Александр Арсаньев - Буря в Па-де-Кале
– Да вам совсем плохо! – Воскликнул Рональд, пододвигая мне кресло. – Если бы вы могли видеть свое лицо! – Он сокрушенно покачал белокурой головой коренного жителя Туманного Альбиона.
– И я о том же, – отозвался Кинрю расстроенно.
– Хорошо, ждите меня здесь, – проговорил задумчиво капитан Рональд, набрасывая на плечи плащ. – А погода-то! Вряд ли сейчас, вообще, какое судно выйдет из порта! Это же самоубийство!
– Для нас будет самоубийством – оставаться в Кале, – отозвался я. – Нас повсюду разыскивают французские полицейские! Я, судя по всему, был замечен у дома покойного господина д'Ланже, или наш незнакомец сам позаботился о том, чтобы в убийстве секретаря Лаферроне заподозрили не кого-нибудь, а меня! Кинрю же подозревается в убийстве мадмуазель Адель – горничной графини Ольги!
– Ну я же не отказываюсь помочь вам, – протянул капитан Рональд. – Но мне, кажется, что ваша затея бессмысленна! Хотя я знаю одного рискового человека. Возможно, он и отважится выйти из порта в такую погоду! – Рональд бросил многозначительный взгляд в окно, где о стекло с шумом бились тяжелые струи холодного ливня. – А дождь-то стеной стоит!
– Что-то подсказывает мне, что царское письмо уже находится на корабле этого человека, – ответил я.
– Как знать, как знать?! – проговорил Рональд и вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.
* * *Англичанин отсутствовал совсем недолго. Вернулся он озабоченный и какой-то растерянный. Капитан медленно снял с себя плащ и молча уселся перед камином так, что языки пламени отбрасывали отсвет на его нахмуренное лицо.
– Что-то не так? – осмелился я нарушить затянувшееся молчание. – Неужели не получилось?
– Смит согласился взять вас на борт своей гнилой посудины, – отозвался капитан Рональд, – разумеется, за определенную плату! Вы должны будете разместиться в трюме…
– Ну что же, прекрасно! – воскликнул я.
– Не нравится мне все это! Во-первых, парусник старый; во-вторых, шторм; а в третьих, уж больно легко этот старый лис со всем согласился! Не скрывается ли за всем этим какой-нибудь подвох?!
– Но выбора-то у нас нет, – вставил свое слово Кинрю.
– Что верно, то верно, – отозвался капитан Рональд. – В общем, если вы не намерены отказываться от своего безумного предприятия, то вам следует торопиться, – подытожил он. – Судно «Святая Анна» отчаливает с минуты на минуту!
* * *Спустя около часа мы уже прибыли в порт. Народу здесь было совсем немного, желающих мокнуть под проливным дождем и любоваться молниями не нашлось. Я как раз выбрался из экипажа, когда парусник «Святая Анна» отчалил от пристани. Мне показалось, что на палубе промелькнула фигура коварного незнакомца.
– Мы опоздали, – простонал я в отчаянии.
Фигура незнакомца тем временем скрылась в каюте.
– Этого и следовало ожидать, – вздохнул Кинрю, вылезая из кареты. Следом за ним на набережную выбрался капитан Рональд.
– Да, надо было торопиться, – пробормотал он задумчиво. – Впрочем, что не делается, все к лучшему! Не так ли?
Я, честно признаться, с этим не слишком-то был согласен.
– Нет, вы только посмотрите! – Мой Золотой дракон кивнул на воду.
Я перевел свой взгляд в том направлении, куда мне указывал японец. Огромные волны разбивались о прибрежный гранит. Какой-то корабль никак не мог причалить к городской пристани. Это было ужасное зрелище, особенно после того, как нам суждено было пережить кораблекрушение.
Я перевел взгляд на англичанина, стоявшего рядом. Капитан Рональд пытался сохранять на лице бесстрастное выражение.
– Я постараюсь еще что-нибудь придумать, – пообещал он мне. – Торговое судно «Королева» сегодня тоже должно было отправиться в Санкт-Петербург. Возможно, если буря немного стихнет… Я попрошу капитана Гранже. Он – француз, но человек чести! И мы с ним давно знакомы!
Англичанин направился к кораблю, а нам не оставалось ничего другого, как любоваться разбушевавшейся стихией, которая понемногу сходила на нет.
Наконец, вернулся капитан Рональд. В этот раз он выглядел довольным собой.
– Господа, спешу вас обрадовать! Вы сегодня же отправляетесь на этом судне в Россию! – заявил англичанин уверенно.
* * *Через несколько минут мы уже поднимались по трапу. Капитан Рональд помахал нам прощание рукой, и как раз в этот момент в порту показалось несколько полицейских. А фрегат, который никак не мог пристать, наконец-то причалил к берегу.
– Скорее! – приказал я Кинрю. – Не хватало еще, чтобы нас с тобой взяли с этого корабля! Вряд ли нам теперь помогут даже наши с Рональдом масонские связи!
– Герцог Веллингтон мог бы за нас похлопотать, – горько усмехнулся Кинрю.
– Английский фельдмаршал сам здесь инкогнито, – отозвался я.
– Господа! – Дорогу нам преградил черноволосый капитан, который говорил по-французски. – Кольцов и Хацуми?
Я кивнул и показал ему наши с Кинрю документы.
– Прошу вас пока пожаловать в трюм, – обратился к нам капитан «Королевы». – А то как бы не было облавы, – он кивнул в сторону берега. – Посидите там хотя бы до тех пор, как мы не выйдем в открытое море!
– Как скажете, капитан, – отозвался я, отдавая нас с Кинрю в его власть.
IV
Мы вернулись в Санкт-Петербург практически без приключений. Французские полицейские, и впрямь, обыскали корабль, но без особенного старания. Поэтому в Атлантическом океане мы смогли уже без риска для жизни выйти из трюма на скрипучую палубу и поближе познакомиться с капитаном, который поместил нас в одну из довольно уютных кают. Мне, правда, пришлось выложить ему почти все свои деньги, но я на это не жалуюсь. По крайней мере мы с его помощью получили возможность возвратиться в Россию… «Королева» в проливе Па-де Кале смогла избежать печальной участи английского фрегата «Стрелы».
– Неужели мы дома? – недоверчиво проговорил Кинрю, когда мы ступили на гранитную набережную. – Я, уж, думал, что мы никогда не вернемся!
– В жизни есть место чуду, – ответил я, рассматривая парусники в порту. Здесь же, неподалеку, мне удалось разглядеть и «Святую Анну», которая прибыла в Россию днем раньше. Я не переставал сокрушаться по поводу того, что мы не успели ступить на борт этого корабля вслед за таинственным незнакомцем. Впрочем, я уповал на то, что мне еще удастся разыскать его в Петербурге и вернуть Александру Благословенному через Кутузова или Балашова его политическое письмо.
– Вы сильно устали? – осведомился мой ангел-хранитель, глядя на меня с искренней жалостью. Судовой медик с каменным лицом на корабле несколько раз делал мне перевязки, что-то приговаривая себе под нос. – Ваша рана еще болит?
– Нет, мне гораздо лучше, – возразил я.
Но говоря откровенно, я чувствовал себя смертельно уставшим, а потому готовился начать поиски вора и убийцы не раньше следующего утра.
Спустя полчаса наемный экипаж доставил нас с Кинрю в мой особняк на Офицерской улице. Едва я вошел в гостиную, как Мира всплеснула руками, бросилась ко мне и лишилась чувств на моей груди.
– Час от часу не легче, – возвел глаза к потолку мой Золотой дракон.
– Ариша! – Крикнул я в полной растерянности. Мира еще таких фокусов никогда не выкидывала. Я всегда считал ее разумной и сдержанной женщиной, да и поездка эта моя была не первая, чтобы так переживать за меня. – Ариша! Да что же здесь происходит? Все с ума посходили, что ли?
Наконец, прибежала горничная, от которой толку было, все равно, что от курицы. Она только и делала, что охала над своей госпожей. Я перенес Миру на оттоманку и положил ей подушки под голову.
– Да что ты тут кудахчешь?! – воскликнул Кинрю. – Воды принеси! Соли нюхательные! Тебя здесь держат зачем?
– Соли нюхательные? – переспросила горничная. – Да у нас их отродясь не бывало, – растерялась она. Тем не менее она налила воды из кувшина в стеклянный стакан и выплеснула ее в лицо индианке.
Мира открыла глаза, обвела ими комнату, и остановила свой взгляд на мне.
– Так это не сон… – простонала она.
– Конечно не сон, – улыбнулся я и сжал ее ледяную руку в ладонях. – Мира, милая моя, что с тобою? – Я поцеловал ее, пряча глаза. Воспоминания об Ольге причиняли мне одни только боль и стыд. Как я мог думать, что люблю кого-то еще, кроме моей преданной индианки?!
– Яков, я видела во сне, как твой корабль разбился, – прошептала Мира. – Я видела златокудрую женщину… Эта женщина, она…
– Это был только сон, – мягко перебил я ее. – А теперь я вернулся. Все будет хорошо.
– Ты неважно выглядишь, – проговорила Мира, стряхивая с ресниц то ли слезы, то ли капли воды. – Ты ранен? Я вижу, – индианка уткнулась мне в грудь пылающим лбом.
Я невольно отстранился от нее, почувствовав боль.
– Ариша! Вели Сварупу заварить крепкий чай из трав! – приказала Мира. Наконец, она сумела подняться и присесть на турецком диване. – Кутузов несколько раз приходил, – сообщила она.
