KnigaRead.com/

Дункан Кайл - Комиссар Его Величества

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Дункан Кайл, "Комиссар Его Величества" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Не оставил имущества?! Ему же платили по пятьдесят тысяч в год!

– Я хочу сказать, Лоренс, он не оставил имущества во Франции или Англии. Во всяком случае, никаких следов обнаружить не удалось.

– Что еще нам известно?

Мэлори внимательно разглядывал начищенный носок своего ботинка.

– Я тут обзавелся одним придворным историком. Вот что он мне рассказал, Лоренс. Судя по всему, в самом начале первой мировой войны царь переправил из России за границу огромные денежные средства. В основном это были его личные капиталы, а напомню вам, что Николай Романов был самым богатым человеком своего времени на планете.

– Я вас умоляю, Хорейс, только не рассказывайте мне про романовские миллионы, разбросанные по всей Европе и Америке! Не будете же вы кормить меня этими старыми баснями?

– Баснями кормить не буду. Однако я накормлю вас, воспользовавшись вашим же выражением, отчетом профессора Бернара Паре премьер-министру Ллойд-Джорджу. Отчет процитирован в мемуарах Ллойд-Джорджа. Речь идет об отношениях между Британией и Россией, точнее, о кризисе в союзнических отношениях, возникшем, когда концерн «Викерс, Максим и К°» не сумел выполнить обязательства по поставкам оружия.

– Кто такой Бернар Паре?

– Ученый с амбициями политика. Ллойд-Джордж отправил его с миссией в Россию. Вы знаете, кто представлял тогда «Викерс, Максим и К°»?

– Неужели Захаров?

– Именно он.

Пилгрим устало потер лоб.

– О'кей, я, кажется, понимаю. Вы думаете, что Захаров надул царя.

– А почему бы и нет? Точно так же он надул тысячи людей, многие из которых были куда практичнее Николая Романова.

– При чем же тут Дайкстон? Вы в этом уже разобрались?

– Меня беспокоят две вещи, – мягко сказал Мэлори. – Во-первых, некий документ, бумага сэра Бэзила. Действительно ли подписал его царь? А если подписал, то что это была за бумага?

– А вторая вещь?

– Еще серьезнее. Лоренс, вот вы только что перечислили всех, с кем встречался Дайкстон. Однако кое-кого вы все-таки забыли.

– И кого же?

Мэлори слегка улыбнулся.

– Все мы люди, в том числе и Дайкстон. Он пишет, что встречал в своей жизни людей высоких и людей низких. Скажите мне, Лоренс, кто, по-вашему, произвел на Дайкстона самое большое впечатление?

Пилгрим задумался.

– Вы имеете в виду ту девчонку, великую княжну?

– Мэри. Она произвела на него огромное впечатление. Наш Дайкстон был буквально сражен. Они разговаривали всего час, и он запомнил ее на всю жизнь. Что же произошло потом?

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Не понимаете? Девушку убили, – сухо заметил Мэлори. – Поэтому я считаю, что нам совершенно необходимо разыскать картину, о которой упоминает Дайкстон. Вы со мной согласны?

* * *

На сей раз инструкции Дайкстона были изложены от руки: "Вам надлежит смотреть в оба и не пропустить одно имя. Очень скоро оно появится в каталоге одной из ведущих компаний по торговле произведениями искусства – «Кристи», «Сотби» или, возможно, «Филипс».

Имя художника Мэллард. Боюсь, вам придется купить картину, ибо рукопись спрятана в раме".

– Большое спасибо, что это не Рембрандт, – горько вздохнул Пилгрим. – Имя художника вам знакомо, Хорейс?

– Вроде бы нет. По-моему, «мэллард» – это какая-то порода уток. И если я не ошибаюсь, так называлась модель паровоза.

– Боюсь, нам придется побегать за этим паровозом.

– Надеюсь, что нет.

Мэлори отправился в свой кабинет и заглянул в «Оксфордский энциклопедический словарь». Словарь подтвердил, что «мэллард» – это порода уток. Кроме того, так называется фестиваль, который ежегодно 14 января отмечают в колледже «Всех душ» в Оксфорде. Художник с таким именем в словаре не значился.

Тогда Мэлори послал за Фергюсом Хантли.

– Хантли, меня интересует один художник. Его звали Мэллард. Выясните про него все, что удастся. Да, и еще свяжитесь с устроителями аукционов фирм «Кристи», «Сотби» и «Филипс». Мне нужны их каталоги.

Хантли кивнул:

– А вам что-нибудь известно об этом художнике?

– Ничего, – сухо ответил Мэлори. – Может быть, это и не художник вовсе. Кто знает, вдруг это название картины.

– Там что, утка изображена?

– А почему бы и нет! Был такой художник Питер Скотт. Он только и делал, что уток писал.

– Вы совершенно правы, сэр Хорейс.

Хантли отправился на Сент-Джеймс-сквер, в Лондонскую городскую библиотеку. Однако, сколько он ни рылся в альбомах, художника по имени Мэллард обнаружить ему не удалось. В каталогах никаких картин, изображавших диких уток, которые выставлялись бы в скором времени на продажу, тоже не было.

Хантли доложил о неудаче сэру Хорейсу Мэлори.

– Никаких следов, увы.

– Вот как? – задумчиво пробормотал Мэлори. Перед ним стоял почти опустевший стакан имбирного виски. – У меня есть знакомые в мире искусства?

– Ну, я не знаю. У вас столько знакомых. Как знать, среди них вполне могут оказаться и люди, принадлежащие...

Хантли споткнулся на полуслове и замолчал. Почему-то общество Мэлори всегда вызывало у него настоящий словесный понос.

– Ах да, я же знаю одного историка искусства. Вы тоже знаете этого субъекта. Малосимпатичный тип. Предатель, да еще и педераст. Ну и сочетание!

– Ах, вы имеете в виду этого! -воскликнул Хантли.

ЭтогоМэлори обнаружил в клубе. Оба они состояли каждый в нескольких клубах, но лишь в одном их членство совпадало. Историк искусства получил известность не только как ученый, но и как изменник родины. Каким-то образом ему удалось избежать уголовного наказания, хотя, по глубокому убеждению Мэлори, этому субъекту самое место было в тюрьме. Пересекая просторное, обветшавшее помещение со сводчатыми потолками, потертыми кожаными креслами и изъеденными молью афганскими коврами, Мэлори размышлял о том, что среди его знакомых довольно много людей, которым самое место в тюрьме. Половину Сити запросто можно посадить за решетку. В конце концов и сам он, сэр Хорейс Мэлори, если как следует покопаться...

Мэлори улыбнулся и сел рядом с этим.Когда возникала необходимость, старый банкир великолепно изображал выжившего из ума идиота.

– Дружище, сколько лет, сколько зим! Господи Боже, какая встреча! Мы все стареем, не так ли?

Историку искусства стукнуло почти восемьдесят. Он был весь скрючен от ревматизма, но пронзительные глазки смотрели настороженно.

– Выпьете со мной виски? – стрекотал Мэлори. – Как это чудесно. Нет, насколько я помню, вы предпочитаете коньяк, не так ли? (Глазки смотрели на него холодно и внимательно, полускрытые морщинистыми веками.) Я бы и сам с удовольствием выпил рюмочку «бискита». Моя первая рюмочка сегодня, ха-ха!

Мэлори пустился в рассуждения о том, кто из них двоих дольше состоит членом клуба. Вскоре стюард принес коньяк, и к тому времени изменник родины решил сменить гнев на милость и слегка подобрел. Тут-то Мэлори и задал свой вопрос:

– Меня жена тут спросила про одного художника. Ей-богу, не знаю для чего – возможно, для кроссворда. Как только я вас увидел, сразу понял – вы в два счета решите задачку. Имя Мэллард вам что-нибудь говорит?

Морщины на лице старой рептилии стали еще глубже – историк искусства заулыбался.

– Никогда не слышал о художнике с таким именем.

– Может быть, так называется картина?

– Многие художники рисовали диких птиц. Никакой известной с таким названием я не знаю. Вы сказали «Мэллард»?

– Да-да, Мэллард. – Мэлори хлебнул коньяку. – Все равно спасибо, дружище. Я так и скажу своей старушке.

Мэлори встал и зашагал прочь, но историк окликнул его:

– Постойте-ка, Мэлори.

– Да?

– Вы сказали «Мэллард»?

– Ну да. А что?

– "Мэллард" или «Мэллорд»?

Мэлори задумался. В самом деле? Ведь Дайкстон писал от руки. Может быть, там было "о", а не "а"? Вполне возможно.

– Может быть, и Мэллорд. А что, художник по имени Мэллорд есть?

– В общем, да. Правда, это не фамилия. Во всяком случае, под этим именем художника вы не найдете. Это одно из его христианских имен.

– Кто же это?

Морщинистое лицо вновь залучилось улыбкой.

– Полностью художника звали Джозеф Мэллорд Вильям, а фамилия...

– А фамилия?

– Тернер. Вы, конечно, слышали новость?

Мэлори побледнел:

– Какую новость?

– Только что обнаружили неизвестную картину Тернера.

– Не может быть. Когда?

– Это часто случается. Тернер столько всего понаписал!

– И что, дорогая картина? – спросил Мэлори, заранее зная ответ.

– Но ведь это Тернер. У него, конечно, есть работы разной ценности, зависит от качества, размера, периода. Иногда можно купить небольшую работу за восемь или десять тысяч.

Мэлори слегка расслабился.

– Но новое открытие разрядом покрупнее. Во всяком случае, так мне рассказывали.

– Ах вот как, – вежливо покивал Мэлори. – И что же вам рассказывали?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*