Кондратий Жмуриков - Халява для раззявы
При чем тут корова и какой-то кот, упомянутый Максом Филимон Аркадьевич не понял. Да и откуда понять? Телевизором в их квартире ведали-с исключительно Нина Михайловна. А она предпочитала три передачи: „Человек и закон“, „Деньги“ и „Титаны армреслинга“. Последнюю исключительно за красавцев-атлетов, пришедшихся по вкусу Мерзеевой, которые мутузили друг друга. Высокоинтеллектуальное шоу.
– А если разбираются, – снова вмешался Филимон Аркадьевич. – А если они уже ее нашли?
– Ну нашли, ну что с того. Откуда им знать, что она та самая – редкая? И что она стоит такие бешенные деньги. Мы попробуем выкупить?
– На что? У тебя деньги есть? – поинтересовался Филимон.
– И есть, и пить, – попытался пошутить Макс, но видя что Филя никак не реагирует на „импульс“, заговорил серьезным тоном. – Деньги не проблема. Очень понадобиться братков разведем на бабки. Дело привычное. Вопрос в том, кто нынешние хозяева журналов, сколько за марку запросят, для того, чтобы все это узнать надо собрать информацию о новых владельцах жцрнала Вот этим мы и займемся в ближайшие дни. Вопросы есть?
Филя вздохнул и ответил:
– Есть! Макс откуда у тебя пистолет? Ты, случайно, не наемный убийца?
Предположение Лоховского вызвало у Максима улыбку.
– Ну ты даешь! Убийца! Пистолет мне приятель одолжил, он в охране „Сераля“ работает. В наше время без страховки никак нельзя. Из пистолета не обязательно стрелять, но вот иметь его просто необходима. По-моему, ты вчера в этом сам убедился.
– Я н-ннадеюсь, м-мы убивать никого за ж-журналы н-не будем? – от волнения Лоховский снова начал заикаться.
– Не-а, – хмыкнул Макс, – мы их проста свистнем, если понадобиться.
– Украдем?! – ужаснулся добропорядочный Филимон Аркадьевич.
– Не боись, если у человека забрать то, ценности чего он не представляет, то это не грабеж, а так… Нет, если ты против, то мы конечно же можем и не искать марку твою. Подумаешь, ну не было Детского Поселка для сирот, и не надо. Если ты такой принципиальный…
– Нет, нет, я не против, – перебил его Филимон.
– Ну если не против, отправляемся по первому адресу. Кто у нас там значится?
Филимон заглянул в бумажку и прочитал:
– Антон Генрихович Козлодоевский, проживает по улице Столичной дом 34 б. Интересно кто он?
– А вот это мы с тобой скоро узнаем, – ответил Максим, зашнуровывая ботинки.
На остановке автобуса почти никого не было. За исключением высокой девицы в какой-то смешной куртке с огромной сумой через плечо. На куртке большими буквами было написано: „Гардусинген“. В руках она держала пачку ярких цветных листовок. Кто такой этот Гардусинген, мужчина или женщина, Филимон Аркадьевич не знал. Но подобных девиц он уже видел в городе и не раз. Они вечно что-то всовывали прохожим в качестве рекламной акции, то леденцы от курения, то новые суперлегкие сигареты, то „нечто“ с крылышками, то пакетики с супершампунью от перхоти и волос одновременно.
Девица как-то сиротливо и одиноко смотрелась на этой остановке. Рядом стоял какой-то подвыпивший дедок и видать доставал ее. Дедок что-то талдычил про распущенность молодых, отсутствие уважения к пожилым, нес всякую ересь в таком духе. Филимон всегда тушевался в таких ситуациях, поэтому притворился, что ничего не замечает и сосредоточенно стал читать объявления на столбе.
За то Макс, как обычно, не смог пройти мимо. Он сходу сообразил в чем дело и ринулся на выручку девушке.
– Здравствуй детка, – нежно улыбаясь громко проговорил он, обращаясь к жертве старческого маразма. – Заждалась?
Девушка удивленно вскинула брови, пытаясь вспомнить – кто это. Макс не дал девушки сказать ни слова, взял ее под локоток и увел от дедка, в противоположны угол остановки.
– Спасибо, – пролепетала девушка, своему избавителю, – Он меня уже достал. Незнаю, чтобы я без вас делал?
– Рыдали бы от отчаяния, что невстретили такого симпатягу, – пошутил Максим. – Давайте познакомимся, Максим.
Девушка кокетливо улыбнулась и произнесла:
– Дина.
– А что же вы, милая Дина, тут делаете, одна с такой тяжелой сумкой? – поинтересовался Макс.
Девушка объяснила, что она вместе с подружками распространяет листовки и рекламные образцы новых таблеток от моли „Гардусинген“. Тут ее точка, она должна всем выходящим из автобуса вручать эти самые листовки и пакетики. Только вот уже час, как ни один автобус здесь не останавливался. Во-вот должна подъехать машина от фирмы, а у нее еще товар остался.
– Не знаю куда эту дрянь девать? Выбросить нельзя и отдать некому. А я на испытательно роке. Должна за отведенное время все раздать.
Девушка вздохнула и поежилась от холода.
– Так сейчас у автобусов технический перерыв, еще минут тридцать автобусов не будет, я их график изучил, – проговорил Максим. – А давайте я у вас всю эту ерунду возьму, ваши подъедут – а вы все раздали, Они и не узнают, что я вам помог, – предложил Максим.
– Ой, какой вы милый, большое спасибо, – обрадовалась девушка. – Только куда ж вы их столько денете, они такие вонючие, ужас какой-то?
– Ну, найду, не беспокойтесь за меня. Фил, – обратился он к Филимону, – у тебя пакет какой-нибудь или сумка есть?
Филимон покачал головой.
– Ну тогда, сходи в ларек, купи. А мы тут с Диной немножко поболтаем.
Вот опять, кто с девушками знакомиться, а кто-то за пакетами для какой-то дряни ходит. Все-таки несправедливо устроено.
– Сходи, сходи за пакетом. Я ему мальчишка на побегушка что-ли» – недовольно бурчал себе под нос Филимон Аркадьевич.
Через пару минут Максим высыпал из сумки Дины маленькие пакетики с разноцветными шариками в пакет. Пакет торжественно вручили Лоховскому. Филимон сразу же почувствовал резкий неприятный запах – смесь нафталина с гуталином. Такой дрянью не моль, а людей травить можно. Их с этой гадостью еще в автобус не пустят.
К остановке подъехала машина со стершейся надписью на боку надписью: «Рекалма-двигатель то…» и девушка, махнув на прощание рукой, укатила.
– Макс, зачем нам эта гадость нужна? – поинтересовался Филимон. – Давай выбросим.
– Нет, здесь выбрасывать нельзя. Мы девушку подведем. Не знаю, пригодиться. А нет, так в городе выбросим. В автобус их, конечно, впустили, только тетка, сидящая рядом с Филимоном все время вертела головой, принюхивалась и подозрительно смотрела на Филимона.
Улица Столична находилась в самом центре Кукуевскска, это был престижный район элитных домов. Квартиры здесь стоили целое состояние. Двухуровневые хоромы, с джакузи, евродизайном, подземными гаражами, соляриями и зимними садами на крышах. Проживание здесь было не дешевым удовольствием, не для работяг и бюджетников. В районе Столичной не было ни одного нормального продовольственного или промтоварного магазина, Сплошь и рядом супермаркеты, суперполиклиники, суперпарикмахерские, суперстоянки и даже суперпесочницы для детей, чьи родители являлись собственниками квартир по улице Столичной…
Дом 34 «б» по этой улице был точно таким же как и все остальные 33. Домофоны на подъездах, вахтерши или охранники в подъездах. Пробраться внутрь без приглашения не было никакой возможности. Макс с Филей поняли это сразу же, как только приблизились к дому.
Филимон снова впал в уныние. Он не представлял себе, как можно прорваться в этот бастион благополучия.
– Вон видишь, местный штаб по сбору информации на лавочке сидит, пойди у них спроси код подъезда. Они, наверняка, из этого подъезда. Придумай что-нибудь, к другу там идешь или… к подружке в гости, а код забыл. Иди, иди. Не будем вдвоем светиться.
Лоховский покорно побрел в сторону бабулек, шумно обсуждающих перипетитии то ли сериала, то ли соседской жизни.
Одна пожилая дама лет шестидесяти с крашенными хной волосами и теплой пушистой кофте рассказывала товаркам:
– Ну и нахалка, представляешь так и сказал. Моя собака гадит, гадила и гадить будет здесь. Вы лучше свой коврик уберите.
– А он что? – перебила ее другая старушка в желтой беретке с нелепым, на вкус Филимона, красным цветком, ловок орудовавшая спицами. Она скорее всего вязало варежку, но Филимон мог и ошибиться.
– А что он? Он сказал киллера найму и вашу собаку пристрелят, представляешь? – спросила она не отрываясь от вязания.
Старушки осуждающе покачали головами. Только было не совсем понятно, кого они осуждают: хозяйку псины или того, кто хочет нанять киллера для этой псины.
– Здравствуйте, – обратился Филимон к женщинам.
Они не обратили на него никакого внимания, увлеченные рассказом подруги.
– А она ему, я на вас налоговую натравлю, – продолжила рассказ старушка в пушистой кофточке.
– Да ты что?! – хором заудивлялись слушательницы.
– Добрый день, – уже громче произнес Филимон. – Я к вам обращаюсь в конце концов.
