Николай Свечин - Убийство церемониймейстера
– Каюсь, Алексей Николаевич. Понимал, что в истории с лакеем выгляжу некрасиво. Сознаваться в таком кому охота? Но заказать смерть человека… Это уже не про меня!
– А про кого? Кто из состоящих в должности больше других хотел в штат? До такой степени хотел, что ни перед чем не остановится?
Лыков спрашивал, а сам внимательно наблюдал за мимикой собеседника. Но тот лишь пожал плечами:
– Вы сыщик, вот и ищите. По мне – так никто. Человек нашего круга – а все состоящие – фигуры примерно одного калибра – неспособен на такое. Даже технически. Как найти в Петербурге наемного убийцу? Понятия не имею! И Дуткин с Лерхе тоже. И Бутенев. Что-то у вас не склеивается в версии. Нет. Мне кажется, тут просто деньги. Обычное ограбление. А церемониймейстеры ни при чем.
На этом беседа закончилась. Арабаджев ушел, а Лыков задумался. Коллежский асессор ему не понравился. Скрытый, лживый. Такому веры нет. Он нанял Снулого? Вполне возможно. И эта азиатская кровь… Там народ особенный, у них в ходу фокусы, какие европейцу и на ум не придут. Оставляем в подозреваемых.
И в то же время Арабаджев дал две подсказки. Первая касается денег. Они у покойника действительно не водились. А незадолго до смерти он вдруг разбогател. На какую сумму, выяснить не удалось. Лыков в первый же день разослал в банки и банковские конторы Петербурга запросы. И получил одинаковые ответы: счетов и вкладов У. А. Дашевского у них нет. И никогда не было. Средства если и были, то в наличной форме, на квартире. Мог Снулый узнать про них и оскоромиться, пойти на убийство с целью ограбления? Запросто. Дурак лакей разболтал в пивной, да еще и приукрасил. Дошло до наемного убивца. Дальше известно… Тогда церемониймейстеры и правда не при делах.
Вторая подсказка – это Лерхе. Дашевский отбил у него женщину. Чем не мотив? А если там еще двадцать тысяч годового дохода, как передавал домовладелец, то совсем убедительно получается.
Через два часа отправлялся поезд до Петергофа. Алексей решил, что он успеет наведаться в канцелярию Морского министерства. Надо расспросить сухопутных мореплавателей о Бутеневе.
Сыщик явился «под шпиль» и начал с вице-директора капитана первого ранга Пещурова. Тот принял посетителя настороженно. Что делает Департамент полиции в их гавани?
– Под вашим началом служит коллежский секретарь Георгий Алексеевич Бутенев. Мне необходима справка о нем.
Моряк неожиданно смутился.
– А… что именно вас интересует?
– Я дознаю убийство некоего Дашевского. Он состоял в должности церемониймейстера. Я веду перекрестный опрос всех, кто имеет такое же звание. Как мне увидеться с Бутеневым?
Пещуров торопливо встал.
– Извините, господин Лыков, я должен известить о вашем требовании директора канцелярии!
Алексею пришлось вернуться в приемную. Пещуров ушел к начальству и не показывался оттуда десять минут. За это время секретарь срочно соединил директора с кем-то через телефон. Забегали туда-сюда курьеры. Чувствовалось, что приход сыщика переполошил морских бюрократов.
Наконец капитан первого ранга вышел и сказал:
– Вопрос решен. Прошу вас пока обождать в моем кабинете. Скоро явится лицо, уполномоченное дать необходимые разъяснения. Не желаете ли покуда чаю?
«Фу-ты ну-ты, что же я копнул?» – подумал Алексей, возвращаясь к вице-директору. Он согласился на чай и молчал, беспокоясь, что может опоздать на поезд. «Уполномоченное лицо» все не появлялось. Лишь через четверть часа в кабинет зашел хорошо одетый господин с огромными холеными усами. Он, не здороваясь, глянул на Пещурова. Тот схватил со стола какие-то бумаги и выбежал со словами «Дела! Дела!».
– Позвольте представиться, – доброжелательно улыбнулся вошедший. – Ипполит Ефстифеевич Костанжогло, статский советник в звании камергера, управляющий Малым Двором Его Высочества великого князя Алексея Александровича. Что опять натворил наш проказник?
Лыков начал догадываться.
– А Бутенев – ваш проказник?
Он сделал ударение на слове «ваш».
Костанжогло очень по-светски рассмеялся. Чувствовалось, что он человек тертый и умеет улаживать дела.
– Чей же еще?! Увы, наш. Прошу рассказать, чем вызван интерес к нему со стороны Департамента полиции. После чего я дам необходимые пояснения.
Глядя на умное лицо собеседника, сыщик понял, что надо изложить все предельно честно.
– Зарезан некто Дашевский, состоящий в должности церемониймейстера. Мне поручено вести дознание.
Статский советник молча кивнул, не сводя с Лыкова внимательных глаз.
– Одна из версий дознания касается состоящих в той же должности. В Экспедиции церемониальных дел появилась вакансия. Прошение на ее замещение подали пятеро, в том числе и… проказник. Возникло сильное соперничество…
– Понял, – прервал сыщика Костанжогло. – Вы подозреваете убийство на заказ, а заказчиком может быть Бутенев. Так?
– Да. На подозрении все четверо, и он тоже.
– Ну, это еще не самое худшее, – с облегчением вздохнул статский советник. – А я уж не знал, что думать!
– Тогда успокойте, пожалуйста, и меня.
– Охотно! Георгий Алексеевич Бутенев – незаконнорожденный сын генерал-адмирала. Вы, конечно, знаете, что Его Высочество единственный из старших великих князей живет холостяком. И… ведет соответствующий образ жизни. От этого иногда появляются неприятные последствия. В виде бастардов.
– Продолжайте.
– Один из таких бастардов общеизвестен. Вы должны были слышать про графа Белёвского.
Лыков слышал. Камергер говорил о сыне Алексея Александровича и фрейлины Жуковской, дочери нашего замечательного поэта.
– Мальчику было четыре года, когда ему в Италии купили титул барона Седжиано. Затем в восемьдесят четвертом году государь присвоил ему уже отечественный титул графа Белёвского – в память о его знаменитом деде[27]. Сейчас граф Алексей Алексеевич служит вольноопределяющимся в Сумском драгунском полку и скоро будет произведен в офицеры.
– Какое отношение это имеет к Бутеневу? Он-то почему не граф?
Костанжогло впервые за всю беседу поморщился.
– Тут совсем другая история. Мать Георгия из самого обычного рода. Она хоть и дворянка, но во втором поколении – отец ее выслужил дворянство из мещан. И сам Жорж… Сказать по правде, он надоел тут всем. К отцу, великому князю, его, конечно, не допускают. Его Высочество именно мне поручил общаться со своим отпрыском и отражать его молодецкие натиски. Так тот замучил бесконечными просьбами! Молодому человеку и без того уже многое дано. Место, на котором он никогда не появляется. Звание состоящего в должности церемониймейстера. Чин коллежского секретаря – без образования, кстати. Но молокососу все мало!
Управляющий Двором замолчал, усилием воли вернул себе спокойствие и продолжил:
– Пример графа Белёвского не идет у Жоржа из головы. Он тоже требует титул и содержание. Не желая понимать разницу в положении его матери и госпожи Жуковской. Совсем еще молодой, а характер уже чудовищный. Ощущает в своих жилах августейшую кровь и считает себя выше окружающих. Хамит даже мне! Мы с Его Высочеством отчаялись. Не знаем, что делать.
– Все это невесело, – вставил Лыков, – но как с ответом на мой вопрос?
– Я уже подошел к ответу. Действительно, когда у князя Долгорукова освободилось место, Жорж тут же подал прошение. Я сам ему это посоветовал. Полагая, что князь согласится – он ведь сделает одолжение Алексею Александровичу! Но тот неожиданно уперся, у него уже был свой фаворит. И тогда две недели назад генерал-адмирал упросил государя произвести Бутенева в камер-юнкеры. Об этом должно быть объявлено на Рождество.
– И Бутеневу об этом сообщили?
– Я же и сообщил.
– То есть он не имел никаких мотивов желать Дашевскому зла?
– Совершенно верно.
Лыков встал.
– Благодарю вас, Ипполит Ефстифеевич, за исчерпывающие объяснения!
В Петергофе Алексея сразу же провели к начальнику Дворцовой полиции. Тот сидел со своим помощником надворным советником Знамеровским. На столе лежали бумаги. Было ясно, что охранители готовили ответ на запрос Лыкова. Ширинкин познакомил двух надворных советников и поинтересовался первым делом:
– Вы встретились с Салтыковым?
– Да, но он ничем мне не помог.
– Неужели тоже отказался говорить?
– Нет, болтал он много, но не о том, что меня волновало. Долгоруков не допускает светлейшего князя до серьезных дел.
Знамеровский хмыкнул:
– И это наш Двор! Скопище дармоедов!
Ширинкин пропустил эту крамольную фразу мимо ушей и сказал довольно:
– Вот мы, Дворцовая полиция, будем вам полезны. Ответ готов!
– Сейчас попробую догадаться, – пошутил Алексей. – И князь Мещерский, и граф Татищев не заинтересованы в переходе в Экспедицию церемониальных дел. Поскольку там нечего украсть. Так?
