Вадим Волобуев - Агент его Величества
Избавим читателя от описания всех тех звеньев в иерархической цепи, которые должен был пройти Нисон, прежде чем добрался до логова Сайски. Суть в том, что спустя каких-то два часа он уже сидел в одном неказистом домике на Тенистой улице и глядел в лицо нестарого ещё человека с кривым носом и следами рубцов на лбу. У него были гнилые зубы и очень смуглое с оспинами лицо, от чего он был похож на ожившего мертвеца.
– Что тебе надо, офицер Нисон? – спросил он скрипучим голосом, положив на стол скрюченную от артрита руку.
– Мне надо знать, замешаны ли банды Пяти Углов в похищении русского дипломата.
– Почему я должен говорить тебе это?
– Потому что его похищение взволновало многих людей в Вашингтоне и поставило под угрозу наши отношения с Россией. Сейчас, когда мы находимся на прицеле у европейцев, ссориться с русскими нам ни к чему. Поэтому мне нужен: а) виновник этого преступления; б) гарантии того, что подобное больше не повторится.
– Тебя послал сюда сам президент? – со смешком спросил Сайски.
– Я лишь повторяю то, что слышал от шефа. А тот, в свою очередь, общался с госсекретарём. Сказано было ясно: либо мы предъявляем виновных, либо мэр начинает такую зачистку, что мало не покажется.
– Почему ты так тревожишься о нашей судьбе?
– Не о вашей, а о своей. К чему дёргать разные ниточки, когда можно просто поговорить с хозяином Пяти Углов?
– Кажется, злодею польстил такой титул. Он дрогнул губами, собираясь улыбнуться, но в последний момент удержался.
– Мы непричастны к похищению.
– Тогда кто его совершил?
– Понятия не имею.
– Неужто ты не знаешь, кто проворачивает дела в твоём районе?
– А с чего ты взял, что это произошло в моём районе?
– Больше негде.
– Странные у вас в мусорне представления о Пяти Углах. Если что происходит – валите на нас.
– Сами виноваты, что у вас такая репутация.
– Не хами, лейтенант. Ты не у себя дома.
Повисла пауза. Нисон сумрачно разглядывал пахана, тот невозмутимо курил дорогую сигару и выпускал густой ароматный дым.
– Предлагаю договориться, – сказал сыщик. – Ты мне даёшь зацепку, а я тебе передаю всю информацию, которую раздобуду в ходе расследования. Ты получишь её раньше моего начальства.
– Заманчивое предложение. А можно ли тебе верить?
– Решай как знаешь.
Сайски подумал.
– А почему ты не пошёл с этим к Кроликам?
– Странный вопрос. Разве тебе неизвестно, какие у нас отношения с Кроликами? И потом, если в этом деле замешаны поляки, вряд ли я что-то получу от ребят Морриси.
– Не знаю. Говорят, последнее время они идут разными путями.
– Я слышал об этом, но не знаю причины.
– Я тоже. Наверное, что-нибудь не поделили. Потому Кролики и убили Моравского.
– Ты точно знаешь, что это сделали они?
– Нет. Но больше некому.
– Значит, они повздорили ещё до его убийства?
– Ты очень проницателен, мой синемундирный друг.
Нисон помолчал, обдумывая это сообщение. Потом спросил:
– Это и есть твоя зацепка?
– Как ты нетерпелив. Торопишься добыть капитанские аксельбанты?
– Ты очень проницателен, мой безмундирный друг.
Сайски ухмыльнулся. Вольное обращение этого наглеца его совсем не задевало.
– Вот тебе моя зацепка, мистер торопыга: найди Генри Соммерса. Он – птичник, поставляет курятину в английское консульство, знаком со многими поляками. Потолкуй с ним, авось что раздобудешь.
Аудиенция была окончена. Следователь понял это. Он без слов поднялся и вышел из комнаты. За ним проследовал провожатый.
Когда Семён Родионович вернулся на корабль, в каюте его поджидало два письма. Первое было от Фернандо Вуда. Бывший мэр выражал радость по поводу чудесного спасения мистера Костенко и сожалел, что не имел пока возможности высказать ему это лично. Он выражал надежду, что увидит его на завтрашнем приёме в муниципалитете, и желал скорейшего выздоровления. Дежурные слова, ничего особенного, но Семёна Родионовича они почему-то рассмешили. После того, что он узнал о Вуде и Таммани-Холле, эти ребята перестали вызывать у него доверие. Второе письмо было от нынешнего мэра – Опдайка и содержало в себе приглашение на приём. Костенко сунул оба послания в дорожный саквояж и хотел было переодеваться, как вдруг в дверь постучали.
– Семён Родионович, вы здесь? Мне надо поговорить с вами.
Голос был незнакомый. Костенко нахмурился и шмыгнул носом.
– Кто это?
– Меня зовут Константин Катакази, служу по тому же ведомству, что и вы. Можно войти?
– Прошу вас.
Дверь открылась, на пороге предстал высокий подтянутый человек лет сорока в элегантном сером костюме и широкополой американской шляпе. Он лучезарно улыбнулся, снимая головной убор.
– Давно хотел с вами познакомиться, да всё не было случая.
Костенко пожал протянутую руку, показал на раскладной диван у стены.
– Пожалуйста, присаживайтесь.
– Благодарю вас.
Гость закрыл за собой дверь, уселся и, тонко улыбаясь, оглядел обстановку.
– А у вас уютно. Я прибыл в Америку в куда худших условиях.
– Простите, вы сказали, что служите по моему ведомству…
– Да, – подтвердил вошедший, фокусируя взор на Семёне Родионовиче. – Совершенно верно. – Он опять привстал. – Константин Гаврилович Катакази, к вашим услугам.
– Вы работаете в нашей миссии?
– Не совсем так. Я числюсь там, но работаю во многих местах. Вы понимаете, о чём я?
– Не совсем. Объяснитесь.
– Мм… Вас сюда направили для выполнения секретных поручений, не так ли? Но вы ведь не думаете, что являетесь первым русским резидентом в Америке? Здесь немало наших с вами соотечественников, поверьте мне.
– И все они – резиденты?
Катакази засмеялся.
– А вы – шутник. Это хорошо. Когда человек слишком серьёзен, он делает глупые ошибки.
– Что вы хотите от меня, Константин Гаврилович?
– От вас – ничего. Я лишь хотел представиться и помочь вам советом. Судя по вашим первым шагам на американской земле, вы в нём нуждаетесь.
– И какой же совет вы хотите мне дать? – спросил Костенко, сразу проникаясь к гостю неприязнью.
– Вы находитесь в стране с чуждыми, зачастую непонятными для вас обычаями. Многое здесь покажется вам странным и даже возмутительным. Прошу вас – не рубите с плеча. При ближайшем рассмотрении аборигены – весьма милые люди. – Катакази опять широко улыбнулся. – У них здесь и без вас хлопот полон рот.
– А что вы имеете в виду, говоря «рубить с плеча»?
– А вы не догадываетесь?
– Нет.
Резидент ласково посмотрел на Семёна Родионовича, как бы укоряя его за ребячество.
– Вовсе ни к чему было встречаться с этим Шлайдером. Он – неприятный человек, и к тому же агент наших врагов. Да и ваш сегодняшний визит в полицию тоже, между нами, был необязателен. Они сами разберутся с вашим делом, дайте только срок.
Костенко коротко подумал.
– Вы что же, следили за мной?
– Да, – радостно признался Катакази. – Но ради вашей собственной безопасности.
– Очень любезно с вашей стороны, – процедил Семён Родионович.
Он вперил взгляд в собеседника, но тут же отвёл глаза.
– Вы напрасно сердитесь, Семён Родионович. Нью-Йорк наводнён разными проходимцами, вторично украсть русского дипломата для них ничего не стоит. Кстати, вы не вспомнили, каким образом оказались на свободе?
– Нет. Я был без сознания.
– Жаль. Ваше необычайное спасение куда более удивительно, чем ваше похищение.
– Вы что же, думаете, что я заодно с этими ребятами?
– Упаси господь.
– Тогда к чему эти намёки?
– Какие намёки, Семён Родионович, дорогой? Я вижу, в плену вы стали мнительным.
Костенко засопел.
– Скажите, Константин Гаврилович, вас послал барон Стекль? Хотя нет, навряд ли… Как бы он узнал о моём разговоре со Шлайдером?
Семён Родионович вопросительно посмотрел на Катакази. Тот улыбался и ничего не отвечал. Его неизменная весёлость начала понемногу выводить Семёна Родионовича из себя.
– Неужто у вас есть другой начальник, о котором я не догадываюсь? – продолжил он.
– У меня лишь один начальник – князь Горчаков. Ну и разумеется, государь император, – задорно ответил Катакази.
Они помолчали. Затем Костенко произнёс:
– Значит, вы хотите, чтобы я прекратил расследование.
– Ни в коем случае. Я лишь хочу, чтобы вы не вмешивались в работу нью-йоркской полиции. Проку от вас будет немного, а вот дров вы можете наломать немало.
– А если я откажусь?
– Тогда боюсь, мне придётся сообщить о вашем самовольстве его сиятельству. Не думаю, что эта новость обрадует его.
– Странно, мне уже грозили этим. Да и вообще, все кругом неустанно твердят, чтобы я сидел и не дёргался. Создаётся впечатление, что это кому-то сильно не нравится.
– Семён Родионович, я не хозяин вам и не могу приказать. Но послушайтесь совета, не влезайте туда, куда вас не просят. Не создавайте новых трудностей ни нам, ни местной полиции.
