Лора Роулэнд - Черный Лотос
В бакуфу было принято платить услугой за услугу. Рэйко знала, что Сано придется отдавать долги, чтобы не потерять уважение сослуживцев. Ей стало совестно, и она поспешила заверить мужа:
— Министр Фугатами только хочет доказать, что у него есть повод просить твоего покровительства. Он понимает, что ты можешь быть занят, потому разрешил мне поехать вместо тебя.
Сано покачал головой.
— Исключено. Это грубое нарушение приличий, а ты и так уже натворила немало.
Рэйко, впрочем, не собиралась сдаваться и упускать важную ниточку в расследовании.
— Если я не поеду, как мы узнаем правду о Черном Лотосе?
— Я могу поехать, — неуверенно вызвался Хирата.
— Нет. — В словах Сано чувствовалась решимость. — Посылать представителя все равно что ехать самому, с теми же последствиями. Кроме того, ехать вообще бессмысленно. Скоро мы получим отчет из храма от моих сыщиков.
— К тому времени будет поздно, — ответила Рэйко. Несмотря на безрезультатность поисков Истинного Благочестия, она все еще верила, что он действительно тот, кем назвался, и что его жизнь под угрозой. — Скольким еще суждено пострадать, прежде чем вы вмешаетесь?
— Если кто-то пострадал, мне нужны доказательства. Официально без них я не могу ничего предпринять. Сыщики наверняка представят их раньше, чем свидетели из толпы, так что подождем отчета.
Последнее было сказано тоном, не терпящим возражений, но Рэйко все-таки попыталась:
— Завтра я тоже осмотрю храм, после того как встречусь с первосвященником.
— Мы же договорились: тебе поручается только допрашивать Хару, — напомнил ей Сано. — Ты и так уже нарушила свое обещание. — Тут он прищурился, будто заподозрил подвох. — Кстати, как тебе удалось добиться аудиенции?
«Ответ ему вряд ли понравится», — тоскливо подумала Рэйко.
— Госпожа Кэйсо-ин согласилась сопроводить меня в храм и приказать Анраку принять меня, — сказала она.
— И за этим ты обратилась к матери сёгуна? — На лице Сано отразилось отчаяние, с каким озирают руины после землетрясения. — Как только у тебя язык повернулся? Ты же знаешь, что ее услуги даром не обходятся!
Рэйко знала даже лучше, чем он мог предположить, однако ответила:
— Думаю, дело того стоит.
Сано смотрел на нее, не в силах понять.
— Чем так важна эта девчонка, чтобы ради нее пренебрегать своей безопасностью и моей карьерой?
— Я ничем не пренебрегаю! — вскричала Рэйко.
Однако Сано во многом был прав: несмотря на искреннюю любовь к нему, в поступках она все больше отдавала предпочтение Хару. События исподволь вывели ее за рамки здравого смысла. Может, и Сано подпал под чье-то влияние?
— Пусть так, но ты так же предубежден по отношению к Хару. Позволь тебя спросить: почему тебе так важно обвинить ее без тщательного расследования? — спросила Рэйко. — Разве сёгун и совет старейшин на тебя давят?
По глазам Сано она поняла, что так оно и есть. Ее не оставляла мысль, что перед ней уже не тот идеалист и человек принципа, которого она полюбила.
— Неужели ты забудешь о правде и справедливости в угоду политике?
Глаза Сано вспыхнули яростью, и Рэйко в смятении поняла, что он воспринял вырвавшиеся у нее слова как посягательство на свою честь. Пока они с Сано стояли в оцепенении, буравя друг друга взглядами, сам воздух вокруг них сгустился, как будто в предвестии бури. Мидори с Хиратой смотрели на них в беспомощном недоумении.
— Прости… — Рэйко запнулась, осознав, что из всех ее проступков, а их за последние дни накопилось немало, этот был наихудшим. — Прости, я не хотела…
Тяжелыми размеренными шагами, в которых чувствовалось желание вернуть самообладание, Сано подошел обратно к столу и уселся за него. На его лице, точно маска, застыло выражение бесстрастной непоколебимости.
— Ты не поедешь ни в Синагаву, ни в храм Черного Лотоса. Я запрещаю. — Его голос дрогнул от подспудного гнева. — Теперь оставь меня.
Онемев от потрясения, Рэйко опрометью бросилась из комнаты. Мидори выбежала за ней. Миг — и в коридоре показался спешащий следом Хирата.
— Мидори-сан, — окликнул он, — постой! Я хочу поговорить с тобой!
— А я не хочу! — И Мидори вздернула подбородок.
* * *Дрожа от огорчения, Рэйко вбежала в свою комнату и опустилась на пол. Почему только нельзя повернуть время вспять?
В дверь, сияя от счастья, влетела Мидори.
— Я сделала, как ты предложила, и это сработало! — воскликнула она, затем уселась рядом с Рэйко и тихо засмеялась. — Впервые за сотню лет Хирата-сан вправду заметил меня!
Но едва она взглянула на подругу попристальнее, ее восторг испарился.
— Что с тобой?
Губы Рэйко скривились в беззвучном плаче. Как она завидовала Мидори, которая явно осталась в неведении насчет того, что произошло у Сано в кабинете. Как бы ей хотелось быть юной, как она, такой же беззаботной и влюбленной!
— Сёсакан-сама был очень зол, но ты не расстраивайся — он простит, — стала утешать ее Мидори.
Рэйко при всем желании так и не смогла ей поверить.
— Что будешь делать? — спросила Мидори.
Для примирения с мужем Рэйко требовалось оставить расследование, но волей обстоятельств ей приходилось защищать Хару после всего, что говорили о ней, любыми путями.
— Завтра я еду с госпожой Кэйсо-ин на встречу с первосвященником Анраку, — ответила она. — А после отправлюсь в Синагаву.
Решение успокоило Рэйко, и она вытерла рукавом слезы.
— Но разве от этого сёсакан-сама не рассердится еще больше? — удивилась Мидори, всем своим видом выражая озабоченность.
— Боюсь, так и будет, — печально произнесла Рэйко.
Ведение следствия без ведома Сано могло навсегда отвратить его от нее. Осознание этого бросило Рэйко в дрожь. Впрочем, дело о пожаре в храме Черного Лотоса больше не сводилось к простому поиску виновных. Сано поставил на кон свою честь, поддавшись политическим настроениям. Чтобы сберечь ее, Рэйко должна будет убедить Сано стремиться к настоящему правосудию, избегая легких путей, а чтобы сохранить ему должность — уберегать от ошибки, которая смогла бы опозорить их семью.
Итак, она решила раз и навсегда выяснить правду о Хару.
— Значит, ты снова ослушаешься? — спросила Мидори.
— Не могу же я стоять и смотреть, как мой муж гибнет, а Хару осуждают, в то время как преступник разгуливает на свободе! — воскликнула Рэйко. Расследование предоставило двух равноценных подозреваемых: Хару или Черный Лотос. И выбор, на который указывала интуиция, казался Рэйко правильным. — Я должна поступить по совести.
— Так разреши помочь тебе. — Глаза Мидори сияли готовностью действовать. — Мы можем поехать туда вместе, а по дороге ты научишь меня быть сыщицей. Покажем мужчинам, на что мы способны!
Рэйко улыбнулась, и на душе у нее стало легче. Мидори, похоже, смотрела на ситуацию как на состязание мужчин с женщинами, где призом была любовь Хираты.
— Спасибо за великодушное предложение, но я не хочу, чтобы и ты нажила себе неприятности. Уж лучше я сама, — ответила Рэйко, но, видя разочарование Мидори, поспешила успокоить: — Не волнуйся, я найду тебе поручение.
— Здорово! — обрадовалась Мидори.
Сано сидел в кабинете, опершись локтями о стол, взбешенный и растерянный. Как Рэйко могла его оскорбить? Как мог он разъяриться на нее? В их доме появился злой дух, принесший раздор и ненависть.
И звался он Хару.
Сокрушаясь о случившемся, Сано больше всего жалел, что привлек Рэйко к расследованию. Он должен был догадаться, что она не упустит возможности оправдать сироту.
Пока Сано раздумывал, как убедить жену порвать с подозреваемой, его стали подспудно одолевать сомнения в собственной чистоплотности. Что, если он, привыкнув к шаткому положению новичка при дворе, и впрямь готов арестовать Хару лишь потому, что это наилегчайший из выходов? Сано схватился за голову. Он, который всегда считал себя человеком чести и противником предвзятости, усомнился в самом себе.
Неужели Рэйко была права, говоря о нем, Хару и Черном Лотосе?
— Сёсакан-сама, мне нужно вам сказать кое-что, — промолвил Хирата.
Прервав тяжкие раздумья, Сано поднял глаза на помощника, сидящего напротив. Он даже не заметил, как тот вновь вошел.
— Говори, — отозвался Сано.
— Знаете, граждане, которых я опросил, были так убеждены в порочности Черного Лотоса, что и я начал им верить! — выпалил Хирата. — Если бы вы их услышали, то тоже поверили бы, как мне кажется. Я не хотел говорить, но… — на лице Хираты отразилась сильная внутренняя борьба, — их слова подтверждают, что секта замешана в злых деяниях. Прошу прощения, что позволил себе не согласиться с вами.
— Не извиняйся. — Сано выдержал укол, причиненный словами Хираты. Первый вассал был в числе прочего обязан сообщать хозяину правду, какой бы горькой та ни была.
