Ирина Глебова - Ангел-хранитель
Голос у Василия Николаевича немного дрогнул, когда он переспросил:
– Пять дней назад? Девочка? – Но он быстро взял себя в руки, поинтересовался: – Приехали, наверное, из Москвы, чтоб организовать похороны?
– Да, Георгий Васильевич сразу приехал. А Тамила Борисовна была с княгиней все время здесь, в «Замке». Они очень дружны. – И добавил, прищелкнув пальцами: – А какая женщина, обратили внимание? Хороша, чертовка! Есть в ней что-то такое… магнетическое. Во всяком случае, притягивает, как магнит!
Мужчины посмеялись, пожали друг другу руки и разошлись. Лобанов шел по присутственным коридорам бледный и задумчивый. Он думал о том, что ему следует немедленно провести тайное расследование. Но и без этого он был почти уверен: никто не станет искать маленького подкидыша! Малышка останется у них, станет их дочерью. Да он уже и сейчас думал о ней как о своей малышке. Потому, наверное, так остро ощутил: девочке может угрожать большая опасность, ее надо оберегать!
Дома Василий Николаевич рассказал жене о разговоре с Самаровым. Они долго молчали, глядя друг на друга. Вывод напрашивался сам. Наконец Анна первая вымолвила то, что мучило их обоих:
– Но зачем? Зачем эта женщина, судя по всему – служанка господ Коробовых, – пошла на подобное ужасное преступление?
– Слуги-интриганы бывают, конечно, не только в романах да пьесах, но и в жизни, – мягко ответил Василий Николаевич. – Но чаще всего они лишь выполняют волю господ…
Анна поняла его сразу:
– Верно, Вася! Как же я сразу не додумалась! Ей и вправду ни к чему, если только она не хочет за что-то жестоко отомстить Берестовым. Но подобное – из области фантазии. А вот ее господам…
– Да, дорогая, я тоже думаю о господах Коробовых. Но и в этом случае есть множество вопросов. Вот найду ответы на них – картина прояснится.
Два года назад Василий Николаевич стал собирать материалы по истории Серпухова. Не раз говорил коллегам: «Невероятно интересные люди здесь жили и события происходили! Можно написать не только исторический очерк, но и не один роман». Лобанова привыкли видеть в городских архивах самых разных служб, знали – работает над исторической книгой. Поэтому он спокойно, не обращая ничье внимание, нашел в именных списках горожан сведения о князьях Берестовых, владельцах большого поместья в Серпуховском уезде. Оказалось, что у князя Романа Берестова нет в живых родственников. Один только двоюродный брат – сын сестры отца. Георгий Васильевич Коробов.
…Прочитав об этом, Лобанов только теперь по-настоящему поверил, что его догадка может оказаться единственно верной. У княгини Елены Андреевны имелся целый сонм родственников, правда, довольно дальних, но все же… Однако, случись что с Берестовыми, никто из них наследства не получит. Только господин Коробов…
Но почему речь вообще должна идти о наследстве? Разве супруги Берестовы стары, больны? Нет, они молоды. Даже если умер первый ребенок, у них будет второй, третий… Так почему же?
Василий Николаевич отложил толстую папку с бумагами, задумался. А если что-то не так со здоровьем? У княгини, например? Интересно, какой доктор принимал у нее роды? Привозили в имение своего? Скорее всего… Но, возможно, кто-то из местных врачей помогал или просто что-то знает?
Дома этот момент он обсудил с женой.
– Если там был кто-то из наших врачей, я это узнаю, – заверила его Анна.
Ее отца, старого доктора Лукашова, уже не было в живых. Однако он был очень почитаемым и известным в Серпухове врачом, и его дочь продолжала доброе знакомство чуть ли не со всеми практикующими докторами. Да и сама служила по медицинской части. Уже на следующий день, вернувшись днем из больницы, Анна сказала весело:
– Удача, Вася! Оказывается, Берестову постоянно наблюдал доктор Сойкин. За ним из имения присылали чуть ли не ежедневно, а последние дни он просто жил у Берестовых, ожидая срока родов. Он и принимал ребенка.
– Что ж, провидение на нашей стороне, – сказал Лобанов.
Николай Клавдиевич Сойкин много лет был одним из лучших друзей Аниного отца. Он и доктор Лукашов еще учились вместе в институте и потом не раз помогали друг другу в сложных случаях заболеваний. Оба слыли самыми опытными медиками в городе. Естественно, Сойкин знал и любил Анну. При жизни доктора Лукашова они дружили семьями. После смерти отца Анна и Василий лишь раз навестили Сойкина – уже давно. Так что пожилой доктор и его супруга были рады вновь видеть Лобановых. Первая тема разговора, конечно же, была о маленьком приемыше, удочерить которого хотели Лобановы. Как Василий Николаевич и рассчитывал, эта тема тут же вызвала у доктора ассоциацию с другой маленькой девочкой. Без всяких подсказок и вопросов он простодушно рассказал «Василию и Анечке» о несчастной княгине Елене Берестовой.
– Молодая, красивая женщина так хотела детей. И, казалось бы, что же – родила! Сами роды были нелегкими, а потом пришлось сделать небольшую операцию, чтоб сохранить жизнь матери… Анечка, как медик, меня понимает… И вот – женщина не сможет больше иметь детей. Печально, но ведь есть ребенок, он скрасит их жизнь. А младенец вдруг умирает! Ах, какая трагедия, какая трагедия! И никакое огромное богатство, которым Берестовы располагают, не вернет им утраченного счастья…
– И что же это, Николай Клавдиевич, девочка сразу родилась нежизнеспособной? – спросила Анна.
– Вот ведь какой случай, Анечка, получается! Я себя ни в чем не могу упрекнуть! Конечно, после таких непростых родов малютка была слабенькая. Но – можешь мне поверить – вполне здорова! Не сразу закричала, но потом голосок хорошо подавала, и есть начала хорошо. Ей уже была готова кормилица, присмотр был отличный – нянька, родственница княгини, ее служанка – все глаз не спускали с младенца. Я еще целый день оставался, потом уехал успокоенный, но все же подумывал на другой день привезти с собой опытную фельдшерицу, чтобы она несколько дней побыла и с роженицей, и с новорожденной. А вот – не успел!
– Что же могло случиться с ребенком? – удивился Василий.
– Князь и княгиня категорически отказались отдать тело дочери для прозекторского исследования. Потому могу сказать только приблизительный диагноз. Или родовая мозговая травма, или патология каких-то внутренних органов – сердца, почек, легких… А девочка была чудесная!
– Наверное, на княгиню похожа? – спросила Анна. – Я как-то видела ее, очень красивая женщина.
– Ну, – засмеялся доктор, – когда младенцу день от роду, трудно определить сходство. Но с отцом у малютки одно сходство было бесспорное. Родимое пятнышко на плечике – точно такое, как у князя Романа. Когда девочка родилась и он пришел на нее взглянуть, я ему показал. Он был просто счастлив и на радостях расстегнул рубаху и показал мне свое родимое пятно. На том же месте – левом плече, и такой же формы: как бы треугольный овал. Так представляете, Василий, Анечка! – что за казус в моей медицинской практике!
И доктор Сойкин поведал Лобановым историю исчезновения родимого пятна – когда он осматривал тельце мертвой девочки, там пятна уже не было. Возбужденный доктор предполагал, что, возможно, сделал открытие в медицине. Василий и Анна не разубеждали его, хотя прекрасно знали, что родимое пятно никуда не исчезло – оно там же, на левом плече их приемной дочери.
– Да, Николай Клавдиевич, миленький, потерять ребенка тяжело. И знать, что у тебя никогда не будет детей, – тоже очень тяжело. Я-то хорошо понимаю княгиню.
– Нет, Анечка, ей узнать об этом еще предстоит.
– Как, – удивился Василий, – вы ничего не сказали княгине Берестовой?
– Не успел, голубчик. Поначалу пожалел ее, после родов слаба была. А потом как сказать? Над телом мертвого ребенка, над свежей могилой? Нет… – покачал головой Сойкин. – Пусть пройдет время.
– А князь? Тоже в неведении?
– Князь Роман знает. Ему я сказал об этом сразу, как только провел операцию. Ему и самой близкой родственнице Берестовых – Тамиле Коробовой. Эта молодая женщина очень помогала роженице… Что ж, – доктор Сойкин пожал плечами. – Теперь уж ничего не сделаешь. Во всяком случае, Берестовы могут поступить, как вы, – взять ребенка на воспитание, усыновить… Но, думаю, вряд ли они на это пойдут! А как ваша малышка, Анечка? Может, мне нужно осмотреть ее?
– Она здорова, Николай Клавдиевич, не беспокойтесь!
– Ну, я-то знаю, что ты не только сестричка опытная, но и настоящий врач-практик! Папенькина выучка.
– Верно, – подхватил Василий Николаевич. – Аня прекрасно ухаживает за девочкой. Но если возникнут какие-то проблемы – мы сразу к вам!..
После разговора с доктором сразу многое стало ясно. Значит, все-таки деньги, богатство – главный мотив преступления. Коробовы сразу же после родов узнали: у Берестовых никогда больше не будет детей. Исчезни маленькая, только что появившаяся на свет девочка, и они – единственные наследники. Они и их сын!
