Клод Изнер - Дракон из Трокадеро
– Это что у нас за такой трехлетний ребенок? – засюсюкал Виктор, присаживаясь рядом. – Обычно ты не изводишь нас своими капризами.
Он заговорщически ей улыбнулся, послал жене воздушный поцелуй и прибег к проверенной тактике:
Полишинель прыгнул на лестницу,
Раз, два, три, уже лущит горох,
Четыре, пять, шесть, ест колбасу,
Семь, восемь, девять, глотает большое яйцо,
Десять, одиннадцать, двенадцать, отправляется
в Тулузу!
Раскрасневшись от удовольствия, Алиса открыла рот, и Таша тут же стала запихивать в него томившееся на тарелке крем-брюле.
– Где ты взял эту считалочку?
– Продукт чистого вдохновения, нет ничего проще.
Он избегал смотреть жене в глаза из страха, что она догадается о его расследовании, ради которого ему пришлось встречаться с Эдокси Аллар.
– Папа, папа, расскажи еще одну историю! – потребовала Алиса, наконец покончив с ужином.
– Твой отец стал подражать тете Айрис, тоже сочиняет сказки.
Виктор, чувствуя себя неуютно, крутил больше не нужную ложку.
– Пора баиньки, мадемуазель, на ночь я расскажу тебе о злоключениях королевы бабочек.
Таша отвела дочь в гостиную, переоборудованную в спальню. Когда она вернулась, из груди ее вырвался вздох облегчения.
– Не ходи к ней, в этом нет необходимости. Она так набегалась с маленькими Бодуэнами, что совершенно выбилась из сил и уснула, едва прикоснувшись головкой к подушке.
Виктор бросился к жене, и они поцеловались.
– Кстати, после обеда заходил один твой знакомый. Передал мне конверт. Дело, по-видимому, срочное.
Виктор удивленно поднял брови и прочел:
Мне нужно сообщить вам нечто очень важное. Можете завтра в два часа дня подойти к кассам Большого колеса? Ф. Л.
– Странно, эти инициалы мне ни о чем не говорят. Почерк красивый. Как он выглядел, этот субъект?
– У меня сложилось впечатление, что он англичанин. С одной стороны, элегантен, с другой – насмешлив.
– Ты пригласила его войти?
– Конечно, нет, он торчал во дворе, у меня нет привычки звать в дом первого встречного.
Он, немного встревожившись, вновь заключил Таша в свои объятия и зарылся лицом в ее распущенные волосы.
– Я не ревную, нет, скорее беспокоюсь, ведь в связи с Выставкой этим летом в Париже столько всяких подозрительных личностей…
– Успокойся, я в состоянии за себя постоять. Что ему от тебя надо, этому господину?
Таша высвободилась из объятий и внимательно посмотрела на него. Ошибки быть не могло – он избегал смотреть ей в глаза. Этот уклончивый взгляд был ей хорошо знаком. В чем Виктор себя упрекал? В ее голове тут же прозвенел тревожный звонок. Расследование. Этот обольстительный незнакомец играл какую-то роль в деле, которое сейчас распутывал муж.
– Да так, ерунда, обыкновенный зануда. Пытается всучить мне несколько оригинальных изданий.
Она промолчала, пребывая в полной уверенности, что он лжет. Незнакомец уверял, что не является клиентом мужа. Зачем ему было говорить с такой определенностью?
Что касается Виктора, то он без конца прокручивал в голове две буквы: Ф. Л., Ф. Л., – и тщетно силился вспомнить человека с такими инициалами. В душе зрело ощущение, что назначенная встреча как-то связана с убийствами, совершенными с помощью стрелы. Страх перед ней в его душе соперничал с возбужденным предвкушением сведений, способных пролить на это дело свет.
Глава девятая
Четверг, 26 июля
Если Эмабль Курсон во что-то и верил, то только в собственный здравый смысл, который сейчас подсказывал побыстрее срываться с места после того, как этот мнимый журналист явился вынюхивать его тайны. В тот же вечер он поспешно отказался от места официанта в кабачке «Оловянный горшок» и сговорился с одним торговцем прохладительными напитками, измученным ревматизмом, купить орудия его труда. Новая работа позволяла ему постоянно перемещаться с места на место, не привлекая внимания, и ускользать от треклятой полиции, которую он боялся больше чумы. Не он ли поднимался последним в номер этого англичанина, как раз перед тем, как был найден его труп?
Облачившись в белый передник и нахлобучив на голову соломенную шляпу, он взвалил на плечи высокий цилиндрический сосуд, подвесил к бретелькам несколько стаканчиков и принялся вопить во всю глотку:
– Кому холодненького?
Зажав локтем трубку, через которую подавалась вода с сиропом из корня солодки и лимонным соком, он бороздил просторы Выставки, подманивая к себе мучимых жаждой взрослых и детей. Сначала нужно переждать, когда пыл полицейских немного поутихнет, а там будет видно. Он жил в довольно неприглядном квартале, но в нужде человек довольствуется тем, что есть, а с учетом наплыва гостей, приезжающих поглазеть на Выставку, ему досталась лишь убогая мансарда на седьмом этаже доходного дома на правом берегу, которую он снял у четы мелких рантье. Он производил очередной платеж, поднимался по черной лестнице, не общался со слугами и был совершенно уверен, что здесь его искать никто не станет.
Виктор предпочел бы, чтобы в лавке было меньше народу, чем в последние дни, но несколько коллекционеров будто и не собирались никуда уходить. Кэндзи пребывал в мрачном настроении. Тем не менее, появление премилой мадемуазель Миранды немного его успокоило. Виктор воспользовался этим обстоятельством, чтобы прибегнуть к обычной уловке – затащить Жозефа в подвал.
– Как только она уйдет, он изрубит нас на куски, – предрек шурин.
– Мне угрожает опасность. Эдокси предоставила прелюбопытные сведения. Убитый постоялец «Отеля Трокадеро», с которым у нее была любовная интрижка, поведал ей, что служил капитаном на корабле «Эсмеральда». И о судне, и о его капитане в мае 1899 года писала лондонская «Таймс».
– Не так быстро, я записываю. Послушайте, а это уже интересно. Форестер, капитан; Исаму, матрос… они что, плавали на одном судне?
– Как бы нам это проверить? Может, найти эту газету? – прошептал Виктор.
– Кто говорит о газете, подразумевает газетчика. Почему бы не заявиться в «Паспарту» и не обратиться за помощью к Антонену Клюзелю?
– Очко в вашу пользу. Вы этим и займетесь. Но днем нам нужно будет тайком улизнуть из дома: некий незнакомец явился на улицу Фонтен и оставил для меня послание. Оглядываясь назад, я трепещу от страха, что Таша его прочла. Инициалы меня заинтриговали, вам они ни о чем не говорят? Этот субъект является ко мне домой, ссылается на знакомых – значит, он человек из нашего окружения.
Жозеф озадаченно пробежал глазами письмо. В том, что это дело рук Фредерика Даглана, у него не было никаких сомнений. Но как признаться шурину, что он собственноручно запустил волка в овчарню?
– Ф. Л., Ф. Л., нет, я не понимаю кто это может быть.
«Но почему не Ф. Д.?» – спросил он себя и решился на дерзость.
– Сами виноваты, раздаете свои визитки кому попало. Например, глухой старухе, живущей по соседству с Ихиро.
– Верно, – признал Виктор, – но на визитках указан лишь адрес книжной лавки, домашнего там нет.
– Мы не можем пропустить эту встречу, но оборот, который приняли события, рекомендует отправиться на нее вдвоем.
– Хотя эта неожиданная эскапада не всем придется по душе, – предрек Виктор.
Они вынырнули из подвала в тот самый момент, когда по винтовой лестнице спустилась Джина. Ее одежда, обычно безупречная, была немного смята, в ней наблюдалась некоторая небрежность, а распущенные волосы лишь подчеркивали усталый вид.
– Твоя мигрень улеглась? – спросила она у Кэндзи.
Разрываясь между желанием покорить мадемуазель Миранду и потребностью пребывать под защитой Джины, он, в конечном счете, определился в пользу жены.
– Сегодня я чувствую себя совершенно разбитым. Сердцебиение, головокружение…
– Это все жара. Тебе нужно отдохнуть. Мели приготовит тебе зеленого чаю.
– Воду не дали?
– Нет, но у нас есть запасы минеральной.
– Я не уверен, что смогу вечером выполнить свое обещание и пойти в Большой дворец. Извинись за меня перед Таша, – невнятно произнес он, бросая разгневанные взгляды на Виктора с Жозефом, приклеившимся к бюсту Мольера.
– Ты прав, ложись в постель и часок поспи, – одобрительно сказала Джина, вытирая лоб.
Кэндзи разгладил морщинки на лице жены и ощутил от этого поднимающуюся в груди волну нежности. Коротко кивнув головой – одновременно Джине, мадемуазель Миранде и своим партнерам, – он поднялся по лестнице.
«Вот черт, – подумал Виктор, – нас загнали в угол».
– У меня нет ни малейшего желания доставлять вам в такой момент неприятности, но мы с Жозефом должны…
– Провести экспертную оценку одной библиотеки, знаю я ваши сказки, – с улыбкой закончила за него Джина, – не волнуйтесь, я и одна справлюсь, но чтобы к закрытию были здесь.
