Кондратий Жмуриков - Халява для раззявы
С этими словами усатая дама захлопнула дверь своей квартиры, Последняя реплика вконец добила несчастную девушку и она зарыдала с новой силой. Максим воспользовался этим и подставил свое мужественное плечо. Девушка зарыдала с удвоенной силой, орошая слезами куртку Макса.
Максим взял ее чемодан, вызвал лифт и они спустились вниз. Через секунду Филимон тоже вышел во двор. Максим незаметно для девушки сделал знак рукой, следовать за ними. Через пару минут они сидели в уютном кафе, где в этот час посетителей почти не было. Максим сделал заказ начал расспрашивать девушку о случившемся. Филимон примостился за столиком недалеко от них, так что слышал все от начала и до конца.
Девушка звали Катей, она приехала учиться в город, но в институт не поступила. Устроилась через в фирму «Домострой» к Козлодоевским горничной. Проработала всего пару недель. Хозяин сперва казался очень милым, вежливым. А вот хозяйка с самого начала была стервозной, вечно недовольной и страшно ревнивой. А тут Антон Генрихович начал оказывать Катерине знаки внимания, хозяйка стала следить за девушкой, нашла один из подарков своего супруга. Раз устроила скандал, второй, третий… Горничная оказалась между молотом и наковальней: с одной стороны отвергнешь хозяина – попрут с работу, с другой стороны примешь – все равно попрут.
– А сегодня с утра, Маргарита Львовна, уехала за покупками. А мы с хозяином остались дома, я в его кабинете убиралась. Ну он начал меня обнимать и… – девушка снова разрыдалась, вспоминая происшедшее, – Маргарита Львовна внезапно вернулась и нас увидела… Что теперь будет, что теперь будет… Где я работу искать буду? Мне за квартиру в этом месяце платить нужно…
– Ну успокойся, – погладил ее по голове Максим, – что-нибудь придумаем. Я думаю, что ты не первая жертва этой ревнивицы. Езжай в фирму и все объясни, наверняка они тебе подыщут новое место. У них есть телефон? – поинтересовался Макс.
Девушка откусывая пирожное кивнула головой, трагедия не лишила ее аппетита, в перерывах между слезами и рассказом она доедала уже четвертое пирожное.
– Вот и отлично, давай мне его, я позвоню туда и выступлю как свидетель, в твою защиту. И телефончик этой, Маргариты Львовны, пожалуй то же. Такие вещи безнаказанными оставлять нельзя.
Девушка дала Максиму номер телефона фирмы, номер своей теперь уже бывшей бывшей хозяйки и, конечно, свой, в чем Лоховский не сомневался. Он уже привык, что обаяние Максима действует безотказно почти в четырех случаях из пяти. Если бы он только захотел, то давно устроил гарем, вошедший в книгу рекордов Гинесса, как самый большой в мире.
Максим поймал такси для Катерины и попрощавшись с ней, вернулся к Филимону.
– Ну, слышал? – произнес он. – Понял, как мы попадем в квартиру Козлодоевского?
– Слышал. Но не понял, – честно признался Филимон.
– Вместо горничной.
– Это как? – снова ничего не понял Филимон. – С чего бы это Козлодоевским брать нас на работу?
– А они возьмут не нас, а горничную из фирмы. Одну. И этой горничной, Фил, будешь – ты!
– Я??!! – Филимон вытаращился на Макса, пытаясь понять шутит он или у него поехала крыша. – Максим, может ты «Гардусингеном» надышался? Он и в правду такой вонючий, ужас просто.
– Мы тебе приоденем, подкрасим, паричек подберем и будешь ты у нас ни горничной, а конфеткой.
– Не-не, на это я пойти не могу! – безапелляционно заявил Филимон Аркадьевич. – Я притворять не умею, меня уже в лифте разоблачат, как только я в дверь позвоню…
Макс строго посмотрел на компаньона и обратился к его чувству долга:
– Фил, сейчас нам помочь можешь ты и только ты. Я при самом большом желании в горничную переодеться не смогу. Ну посмотри на меня? У меня размер ноги сорок пятый, а плечи? Их куда девать?
Да, не признать правоту Максима мог только слепой. Широкоплечий, высокий, накаченный… В какие бы дамские наряды его не обрядили, мужское начало все равно вылезло бы наружу.
Лоховский тяжело вздохнул и… сдался.
Максим шарил по карманам, выкладывая на стол множество визитных карточек, разных форм, цветов и фасонов.
– Вот и чудесно, сейчас позвоним кому-нибудь и попросим помощи… Ага, вот. Позвоним девушке Марине из «Сераля», она помнится говорила, что на актерском учиться.
Девушка, сказал Максим, обращаясь к официантке, проходящей мимо их столика.
– Наташенька, – позвал он ее по имени, прочитав надпись на бейджике, – рассчитайте нас пожалуйста и подскажите откуда можно позвонить.
Девушка, шедшая до этого с лицом каменной статуи, которой все надоело, мило улыбнулась и указала на стойку бара. Пока Максим ходил звонить, Филимон привыкал к мысли, что ему предстоит небольшое переодевание. С одной стороны было немного страшновато, с другой стороны – жутко интересно. Здорово знать, что от тебя зависит исход дела. А если повезет и марка именно в этом доме? Тогда Филимон окажется главным героем дня. Это совершенно новое ощущение, своей значимости, придавало ему смелости.
– Все нормально, сейчас едем к Марине, она сегодня как раз дома, от туда в ее студенческий театр. – произнес Максим, возвращаясь к столику.
Марина жила недалеко от центра, в общежитии Института Культуры. Вахтерша без всяких разговоров пропустила их внутрь, Марина предупредила, что приедут родственники из деревни. Вахтерша не особо разглядывала посетителей, хотя конечно же понимало, что они такие же маринкины родственники как Папа Римский.
В небольшой комнатке было полно девчонок, все с интересом разглядывала Макса-спасителя. Маринка не пожалела красок для описания его подвигов. Ореол романтического героя волочился за ним как стропы парашюта. Ни что так не украшает мужчину, как его подвиги. Девчонки наперебой предлагали Максиму, ну и заодно Филимону, чай, кофе, пирожки, блинчики и все-все что у них есть. Макс чувствовал себя в своей стихии: много шутил, смеялся, раздаривал направо и налево комплименты. Филимон поначалу робевший, немножко стал осваиваться, Он с удовольствием уплетал наваристый борщок, сваренный девчонками. Филимон Аркадьевич даже загрустил немного, вспомнив о замечательных украинских борщах с пампушками, которые умела варить его Машенька.
– Ну, девочки, приятно было познакомиться, а сейчас нам нужна ваша специализированная помощь.
Максим указал, на доедавшего борщ, Филимона.
– Нам с приятелем нужно пробраться в стан врага, срочно необходимо превратить Фила в Фаину.
Мимоходом Макс сочинил историю о том, что они скрываются от тех самых бандитов-отморозков, которые приставали к Марине в «Серале». Подружки скушали эту лапшу ни разу не усомнившись в его словах. Они разбежались по своим комнатам в поисках подходящих вещей.
Филимон наблюдал затем как растет горя париков всех цветов и оттенков, ботинок, туфель, кофточек, юбочек и прочей дамской экипировки.
Филимона усадили перед большим зеркалом, висящим на стене и стали примерять на него парики. Вначале, нацепили роскошный платиновый парик, с длинными пушистыми локонами. Вид в нем у Филимона, прямо скажем, был дурацкий.
Максим покачал головой – не пойдет. Примерили ярко-рыжи, который сделал Лоховского похожим на портовую шлюху. Этот тоже не годился. Горничную с такими волосами ревнивая Маргарита Львовна на порог не пустит. В конце концов нужный был найден. Это был довольно миленький каштановый паричек, подстриженный каре. И главное, что он шел Филимону.
К паричку соответственно подобрали макияж. Руками искушенных в раскраске лиц гримерш, Филимон превратился в скромненькую серенькую мышку. Не красавицу, но и не уродину. Так себе серединка на половинку. Максим посоветовал собрать волосы в два небольших аккуратненьких хвостика и нужный образ получился. Немножко дольше пришлось повозиться с самим лицом, ему необходимо было придать гладкость. С помощью тонального крема, и пары несложных ухищрений эффект был достигнут.
Труднее было с одеждой. Филммон Аркадьевич напрочь отказался от мини-юбок, платьев. От джинсов то же пришлось отказаться. Решено было остановиться на просторном, мешковатом джинсовом сарафане, чуть ниже колен. Он прекрасно скрыл все мужские признаки фигуры Лоховского. Кофта и куртка с длинными рукавами скрыла излишнюю волосатость рук. А вот ноги пришлось брить, так как повышенную шерстистость прозрачные колготки не скрывали. Процедура эта оказалась ужасно неприятной и даже болезненной. Все завершилось без потерь. На ноги были одеты туфли с широкими каблуками, на низкой подошве. Хоть с этим Филимону Аркадьевичу повезло. Каблуки он бы просто не пережил.
Через два с половиной часа из общежития Института Культуры вышли Максим, Марина и молодая женщина, около тридцати лет. Марина проводила своих гостей и отправилась по делам.
– Ну, Фаина, – улыбаясь произнес Максим, – привыкай к своему новому имени и образу.
