем вознице беспокоиться?…
Графиня вздохнула. Элпью была права.
— И куда же он ездил в этих наемных каретах?
— Куда-то за город. Слышно было птиц, коровы мычали. И там он…
— Да?
— Делал за деньги что-то ужасное. Что-то ужасное с той женщиной.
— Говоря «ужасное», — вставила Элпью, — ты, видимо, подразумеваешь, что он занимался тем самым?
Бетти кивнула.
— За деньги.
— А кто была та женщина?
— Не знаю, потому что и он не знал. Он никогда ее не видел.
— Чушь! — Графиня вздела руки. — Он занимался с ней делом и ни разу не взглянул ей в лицо?
— Это правда, мадам. Так он мне говорил. Повязку с его глаз не снимали. Подлец предупредил его, что если он подсмотрит, ему конец. Ему перережут горло.
— И где жила эта женщина?
— Это он тоже не смог определить. Когда его забирали в карете из города, то поездка была очень долгой. Около часа.
— В каком направлении?
— Как он мог узнать? У него же были завязаны глаза, и темно было.
— А как он вычислил время?
— По церковным часам на всем пути. А позднее пытался отсчитывать время. Хотел узнать, куда же его каждый раз возят.
— И всегда это было одно и то же место?
— Да. Он понял — по полу под ногами, по скрипу половиц, расположению комнат и лестниц, по которым его вели.
— А как он в первый раз получил такое предложение — за деньги… делать это с какой-то женщиной за деньги? — Графиня была шокирована при одной мысли о том, что женщина платит мужчине за плотские утехи.
— В тот день ему передали первую записку в театре. Подписано было всего лишь «Знатная дама». И она предложила оплачивать его алхимические опыты.
Элпью не замедлила с вопросом:
— А откуда она знала, что он занимается алхимией, если он держал это в тайне?
— Никогда не задумывалась. — Прижав пальцы к вискам, девушка погрузилась в размышления. — Этим занимаются многие мужчины. Весь Лондон словно опутан огромной сетью. Все они знакомы друг с другом. Может, кто-то, кто бывал у этой женщины раньше, рассказал о мистере Уилсоне. Не знаю.
Поднявшись, графиня стала прохаживаться, разминая ноги.
— Так что же пошло не так? Почему этот идиллический план по получению денег перестал работать? Бо стал слишком жадным? Или подсмотрел? — Элпью спрятала улыбку.
— Не знаю. Но что бы там ни произошло в последнюю ночь, он изменился с той ночи, когда уплыл на лодке. Стал очень напряженным и возбужденным. После ссоры с женой он пришел сюда. Чтобы закончить свои записи, как он сказал. Затем ненадолго вернулся в Эйнджел-Корт, чтобы переодеться, и отправился на свою роковую встречу. Тогда он и сказал мне, что сделал настолько важное открытие, что оно может потрясти страну, и, если он с умом воспользуется своим знанием, станет баснословно богатым.
Элпью с графиней смотрели на алхимическое оборудование, жалея, что оно не может ожить и заговорить.
— Вы правильно догадались, чем я тут занимаюсь. — Бетти подошла к печке и открыла заслонку, давая пламени разгореться сильнее. — Я просматриваю книгу записей, пытаясь воспроизвести его последние эксперименты, чтобы узнать, не могу ли и я сделать то же открытие.
— А почему именно ее?
— Все записывалось туда. Таким образом, ничего не теряется. Никаких заметок на клочках бумаги, только книга.
— Ты, очевидно, в этом убеждена, Бетти. — Графиня по-прежнему считала — что-то не совсем сходится. — Но как ты можешь быть уверена, что тайна сокрыта в книге записей?
— А где еще? — Бетти прилаживала к печке кожаные мехи. — Он сказал мне, что волнуется из-за предстоящей встречи, и на всякий случай оставил мне сообщение. — Она обвела мехами помещение. — Я смотрела везде. Записки нет. Значит, сообщение в книге.
— Тогда нам ничего другого не остается. — Элпью подвинула табурет. — Мы должны ее просмотреть.
— Я работаю над последними страницами. — Бетти указала на аппарат на стойке. — Это немецкая реторта. Ее наполняют старой мочой…
Ее светлость развернула веер, обмахнулась им и плюхнулась в кресло.
— Какая, наверное, от нее вонь.
— На плите стоит емкость, которую я должна наполнить водой и поместить туда немецкую реторту.
— И что же ты надеешься получить? — Элпью закатала рукава.
— Аструм Луна ре Микрокосмикум. — Бетти принялась отмерять угольный порошок. — Мне нужно получить его для следующей стадии эксперимента. Это искусственная самосветящаяся субстанция.
— Что это за штука?
— Это что-то вроде огня, который не горит.
Элпью выхватила из кармана заколдованный сияющий платок.
— Как этот? Бетти ахнула.
— Где вы его взяли?
— Он лежал на кладбище, рядом с телом Бо. Бетти осмотрела платок.
— Да, вещество то самое, несомненно. Но платок принадлежит его жене.
— К слову о жене, — проговорила графиня из глубины удобного кресла, — почему ты пыталась ее отравить?
— Убирайтесь. Ведь я уже говорила! — Захлопнув книгу записей, Бетти указала на дверь. — Я бы никогда так не поступила ни с одним из моих хозяев.
— А как же тогда вот это, мистрис Бетти? — Элпью проворно достала из кармана пакетик, который подобрала на полу в комнате миссис Уилсон.
Бетти посмотрела на него.
— А где другой?
— Другой? — Элпью рассмеялась. — Ты же можешь, при желании, сделать их сколько угодно. Вчера ты это продемонстрировала.
