Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо
Бен стоял передо мной со шляпой в руке. Он раскраснелся и взъерошил рукой копну своих черных волос. Он явно злился на меня. Мы стояли в комнате, которую в доме тети Парри отвели под библиотеку. В библиотеке хранились книги, но все скучные; к ним никто никогда не прикасался.
– Джосая купил их на аукционе, – как-то призналась тетя Парри. – Оптом, задешево.
– Лиззи, ты что? – Бен ткнул в меня пальцем, но понял, насколько груб его жест, и смутился. – Послушай, – продолжал он, с усилием беря себя в руки, – я еще не встречал более разумной особы, чем ты. Насколько мне известно, у тебя есть голова на плечах. И вот ты срываешься с места и едешь в Гемпшир, где никогда в жизни не бывала, и собираешься стать компаньонкой молодой дамы, о существовании которой услышала всего неделю назад! – Он так разволновался, что в его речи более явственно проступил родной дербиширский выговор. – Все, о чем ты рассказала, кажется мне подозрительным. Только не говори, что я полицейский и потому вечно подозреваю дурное. Ну да, если хочешь, я в самом деле полицейский и в самом деле подозрителен по натуре, но не без оснований! Лиззи, в предложении, которое тебе сделали, мне видится что-то решительно странное. Там что-то не так, помяни мои слова! – Он театрально взмахнул шляпой в сторону портрета крестного Джосаи над камином.
– Бен, – громко и решительно сказала я, так как иным способом невозможно было перебить его тираду, – позволь мне объясниться!
– Пожалуйста.
– Только, прошу, не перебивай. Когда я закончу, то охотно выслушаю все, что ты собираешься мне сказать.
В ответ он лишь фыркнул.
– Во-первых, я продолжаю жить в доме тети Парри только потому, что я ее компаньонка. И мне, и ей неловко жить под одной крышей. Ты, наверное, понимаешь, в чем дело. Пока я здесь, миссис Парри не может забыть убийство моей предшественницы, которое расследовал ты. И я тоже не могу его забыть. – Я глубоко вздохнула. – Джосая Парри был моим крестным, и его вдова не может прямо выставить меня за дверь. Но ей не терпится подыскать мне другое место. Я прекрасно ее понимаю. На Роучей ей наплевать, как и на молодую миссис Крейвен. Просто ей очень хочется, чтобы я уехала. Мне остается лишь согласиться на то место, которое она с таким трудом для меня раздобыла.
В ответ Бен громко хмыкнул.
– Речь идет всего о полугоде, до тех пор, пока миссис Крейвен не поправится или мистер Крейвен не вернется из Китая.
– Если он существует! – отрезал Бен.
– Такая мысль приходила мне в голову, – призналась я. – Но после того, как я побеседовала с мистером Роучем, мои сомнения улеглись. Мистер Роуч – вполне респектабельный пожилой джентльмен. По его словам, он рассчитывает на то, что в свое время молодой Крейвен возглавит чаеторговое отделение его фирмы. Вот почему его послали за границу; он должен изучить все тонкости производства и перевозки чая. Сейчас он в Китае…
– Ну да, конечно! – последовал холодный ответ. – А почему не на Луне?
– Ты ведешь себя недостойно.
Бен упрямо выпятил подбородок.
– Послушай, Лиззи. Я знаю, ты обижена, потому что у меня вечно не хватает на тебя времени, и все же, надеюсь, ты бежишь в Гемпшир не для того, чтобы отомстить мне за… мое пренебрежение. Я первый готов признать, что я виноват, и понимаю, что…
– Я не бегу в Гемпшир, во всяком случае, не еду туда немедленно! – перебила его я. – Бен, пожалуйста, не думай так. Ну да, мне в самом деле досадно, что суперинтендент Данн постоянно требует тебя к себе. Разумеется, я понимаю, что ты ни в чем не виноват, но какое бы будущее нас ни ждало, в нем непременно будет присутствовать суперинтендент Данн. – Мне удалось криво улыбнуться. – Мой отец был семейным врачом и всегда знал, что его в любой момент могут вызвать к больному. Так что я прекрасно тебя понимаю.
Наступило молчание. Бен сел в кресло рядом с моим. Лицо у него покраснело.
– Лиззи, – откашлявшись, начал он, – ты должна знать, что мои надежды…
Серьезность его лица и испарина на лбу вызвали у меня неподдельный страх, и я выпалила:
– Бен, прошу тебя, не надо! Прости, если я слишком много на себя беру, но, если ты собираешься спросить, что я думаю, сейчас я в самом деле не могу дать тебе никакого ответа. Ты оказываешь мне большую честь, – продолжала я так же косноязычно, как только что он. – И дело не в том, что я не… что я не хотела бы… – Здесь мой голос пресекся; не сомневаюсь, я раскраснелась еще гуще, чем Бен.
– В таком случае… – пылко начал он, но я снова его перебила:
– За последние несколько месяцев столько всего случилось… моя жизнь в самом деле перевернулась вверх дном. Иногда по утрам я просыпалась и гадала, что же будет дальше. Мне нужно время, чтобы привести в порядок свои мысли. Пожалуйста, постарайся меня понять.
– Конечно, – ответил Бен с таким сокрушенным видом, что я почувствовала себя чудовищем. – Мне и самому следовало догадаться, что сейчас неподходящее время для серьезного разговора… Я тебя не тороплю; думай сколько хочешь. Но мне легче было бы терпеть, если бы я знал, что ты не отказываешь мне категорически… – Он помолчал и добавил: – Только не считай, будто я заранее уверен в том, что ты примешь мое предложение. И тебе, разумеется, вовсе не нужно убегать из Лондона. Я не стану докучать тебе, требуя ответа.
Все было еще хуже, чем если бы он обвинил меня в том, что я бросаю его. Я со всею искренностью заявила, что верю в его порядочность. Вначале мои слова как будто подбодрили Бена, но затем он насупился и буркнул:
– Рад слышать.
– Бен, я дам тебе ответ, но не сейчас, – сказала я. – По-моему, мне в самом деле будет лучше побыть какое-то время вдали от Лондона. И потом, я уезжаю совсем ненадолго!
Бен помрачнел еще больше:
– Не нравится мне вся эта история! Не думай, Лиззи, я вовсе не эгоист. Просто рассказ твоего мистера Роуча напоминает треснутую чашку. Он звучит неправдоподобно.
– Ах, Бен! – ответила я, беря его за руку. – Пожалуйста, не беспокойся за меня. Я прекрасно могу сама о себе позаботиться.
– Ты прекрасно можешь угодить в неприятности! – возразил Бен. Он сжал обеими руками мою руку и взмолился: – Лиззи, я знаю, раз уж ты что-то вбила себе в голову, тебя не переубедишь. Но обещай, что будешь писать мне каждый день. Обо всем, хорошо? Учти, меня не интересуют длинные описания природы. Я хочу знать, что там происходит.
Мне хотелось того же, но, чтобы выяснить, что же там происходит, я должна была поехать в Гемпшир. Я обещала, что буду писать регулярно, а описаниям природы посвящу не больше одного абзаца на письмо.
Я понимала, что его забота обо мне неподдельна. Но путешествие в Гемпшир было для меня необходимым; в этом я была уверена.
– Полгода, не больше! – пообещала я.
Судьба способна на странные проделки. Бен сделал все, что было в его силах, чтобы в то утро проводить меня на вокзал Ватерлоо и лично поместить в единственное купе первого класса, предназначенное только для дам. Но преступный мир, как всегда, позаботился о том, чтобы в то утро он посвятил свое время другим занятиям. Вот почему на вокзал меня поехал провожать дворецкий Симмс, а Бен занимался «делами службы».
Добирались мы очень долго. Улицы оказались запружены другими средствами передвижения; затем Симмс и возница никак не могли договориться о плате. На вокзале мы с трудом нашли нужную платформу: пути оказались пронумерованы не по порядку. Вокзал строился частями, и платформы добавлялись по мере надобности; никто не пытался навести порядок в нумерации. Не только мы с Симмсом метались туда-сюда, все больше волнуясь и досадуя. Когда же наконец нашли наш поезд, все места в единственном купе для дам оказались заняты. Вот почему мне пришлось путешествовать в обществе господина в цилиндре, накрытом платком, и еще двух попутчиков: джентльмена, похожего на священника, который сразу углубился в какую-то религиозную книгу, и пожилой дамы, которая быстро и ловко плела кружево. Хорошо еще, что к нам больше никто не пожелал подсесть: мои юбки с кринолином и юбки пожилой леди заняли все оставшееся место.
Я устроилась на удобном сиденье, постаралась выбросить из головы все недавние споры и стала думать о будущем. Вскоре я достала из сумочки письмо с указаниями, как добраться до конечного пункта – дома под названием «Прибрежный». Я развернула письмо и начала перечитывать его, и тут сидевший напротив меня господин снял свой укутанный платком цилиндр и, не убирая платка, поставил цилиндр себе на колени. Затем он нагнулся вперед и деликатно кашлянул, привлекая к себе мое внимание.
– Простите, что обращаюсь к вам, хотя мы незнакомы, – сказал он с интонацией, которая обличала в нем человека образованного. В сочетании с серьезной, внушающей доверие внешностью его уверенный и властный голос наводил на мысль о том, что мой попутчик – либо врач, либо юрист. Кроме того, судя по его гардеробу, он обладал весьма выгодной практикой. – Не имею ли я чести путешествовать с мисс Элизабет Мартин?
