Александр Рыбалка - Как должна пахнуть Ева?
— Я поговорил с местным часовщиком, Полем…
Я заметил, как дядя насторожился.
— Это не самый приятный тип, — сказал он. — Когда-то он был парфюмером, но оказался бездарен и разорился, а изготовлять эссенции счел ниже своего достоинства. Кроме того, про него ходят разные слухи…
Насчет слухов дядя мог не продолжать. Некоторые часовщики (позор нашего цеха) иногда скупают украденные карманниками часы. Но если Поль имеет дело с такими типами, ему ничего не стоило найти помощников для ограбления.
— Так вот, — удивил я дядю Вильгельма, — его часы источают тот же аромат, что и твой подвал для хранения запахов. Вечером я хочу подойти к его дому — естественно, незаметно — и посмотреть, чем пахнет он сам.
— Я пойду с тобой! — обеспокоился дядя.
Я не стал возражать — все-таки Грасса я практически не знаю.
Мы плотно отобедали (готовят во Франции значительно лучше, чем в Германии — впрочем, о немецкой кухне я уже говорил в рассказе «Ледяная нога» и повторяться не собираюсь), а затем отдыхали до вечера. Ева и Кристина возились с ребенком и не мешали нам набираться сил для ночных приключений — а в том, что они будут, я уже не сомневался: это говорило чутье не часовщика, а полицейского.
Вечером, когда стемнело, мы подошли к дому Поля (хорошо, что дядя Вильгельм пошел со мной — оказалось, что часовщик жил совсем не близко от мастерской). В его окнах горел свет, однако через некоторое время он потух, и Поль вышел на улицу. Мы с дядей спрятались за широким деревом, когда он проходил мимо нас, а затем пошли за ним. Большинство окон были темны, здесь ложатся рано: Грасс — город мастеровой.
Слежка привела нас аж на самую окраину города, к какому-то небольшому сарайчику, за которым уже начинались сады. Часовщик зашел внутрь, мы же вынуждены были остаться снаружи.
— Что это за помещение? — шепотом спросил я у дяди.
— Вроде бы, здесь когда-то была его мастерская, но я не уверен, он уже лет 10 как не занимается смешиванием духов.
— Зайдем внутрь? — предложил я.
— А даже если мои эссенции у него, как я докажу это? Он ведь перелил их в другие сосуды.
Возражение действительно было резонным. Но решение возникло у меня буквально через минуту:
— Ассортимент! Дела, как я видел, у него идут не слишком хорошо — эссенции же стоят бешеных денег. Значит, у него скорее всего будет только то, что он украл у тебя — может быть, еще немного он покупал, и то вряд ли.
Воодушевленный эти аргументом, дядя решительно направился к сарайчику. Я поспешил за ним, мы подошли к двери — благоразумно стучать не стали, а просто-напросто высадили ее, сорвали с петель.
Часовщик-парфюмер стоял за дощатым столом, что-то осторожно смешивая. При звуке падающей двери он резко повернулся, не забыв, однако, поставить мензурки на стол — чтобы не одна драгоценная капля не пропала.
Увидев дядю Вильгельма, он просто переменился в лице — меня, по-моему, он просто не заметил.
— А, это ты, самозванец! — закричал он (все разговоры я передаю лишь в приблизительном переводе). — Я сделаю такие духи, которые никогда не делали жалкие алхимики этого городишки! Такие духи, до которых ты не додумаешься и через сто лет!
В сарае, между прочим, находилось полно бутылей. Мне уже давно все стало ясно, но дядя полез в профессиональный спор:
— Духи требуется изготовлять на каждого человека индивидуально, в соответствии…
Однако Поль не дал дяде развить свою мысль, выхватив из кармана куртки револьвер. Я, не мешкая, рукой нащупал за спиной какую-то бутылку и бросил ее в лжечасовщика, не глядя — надо же было его хоть как-то отвлечь.
Бутылка попала прямо ему в лоб и разбилась. А хотите знать, отчего он упал в обморок? Не от удара бутылки — ее стекло было совсем тонким, а от обволокшего его со всех сторон запаха.
Когда дядя почуял этот запах, ему тоже едва не стало плохо, так что мне пришлось его поддержать. В бутылке находилась Абсолютная Эссенция жасмина — секрет грасских мастеров, самое пахучее вещество в мире.
Я связал Поля, и мы доставили его в полицию, где быстро нашли его сообщников. Убытки дяди были ничтожны — Поль успел извести на свои эксперименты не так уж много сырья — если не считать бутылки с Абсолютной Эссенцией. На такой объем, как обьяснил мне дядя Вильгельм, должен пойти весь грасский урожай жасмина за два года.
Я не видел в этом ничего страшного. Что такое два года для часовщика, имеющего дело со временем, которое никогда не кончается?
А духи для Евы я сделал на следующий год. Взял еще зеленых яблок, нарезал их, положил в дистиллировальный аппарат. Полученную жидкость дистиллировал еще раз. Добавил немного коричной эссенции и персикового масла, и развел все это винным спиртом в пропорции 4:1. Получился запах рая.
А разве не так должна пахнуть Ева?
