Дэйл Фурутани - Убить сёгуна
Троица углубилась в чащу, а потом открылись обширные луга. Всадники остановились. Двое двинулись дальше пешком, третий остался держать коней.
Кадзэ привязал свою лошадь к дереву и осторожно обошел место, где находился человек с лошадьми. Двигаясь бесшумно, словно опытный охотник, он подкрался к двум мужчинам, усевшимся за большим камнем. Самурай также присел и стал ждать.
— Это мой излюбленный момент, Хонда.
Иэясу не терпелось начать охоту. За его спиной шли несколько навьюченных лошадей с шестами для птиц, а за ними ехало полдюжины телохранителей.
Охотники выехали из леса на луг. Здесь находилось одно из самых любимых мест сёгуна. Он приказал подать птиц, чтобы выбрать, какую из них пустить первой.
Иэясу обратил взор к голубому небу.
— Идеальный день для полета соколов, — заметил он.
— А вот их жертвам сегодня не повезет, — проворчал Хонда. — Они погибнут.
— «Жить означает готовиться к смерти», — процитировал пословицу Иэясу. — Кроме того, коль уж ты собрался умирать, то лучше всего это сделать в такой прекрасный день. Когда придет мое время отправиться в пустоту, пусть будет такая же хорошая погода.
* * *Кадзэ видел, как один из мужчин высунул голову из-за камня и сказал что-то человеку с мушкетом. Тот взял кремень и огниво и поджег фитиль. Тогда Кадзэ бросил взгляд на луг и увидел охотников. Всадники были не кто иные, как Иэясу и Хонда.
Человек с ружьем тщательно прицелился. У него был весьма современный мушкет. А у Кадзэ имелось совсем древнее оружие, даже более древнее, нежели его меч. Самурай схватил камень размером с кулак и изо всей силы запустил его в голову стрелку.
Камень попал Нийе в затылок в тот самый момент, когда он нажимал на спуск. Горящий шнур соприкоснулся с порохом, и тишину луга нарушил грохот выстрела. Нийя упал, его ружье отлетело в сторону. Пуля ушла в небо, никому не причинив вреда.
Напарник Нийи выхватил меч и повернулся лицом к Мацуяме, который уже бежал к камню. Этот воин был хорошим фехтовальщиком, однако далеко не лучшим. Дуэль длилась всего несколько секунд. Стражник упал замертво, получив режущий удар наискосок от ключицы к груди. А Кадзэ бросился к Нийе, надеясь взять его живым. Он опустился на колени возле распростертого на земле тела, сорвал с него пояс и связал им руки оглушенного человека. На другой стороне луга телохранители Иэясу сорвались с места и во весь опор помчались к камню, из-за которого прозвучал выстрел. Старый воин Хонда присоединился к ним. До камня было более ста шагов, так что Кадзэ успел связать Нийю.
Неожиданно он почувствовал за спиной чье-то присутствие. Схватив меч, лежащий на земле рядом с ним, Кадзэ повернулся, по-прежнему стоя на коленях, и едва успел отразить удар, направленный ему прямо в голову. Самурая атаковал человек, который держал лошадей неудавшихся убийц. После того как его товарищи не появились после выстрела, он отправился посмотреть, что случилось.
Находясь в невыгодном положении, Кадзэ все-таки отбил второй удар, а вот перейти в нападение не смог. У нападавшего хватило ума не прекращать свои действия. Он занес клинок для нового удара, прежде чем Кадзэ смог встать на ноги.
Неожиданно огромная тень заслонила солнце, и Мацуяма понял, что это лошадь перепрыгивает через камень. Самурай потерял из виду противника; только когда конь приземлился, он увидел результат. Голова человека, срубленная мечом всадника, летела в воздухе. Когда к камню приблизились другие воины, Кадзэ взглянул на первого из них и узнал в нем Хонду. Глаза даймё горели от возбуждения, его лицо помолодело.
Хонда развернул лошадь и подскакал к Кадзэ.
— Что здесь происходит? — крикнул он грозно.
— Перед тобой убийца господина Накамуры, — ответил Кадзэ, указывая на лежащего на земле Нийю, который начал приходить в чувство.
Хонда кинул взгляд на связанного и сказал:
— Чепуха! Это Нийя. Он служит господину Ёсиде. Я его хорошо знаю. Он не может быть наемным убийцей. — Даймё ткнул пальцем в Кадзэ: — Брось меч!
Мацуяма покачал головой:
— Сожалею, господин, но я не подчинюсь, пока не смогу убедить тебя в том, что перед тобой находится убийца.
Нийя, который окончательно пришел в себя, собрался с духом и промолвил:
— Вранье. Он сам убийца.
Хонда нахмурился.
— Брось меч! — прорычал он.
— Нет.
— Клянусь богами, ты сделаешь это, или я убью тебя!
— Ты поступишь неразумно.
Хонда поднял глаза и увидел Иэясу-сама, подъезжающего к месту происшествия.
— Я видел, как ты отрубил голову этому человеку, Хонда-сан. Воинские навыки остались при тебе. Только глупо воевать семерым против одного. Тем более это тот самый самурай, который победил на турнире Хидэёси.
Хонда вздрогнул и сказал:
— Я знал, что ты лжешь! Ты и есть наемный убийца!
Иэясу покачал головой:
— Посмотри внимательно, Хонда-сан. Есть ли у ронина патронташ? Ты видишь у него коробку с порохом? Он не экипирован как мушкетер. Его оружие — меч. Мне как-то не верится, что он может внезапно поменять свое оружие ради покушения на меня. А теперь взгляни на Нийю. Ронин снял со стражника пояс, чтобы связать его. А вот рядом лежит патронташ и коробка с порохом. Они были у него за поясом. Нийя отлично владеет мушкетом. Именно он покушался на мою жизнь.
После этих слов сёгуна Кадзэ вложил меч в ножны.
— Какая-то нелепица, — пробормотал Хонда.
— Однако это правда, — сказал Иэясу.
— Ты и твой хозяин — самые гнусные предатели, — обратился Хонда к Нийе. — Трудно вообразить себе худшее злодеяние, чем покушение на жизнь сёгуна.
Нийя молчал, его лицо превратилось в неподвижную маску.
— При всем уважении к тебе, Хонда-сан, полагаю, что ты ошибаешься, — заговорил Кадзэ.
— О чем ты говоришь? Ты ведь поймал его в момент покушения на жизнь Иэясу-сама!
— Мне кажется, он пытался убить тебя.
— Меня!.. — воскликнул даймё. — С чего вдруг пытаться убить меня?
— По той же причине, по которой он убил Накамуру-сан, — ответил Кадзэ.
— Смех, да и только! — воскликнул Хонда и посмотрел на Иэясу. — Этот человек, должно быть, сошел с ума.
Сёгун молчал и пристально смотрел на самурая.
Кадзэ показалось, что этот взгляд пронзает насквозь. Словно все его существо кто-то разделил на части, которые тщательно изучаются. Иэясу уже знает все, что за душой у Мацуямы. Способность правителя понимать людей и воздействовать на них была залогом его успеха.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Иэясу. — Но есть ли у тебя доказательства?
— Нийя — лучший стрелок во всей Японии. Я уходил от погони по крышам Эдо, и он стрелял в меня, продырявив рукав моего кимоно. Никто не мог сделать столь меткий выстрел. Он возглавлял команду стражников, преследовавших меня. Этот человек мог попасть во что угодно. Как только я пришел к мысли о том, что ты, Иэясу-сама, не был целью убийцы, то понял, что именно меткий стрелок, а не ружье, может вывести нас на преступника. На таком расстоянии любой человек мог бы не попасть в тебя и поразить Накамуру-сан по ошибке. А чрезвычайно меткий стрелок должен был быть уверен в том, что не попадет в сёгуна, а убьет Накамуру-сан, стоящего рядом. Этот человек — Нийя. Если позволишь, я проведу с ним опыт и докажу правдивость моего предположения.
— Опыт! Какой еще опыт? — недоуменно спросил Хонда. — Уж не намерен ли ты дать ему мушкет?
Кадзэ молчал, ожидая реакции Иэясу-сама.
После долгого молчания сёгун сказал:
— Действуй. Если окажется правдой, что они не покушались на мою жизнь, я буду более снисходителен к клану Ёсиды. В противном случае истреблю всех — мужчин, женщин и детей. Они все умрут.
Кадзэ взглянул на Нийю:
— Твой хозяин хотел подняться до небес, однако не преуспел. Вне зависимости от результата нашего опыта он отправится в великую пустоту вместе с тобой. Однако своим искусством ты можешь спасти других людей клана. Возможно, своих родственников. Тебе дается единственный шанс.
Нийя оставался невозмутимым. Кадзэ развязал ему руки. Затем поднял с земли сумку с пулями. Вынул одну и протянул ее Нийе. Тот принял пулю и коробку с порохом.
— Хорошо, — проговорил Кадзэ и отправился на поиски мушкета. Взглянув на него, он кивнул: разумеется, ружье вышло из мастерской Инатоми.
Передав мушкет Нийе, самурай спросил:
— У тебя есть кремень и огниво?
Тот кивнул.
Кадзэ отошел от Нийи на сто сорок шагов. Примерно с такого расстояния был произведен первый выстрел у стены замка. Тут он увидел дерево хурмы. Переспевшие плоды горели ярким оранжевым цветом. Он сорвал один из них и вернулся на место.
Иэясу, Хонда и остальные спешились, наблюдая за демонстрацией. Кадзэ видел, что старшина стражников уже поджег запал, потом насыпал на полку порох и вложил пулю.
