У. Уилер - Зеркало Елены Троянской
Также стоило подумать о прейскуранте. Бедняжка Зулейка брала деньги за услуги совершенно беспорядочно, по настроению, а это было крайне неразумно. Нужно будет установить чёткие расценки. Скажем, по три шиллинга за прошлое и прозревание будущего, а за магические действия следует брать больше. Хотя, по здравому размышлению, мисс Филпотс сочла это нелогичным. Положим, если неблагоприятное предсказание не сбудется, то вряд ли ей станут предъявлять какие-либо претензии, в крайнем случае — можно будет сослаться на вмешательство сверхъестественных сил. А вот если она промахнется с прошлым или настоящим, то может сложиться неловкая ситуация. Но если это будет не слишком дорого, клиент не станет возмущаться. Совершенно очевидно, что за прошлое и нынешнее нужно брать по шиллингу, а за будущее — по три. Магические действия пусть будут по пять шиллингов.
Конечно, кое-какие изменения придётся сделать в салоне: поменять обои и занавеси, обновить мебель и постелить новый ковёр. Что-то можно временно перенести из спальни. В дальнейшем нужны будут значительные перестановки.
Мисс Филпотс осталась очень довольна своими размышлениями и прошлась по комнате. До сих пор у неё ещё не было времени разобраться с салоном как следует: До похорон Зулейки здесь всё время сновала полиция. Совершенно никчёмные люди: Ничего не нашли, оставили грязь и беспорядок, задавали неуместные вопросы и не проявляли ни капли почтительности к месту смерти выдающейся спиритки. После похорон заявились родственники. Мисс Филпотс предоставила им на разграбление спальню и гардероб мадмуазель. Ужасного вида женщина, представившаяся сестрой, унесла все платья и украшения (недорогие). Она долго с сомнением смотрела на головную повязку со страусовыми перьями, но забрала и её, поинтересовавшись на прощание: Не было ли у Зулейки приличного пальто и тёплых ботинок? Вдовец, явившийся нетрезвым, пытался вынести уже опустошённый гардеробный шкаф, но не смог. Ограничился всякой мелочью из туалетного столика. Родственники чуть не подрались за мраморный умывальник и шёлковый шнур от звонка. Мисс Филпотс пришлось признать, что они представляли собой самый низший сорт человеческих существ.
Когда все эти люди покинули дом, спальня мадмуазель выглядела так, будто это в ней, а не в салоне разыгралась трагедия.
Теперь наконец-то мисс Филпотс могла осмотреться в салоне и разработать план дальнейших действий. Афиши и веера она снимет, а вот картины можно оставить: У них очень солидные рамы. Испытывая ностальгическую любовь к драпировкам, мисс Филпотс решила убрать полки в заложенный крупными фестонами плюш. Несомненно, это будет выглядеть очень достойно, тем более что в каморке на чердаке, кажется, ещё хранился чудный плюш с цветами, доставшийся ей недорого на пасхальной распродаже.
Череп с каминной полки мисс Филпотс решила убрать. Он выглядел некрасиво. А вот крокодила стоило оставить. Да, это существо определённо производит очень внушительное впечатление.
Увы, но во время борьбы бедняжки Зулейки с неизвестным злодеем, чучело пострадало: В полураскрытой пасти теперь не хватало нескольких зубов. Конечно, можно было бы надставить их гипсом или чем-то в этом роде, а можно было бы приклеить обратно, если клыки, скажем, завалились внутрь. Мисс Филпотс осторожно заглянула в сухую пыльную пасть, но отломившихся зубов там не обнаружила. Зато обнаружила в её глубине край красного атласа: Не то подкладку, которой таксидермист прикрыл глотку рептилии, не то просто скомканную ткань, которой было набито чучело.
Мисс Филпотс осторожно запустила руку в пасть и легонько потянула материю на себя — она подавалась с трудом. Это была вовсе не подкладка, а какой-то свёрток, плотно засунутый в пасть. Мисс Филпотс даже оцарапала руку о зубы монстра, пока пыталась вынуть его. После нескольких минут усилий в руке у неё оказался небольшой пакет, туго свёрнутый и перевязанный куском такого же атласа. Какое странное место для тайника, — подумала Филпотс, положила свёрток на столик и надела очки. Развернув, она увидела старинное, даже древнее, небольшое бронзовое зеркало на длинной ручке — то самое, которое сочла пропавшим после смерти Зулейки. Мадмуазель называла его «зеркалом Елены Троянской», и мисс Филпотс пришлось выложить за него кругленькую сумму. Филпотс осмотрела зеркальце со всех сторон: Витая ручка была покрыта стёршейся позолотой, по краю оправы едва виднелась гравировка в виде виноградной лозы. В общем — ничего особенного в нём не было; деньги, несомненно, были потрачены зря. Было странно, что Зулейка так тщательно спрятала его. И отражало оно, честно говоря, не очень. То есть, в нём было невозможно что-либо разглядеть. Всматриваясь в покрытую патиной поверхность, Филпотс сперва вообще ничего не увидела, потом ей показалось, что местами старая полировка всё же слабо отражает свет. Когда она повернула зеркало к окну, она даже угадала абрис собственного лица на его поверхности, но себя не узнала, протёрла очки, посмотрела ещё, и бросила это глупое занятие. Конечно, мадмуазель была великим медиумом, но, право слово, она была совершенно не от мира сего. А сколько денег было потрачено!
Филпотс ещё раз заглянула в пасть крокодилу, в надежде найти там что-нибудь ценное, и действительно, нашла ещё один свёрток, поменьше. В нём оказались кольцо с рубином и золотая подвеска в виде бычка. Глубже горло чучела было перекрыто чёрной лакированной перегородкой, и ничего более там не было.
Дама положила зеркало на каминную полку, чтобы позже решить, куда можно приспособить столь бесполезную вещь, спрятала кольцо и подвеску в стол, и села обратно в кресло — отдохнуть и подумать.
Филпотс со смешанными чувствами вспоминала те пятнадцать лет, которые прожила с мадмуазель Зулейкой. Конечно, можно считать, что ей повезло: Она искренне восхищалась этой женщиной. Она беспрекословно верила в великую силу, которой обладала прорицательница и магесса, и безоговорочно несла нелёгкое бремя содержания Зулейки. Иначе и быть не могло.
Да, чтобы оплатить эти безделушки, спрятанные в чучело, Филпотс пришлось залезть в долги. Тут надо сказать, что мадмуазель прекрасно сознавала власть, которую имеет над своей патронессой. И пользовалась этой властью с деспотическим, но по-детски непосредственным удовольствием. Многое забывается со временем, и видится как естественное, и самой мисс Филпотс казалось вполне естественным, что мадмуазель заняла в её жизни столь властное положение. Хотя первой причиной, по которой она взвалила на себя бремя этих забот, был страх. Давно пережитый страх.
Долгие годы мисс Филпотс хранила ужасную тайну, которая не укрылась от прорицательского дара мадмуазель. Много лет назад юная Кэролайн пала жертвой страсти. Её жестоким избранником был женатый мужчина, джентльмен, бывший клиентом её отца — мелкого стряпчего. Мисс Филпотс была тогда прехорошенькой девушкой, но распорядилась этим капиталом самым неразумным образом. Она без колебаний поверила джентльмену, который признался ей в пылких чувствах: Он обещал жениться на ней. Он уверял, что его жена — душевнобольная, и он легко добьётся развода, они же вместе уедут в сказочные далекие колонии, чтобы жить там безбедно и счастливо. Да, юная Кэролайн была девушкой романтической, воображение рисовало ей картины счастливого будущего, пышные, как театральные декорации, виды колониальных столиц, беспечную жизнь в семейном благополучии и окружении почтительных слуг, одетых как дикари на иллюстрациях к авантюрным романам.
Однако в обещанные колонии тот джентльмен уехал с супругой, которая оказалась женщиной не только вполне вменяемой, но и исключительно мудрой. Кэролайн осталась с разбитым сердцем и, как выяснилось несколько позже, с дитя, носимым под этим разбитым сердцем. Ей пришлось скрывать своё положение до тех пор, пока оно не стало слишком заметным. Разумеется, если бы её мать была жива, она бы сразу заподозрила неладное, но отец не проявил должной бдительности, и даже не удивился, когда Кэролайн уехала пожить на север, где у неё была дальняя тётка. Там она родила мальчика, здорового малютку, которого сразу отдали в церковный приют, назвав ребёнком хорошо известной всем дурочки с ближней фермы. Дурочка Дженни и сама в какой-то момент поверила, что родила; по крайней мере, когда малютку забирали в приют, убивалась она совершенно искренне. А спросу с неё никакого не было, не стали даже выяснять, кто был отцом новорожденного: Все знали, что она не в себе, и путается со всяким, кто польстится на неё. Так, весьма гуманным образом, Кэролайн избавилась от ребёнка. Правда, ей пришлось отдать все свои сбережения повитухе, которая обещала сохранить тайну, но это была лишь первая плата за прегрешение.
Честно говоря, о ребёнке своём она никогда не вспоминала. Она не особенно горевала ещё тогда, оставив малютку в холодном, угрюмом приюте. Скорее, она испытывала страх перед разоблачением и стыд. Со временем эти чувства поблёкли и отступили. Забылся даже тот день, когда она произвела на свет младенца. В ноябре? Мисс Филпотс уже не помнила точно. Молодую женщину тогда более волновал вопрос об обустройстве своего будущего. Когда скончался отец, тридцатилетняя мисс Филпотс забила тревогу и испытала все проверенные средства для быстрого брака. Она всё ещё была очень привлекательна, унаследовала от отца небольшой, но крепкий капитал, и вполне могла бы найти достойного мужа.
