Дарья Плещеева - Число Приапа
Тоня и не подозревала, что способна на такие крики. А тот, кто ее услышал, испугался, пожалуй, еще больше, чем девушка. Он выскочил из куртки и пропал.
– Тонечка, Тонечка! – звал издалека Хинценберг. – Я сейчас!
Но его опередил Полищук. Следователь подбежал и рывком отворил заднюю дверцу.
– Жива, цела? – быстро спросил он.
– Да, цела… Машину чуть не угнали… со мной вместе… Ой, что это было?..
– Было то, что мы тут застряли надолго, – ответил Полищук. – Кто-то еще вмешался в эту историю, и я не понимаю – кто!
– Это мужчина, латыш.
– Так, что еще?
– Он думал, раз в машине темно, то там никого нет… – Тоня не успела по-настоящему испугаться и быстро приходила в себя. – Сел, даже не посмотрел, что сзади… Но почему машина встала?
– Потому что въехала в канаву.
– И как теперь отсюда вылезать?
– Вам лучше вообще не вылезать.
– Но тут невозможно сидеть.
Действительно, сиденье оказалось под таким углом к земной поверхности, что Тоне приходилось во что-то упираться ногами.
– Ничем не могу помочь. Сейчас загоню сюда вашего босса – и будете сидеть до утра. Только запритесь изнутри.
– А запираться зачем?
– Затем, что тут ходит убийца… Что это у вас?..
– Не знаю, – Тоня разжала руку, и куртка угонщика соскользнула с переднего сиденья на пол.
Вдруг она вспомнила, как схватила незнакомца за шиворот, и опять окаменела.
– Да что с вами такое творится? – прикрикнул на нее Полищук.
Странные вещи происходят с людьми, попавшими в причудливые обстоятельства. Тоня никогда не думала, будто способна орать на следователя, но, оказывается, она еще многого о себе не знала.
– А то творится, что я его задержать хотела! – крикнула она. – Я его схватила, он вывернулся! А я чуть об эту штуку лоб не расшибла!
Она имела в виду подголовник водительского сиденья.
– Вы не заметили… – начал было Полищук.
– Я ничего не видела! Я же без очков!
Тут подошел запыхавшийся Хинценберг.
– Деточка, что тут… Ах, Боженька… Как это получилось?..
– Он хотел удрать на моей машине, – объяснил Полищук. – Думал проехать вперед и развернуться – кто ж знал, что там канава? Я сам не знал.
– И он выскочил прямо в канаву? – догадался Хинценберг.
Тут Тоня вспомнила – действительно, что-то хлюпало и плюхало.
– И ты, деточка, все это время была в машине? Ужас!
– Я пыталась его задержать! – Тоне вдруг показалось, что она хватала убийцу за шиворот, будучи в здравом уме и твердой памяти. – Но он вырвался!
– Ты с ума сошла! – восторженно воскликнул антиквар. – Так ты его видела? Разглядела?
– Нет. Ведь было темно. А я еще сняла очки…
– В машине было темно? – Хинценберг, похоже, ушам не поверил. – Когда человек сидит в машине, там всегда светло!
– Я летом отключаю свет, – признался Полищук. – Кто ж знал?..
– Но что случилось? Господин Хинценберг, объясните, пожалуйста!
Тоня вдруг решила игнорировать следователя. Он вызывал у нее дикое, всеобъемлющее раздражение – возможно, с перепугу.
– Деточка, ничего страшного, успокойся. Господин Полищук гнался за убийцей, – сказал антиквар, но как-то неловко, мутно. – Убийца хотел угнать его машину, вот и все…
– Нет, не все!
Теперь уже и Хинценбергом была она недовольна.
Вдруг Тоню прямо-таки заколотило. Ночная прохлада и нервная лихорадка отлично сговорились – у девушки застучали зубы.
– Ах, Боженька! Сергей, у вас тут что-то теплое есть? Куртку давайте! – потребовал Хинценберг. – Деточка, вылезай, пройдись, разгони кровь! Ах, Боженька… Сергей, включите наконец свет в машине! Она в темноте не выберется!.. Деточка, поворачивайся, давай руку…
Полищук открыл переднюю дверцу и включил свет.
– Осторожно, осторожно, деточка, – бормотал антиквар. – Ну вот, теперь – сюда…
Тоня чуть ли не наощупь выбралась из машины, и тут же Хинценберг схватил ее в охапку. Полищук снял куртку и ждал, пока можно будет накинуть ее девушке на плечи.
– Сейчас вызову Думписа, – сказал он. – Только нужно снять с дерева трос. И как-то объяснить ему, где мы находимся. А он приедет на патрульной машине и выдернет отсюда мою тачку, как репку из грядки.
– Время! – вдруг воскликнул Хинценберг. – Нам потребуется точное время!
– Верно. Возьмите мой блокнот, ручку, вспоминайте, а я звоню…
Хинценберг встал возле раскрытой дверцы, чтобы блокнот оказался на свету.
– Деточка, ты когда села в машину? – спросил он.
– Я не помню. Я позвонила… – тут Тоня сообразила, что в мобильнике сохраняется время звонков, и засуетилась в поисках аппаратика. – Ой, он в машине остался… он, наверное, упал на пол, когда мы въехали в канаву…
Хинценберг заглянул в салон.
– Я его не вижу.
Увидев, что антиквар выпустил эксперта из объятий, Полищук сразу накинул на Тоню свою куртку и пошел к дубу, с ветки которого все еще свисал трос. При этом он искал в мобильнике номер Думписа.
– Алло! Думпис? Капитан Полищук! – и Полищук, блистая жутким произношением начал командовать: – Немедленно пришлите сюда патрульную машину…
– Ладно, потом вытащим, – сказал Хинценберг. – Итак, ты заснула, а мы наблюдали за этими дурацкими раскопками. Землекопы, как изволил выразиться Сергей, поужинали и сидели под тентом. У них был спор. Я решил подойти поближе, пользуясь коровником. Там можно было пройти вдоль его стены незаметно, если идти к ней вплотную. Я чуть не свалился в очередную яму. Они же, как кроты, все тут разрыли. Когда я опять увидел машину и тент, там сидели двое, третий куда-то пропал. Я думал, он пошел в лес на минуточку. Но потом я увидел его. Он опять измерял шагами какое-то расстояние. У него была стопка бумажек в руке и авторучка, он делал какие-то пометки. Потом он стал взбираться по холмику. Я думаю, это один из маленьких холмиков перед тем большим, на котором стояла мельница. Значит, так – я за ним наблюдал не меньше двадцати минут. Пишем – двадцать минут. Он скрылся за холмиком… и что же я сделал? Я пошел обратно… Те двое сидели и пили пиво. Они меня не видели. Потом они развернули бумажный рулон. Это, возможно, была ксерокопия картины. Значит, пока я дошел до того места – прошло минут десять. Потом – двадцать. Потом я шел обратно… Было светло. Надо будет посмотреть по календарю, когда закат…
– А в чем дело, господин Хинценберг? – прервала Тоня антикварово бормотание. – Зачем вам точное время?
– Ты понимаешь, деточка… Ну, словом, мы… то есть господин Полищук должен понять, когда появился тот человек, который… который хотел угнать машину…
– Господин Хинценберг, – сказал, подходя, Полищук. – Ведь все равно через четверть часа она все узнает. Тоня, там случилась беда. Одного из этих землекопов убили. А человек, который залез ко мне в машину, – убийца. Я видел его сверху, я побежал туда, но ничего не вышло. Он сделал круг по опушке, наскочил на мою машину… ну и остальное вы знаете…
– Это был убийца?.. – без голоса спросила Тоня.
– Да. Сейчас будем ловить его по горячим следам. У ребят должна быть карта.
– Но… но, значит, кто-то еще следил за ними?.. – Тоня уже пыталась думать, и это было хорошо, вот только думать вслух не следовало.
– Естественно, следил. О том, что тут клад ищут, все в окрестностях знали. Но это не местный житель. Местный подождал бы, пока они действительно что-то откопают. Может быть, даже не в кладе тут дело… Господин Хинценберг! Оставайтесь тут с Тоней, если что – кричите. Я пойду к тем двум, что под тентом. Нужно поскорее их допросить. Простите…
Он, не снимая с Тониных плеч куртку, полез во внутренний карман за удостоверением.
– Заберите ее, мне не холодно! – гордо сказала Тоня.
– Стойте тут, никуда не уходите. Сюда подъедет патрульная машина. Господин Хинценберг, объясните Думпису, где труп. Тоня, вам туда ходить не надо.
– Я и не собираюсь.
– Осторожнее, там сплошные ямы, колдобины и битое стекло, – предупредил Хинценберг.
– Ничего, я так настроил мобилку, что вспышка работает в режиме фонарика.
Полищук ушел.
– Вот, деточка, – сказал Хинценберг. – В этом деле появляется второй покойник. Вот ведь сколько беды может наделать одна бездарная картина семнадцатого века…
– Он замерзнет, – сказала Тоня. Разумеется, не о покойнике.
– Он мужчина, – ответил антиквар. – А мужчины не мерзнут.
Глава девятая
Курляндия, 1658 год
Кнаге и не предполагал, что его невеста способна такое вытворять. Казалось бы, вдова ратсмана, не просто мать взрослых дочерей, а уже теща, через год родится первый внук. Однако он, как оказалось, имел смутное понятие о тридцатипятилетних женщинах.
Клара-Иоганна слыхала о фон Нейланде. Она и о его племяннике слыхала, о неудачливом игроке и никому не нужном женихе фон Альшванге. Она даже встречала его в Хазенпоте. Курляндия невелика – заработав себе дурную репутацию в Митаве, можешь быть уверен, что подробности твоих подвигов знают в самой захудалой усадьбе под Либавой. Фон Нейланду сочувствовали – неудачно вышла замуж его сестра и неудачных детей родила. Сестрица фон Альшванга, Анна-Маргарита, возможно, из-за брата и не нашла себе другого мужа – кому нужен родственник, которого приходится вызволять из неприятностей?
