Сергей Богачев - Проклятие Митридата
— Благодари не богов. Это верный Диофант выбрал тебя.
— Я понимаю, ублажать повелителя — большая честь для бедной девушки, но я вижу, что ты по-прежнему печален… — Калисто снова стала покрывать поцелуями мощный торс Митридата.
— Печаль моя не от тебя, нет. Стоит мне довериться кому-то, как этот человек сразу становится другим. Мать — уж кому, как не ей, я должен был бы верить? — предала вместе с братом. Жена? Я сам избрал ее среди других, но и она предала, с любовником. И ты предашь…
Ни на минуту не прекращая своих ласк, Калисто тихо ответила:
— Нет большего счастья, чем быть твоей избранницей, пусть даже на короткое время. Предать тебя — это лишить себя радости быть твоей. А мне ничего иного и не нужно.
— Ты умна не по годам или опытна? — Митридат встал и направился к столу, на котором стоял кувшин с вином.
— Я не могу похвастаться опытом, я молода, а об уме не мне судить — тебе виднее, повелитель.
Царь наполнил кубки и подал один из них девушке.
— Ты умна, без сомнения. Пей! Тебе нечего бояться. Я выпью вместе с тобой. Хотя нет… — Митридат вдруг на мгновение застыл. — Выпьем из моего кубка по очереди!
Девушка сделала пару глотков и передала вино:
— Слаще этого напитка я ничего в жизни не пила.
Митридат маленькими глотками допил оставшееся вино и не спеша отставил кубок в сторону.
— Теперь я точно знаю, что ты меня не предашь, — произнес он, обнял девушку и стал гладить ее так, будто укладывал спать.
— Ах, какое оно хмельное… — Калисто почувствовала, что теряет равновесие, и прислонилась к нему. — Но я опьянела не от вина, а от тебя, мой царь.
Ее глаза сомкнулись, тело стало ватным. Митридат подхватил девушку и перенес на ложе. Царь знал, что она уже не проснется, а он никогда не будет искренним, пусть даже после хмельного вина.
Сегодня он убедился, что противоядие Клеарха действует.
Диофант вызвал стражника и приказал ему тайно вывезти из дворца тело Калисто.
— Сегодня повелитель стал другим. Молчание — гарантия твоей жизни, солдат, будь благоразумен!
Глава 20
Поминальный ужин
30 июля 2013 года
— Он у нас, Иван Сергеевич. Все нормально, мы успели, — Виктор с плохо скрываемой гордостью докладывал Черепанову об итогах поездки в Крым. — Сегодня вечером заеду за вами, и поговорим с гостем уже на нашей территории. Думаю, это лучший вариант. Согласны?
— Добро, жду к семи, — согласился Черепанов. — Вы уж там, пожалуйста, с ним аккуратнее.
— Обижаете, Иван Сергеевич. У нас он как самый дорогой гость. Как говорится, напоен, накормлен и спать уложен. Правда, сначала порядком перетрухнул и пока не понимает, что к чему и где находится, — хохотнул в трубку Виктор, явно довольный своими действиями. — Но, когда сообразил, что не у ментов, сразу успокоился. Ха-ха, а еще говорят, что наша милиция нас бережет…
— Это я уже где-то слышал. Ладно, не будем о милиции всуе, — прервал философствования Виктора Черепанов и положил трубку.
В кабинете было тихо. И вдруг, движимая легким июльским ветром, в окно стукнула ветка каштана. Он выглянул: внизу, на улице, в полную силу разгулялось лето — пора очередных отпусков и веселых развлечений. Иван уже и забыл, когда в последний раз выезжал куда-нибудь вместе с Ольгой и Лешкой. Половина сотрудников его телекомпании — в летних отпусках, а он, как двадцатилетний пацан, без устали работает и работает.
В молодости Иван всегда руководствовался принципом: сначала ты работаешь на авторитет, а потом авторитет работает на тебя. Так уже и молодость давно прошла, и авторитет вроде бы заработал, а остановиться все не можешь. Или работа стала первой необходимостью, основным, так сказать, инстинктом? Говорят, миллионеры и миллиардеры продолжают много работать не из-за денег — ну сколько человеку нужно? Работают, потому что уже не могут по-другому жить. У них в организме вырабатывается особый фермент азарта, неуспокоенности, дальнейшего успеха — в общем, черт знает чего, но уж точно не желания самих денег. Вот так и у него: казалось бы, не имей он с этой работы ни копейки, все равно бы продолжал пахать, ну а тяга к приключениям и дополнительной порции адреналина — это как наркотик, без которого Черепанов себя уже не представлял.
Наверное, в прошлой жизни, если она, конечно, существовала, он был буревестником — покорителем морских просторов и вечным скитальцем. Или постоянно ищущим новых берегов крапчатым лососем, мечущимся по водам среди морских хищников, но всегда возвращающимся к родным истокам умирать.
Черепанов снял трубку и набрал номер Заборского.
— Привет, сыщик! — привычно поздоровался он. — Докладываю: сынок на месте. В шесть сорок пять сбор в моем в кабинете — выезжаем на рандеву. Кстати, «Шипром» можешь не одеколониться и галстук под цвет китайских кроссовок можешь тоже не подбирать: девушек за сорок, таких как ты любишь, там не будет, так что расслабься.
— Понял, — отозвался Виталий и, выдержав паузу, в свойственном ему стиле парировал: — Я так понимаю, что и вам, Иван Сергеевич, тоже ничего не обломится по этой части. Радуйтесь, что по этому случаю вам не придется доставать из пыльной коробочки дедовские ордена за трудовые подвиги на стройках пятилеток и прикалывать к своему двубортному пиджаку. Мне почему-то кажется, что наше рандеву произойдет в стороне от городского пенсионного фонда или же такого милого вашему сердцу клуба для тех, кому за пятьдесят.
Черепанов хотел было ответить в том же духе, но в это время с документами на подпись в кабинет вошла Аня, и «содержательный» разговор с Виталием завершился.
Одноэтажный особняк, к которому их привез «квадратный» водитель беляковского «порша», ничем особым не выделялся среди других строений на улице и, как большинство здешних домов, был спрятан за высоким бетонным забором серого цвета с неизменными перекрестными видеокамерами по углам.
— Это наш так называемый загородный филиал, — пояснил Виктор, заметив вопросительные взгляды гостей, и чему-то усмехнулся.
Пропустив автомобиль во двор, автоматические ворота тотчас закрылись.
— Сегодня шефа не будет. Степан Степанович уехал в срочную командировку, кажется в Киев, — сообщил Виктор, когда все вошли в дом. — Велел нам самим переговорить с гостем, а ему доложить результат. Какие-то возражения есть?
— Ну, как решил хозяин, так тому и быть, — заметил Черепанов.
— Сначала поужинаем или сразу перейдем к делу?
— Неплохо бы поужинать, если, конечно… — оживился Заборский, но, поймав уничтожающий взгляд Черепанова, тут же поправился: — Перекусим после разговора. Так сказать, делу время, а потехе час, верно, Иван Сергеевич?
— Тогда пойдемте, он в дальней комнате, — жестом указал Виктор вглубь дома. — Совсем загрустил хлопец, никак не может прийти в себя.
На диване сидел парень в видавшей виды футболке и джинсах. Завидев гостей, он с тревогой поднял голову. В его глазах затаились настороженность и испуг.
— Здравствуй, Олег, — спокойно сказал Черепанов, оценив состояние молодого человека. — Не бойся, мы твои друзья и ничего плохого тебе не сделаем. Нам нужно выяснить некоторые детали дела, в котором ты косвенно замешан. Сиди, сиди, Олег! И мы присядем, потому как нам предстоит непростой разговор. Сначала я изложу некоторые факты, а потом ты, если захочешь, ответишь на наши вопросы.
Судя по подавленному виду, слова Черепанова парня не успокоили. Он затравленно переводил взгляд с Виктора, расположившегося в дальнем углу комнаты, на Заборского, занявшего высокий стул у окна.
— Кто вы и зачем привезли меня сюда? Я никому ничего плохого не сделал, и вы наверняка ошиблись. Ребята из бригады будут меня искать. Отдайте телефон… — Олег говорил отрывисто и несколько бессвязно, было видно, что он напуган.
— Еще раз прошу тебя, успокойся, — доверительно произнес Черепанов. — Мы пришли, чтобы помочь тебе. Да и находиться здесь для тебя безопаснее, чем на стройке. Для начала попей-ка водички…
Он протянул парню небольшую бутылку с минеральной водой и, указывая взглядом на Заборского, объяснил:
— Мы журналисты. Меня зовут Иван Сергеевич, его — Виталий, а это наш помощник Виктор. Мы ведем собственное расследование дела об ограблении одного богатого дома и совершенном там убийстве, которые произошли в начале этого месяца. Думаю, ты в курсе событий, потому что в этом доме работает твоя мама, Виктория Михайловна Сливко. Ведь ты Олег Рудольфович Сливко, студент института культуры, не так ли? Вырос в бедной семье, твои родители разошлись десять лет назад, когда ты был еще маленьким. Я все правильно говорю?
— Девять, — буркнул парень и снова покосился на Заборского.
— Что девять? — с недоумением переспросил Черепанов.
