Дмитрий Леонтьев - Собор под звездами
Онисин замер, не веря своим ушам.
— Дмитрий Ростовский прямо указывает на то, что не могла она быть блудницей хотя бы потому, что ненавидящие Христа не прошли бы мимо такого шанса оклеветать Спасителя, — продолжал чеканить священник. — Как заставить глупцов не добавлять от себя ничего даже из «лучших побуждений». Хотя одна сказка из народного фольклора про Марию Магдалину мне нравиться. Все вы знаете о традиции красить на Пасху яйца. Якобы Мария Магдалина сообщила императору Тиберию о Воскресении Христа, когда тот обедал. И держа в руке яйцо, император заявил, что скорее куриные яйца станут красными, чем человек может воскреснуть. И яйцо в его руке тут же покраснело… Мало кто знает, что в Римской империи тогда вообще был страшный кризис, намного превосходящий кошмары наших «перестроечных» лет. Императору было просто не до далекой провинции с ее религиозными спорами… Тогда еще никто не мог даже подозревать, что именно там решается судьба мира… Но сама сказка красивая и обычай тоже приятный и красочный. В нашем храме есть предел Марии Магдалины. Как вы знаете, прозвище она получила по названию города, из которого была родом — Магдалы, что близ Капернаума. Название этого города переводится как «крепость» или «башня» ….
Онисин повернулся и пошел в предел Марии Магдалины. Отыскал глазами над Царскими Вратами изображение вызолоченных Скрижалей Завета, перевел взгляд на солнечное пятно, которое они отбрасывали на плиты собора… Все еще не веря, подошел и встал прямо на него. В самом центре второго яруса отсюда отчетливо виднелся упиравшийся в стену луч из окна за его спиной. Он пробежался взглядом по стенам. Во всех пределах собора были видны отверстия дымоходов, когда-то закрываемые латунными задвижками, и лишь в том месте, куда указывал луч, была глухая стена…
— …В день Башни, вещающей Риму и галлам,
Встань там, где укажет То, Что Хранит,
И облаченье жены Откровения
Сокровищем храма тебя одарит, — прошептал он.
Загадка была крайне простой, но разгадать ее мог только хорошо знающий собор человек.
Онисин нашел тайник… И это был самый неприятный день за минувший год…
*****************************************1914 год, 31 августа/ 12 сентября, Галиция
— …И все же вначале было Слово! Вы только вдумайтесь, мой дорогой: КАКОЕ это было СЛОВО! В нем была Музыка… Божественная, неповторимая, рождающая мир… В нем была Суть, Смысл, Истина, Доброта… Такого слова мы не можем даже представить, но мы еще услышим его, когда мир преобразиться…
— Ну а до тех пор — это все же вторично, — безапелляционно заявил юноша. — Человек вполне может обойтись без книг. Может, и как правило, обходится. Вон, треть России даже читать не умеют, и ничего, живут… А вот вреда от ваших книг больше чем пользы. Посмотрите какое брожение по Европе идет. Любой дурак, освоивший грамоту, начинает изливать свои «бесценные» рассуждения в публику, словно он — истина в последней инстанции. Нет, отец Константин, я — военный человек и люблю людей дела. Немногословных, профессиональных… А от обилия современной информации одно умопомрачение и разброд…. Марксисты, дарвинисты, социалисты, нигилисты… И каждый — свое… Надоело…
Уложенная в ящики полковая церковь уже покоилась на двух телегах. Священник, отец Кирилл, и сопровождающий его церковник — верный помощник во всех странствиях Александр Иванович Генералов, аккуратно закрывали дерном и мхом место стоянки, как и предписывалось при переезде на новое место.
Молодой подпоручик стоял, прислонившись к сосне и неторопливо раскуривал короткую, «пажескую» папироску. Был он истинное дитя зарождающегося 20 века, смотрел на все исключительно с «высоты» своего опыта, войну почитал почти за благо, как возможность блеснуть героизмом. Приказом командира охранять обоз священника он был слегка раздосадован: путь неблизкий (русская армия стремительнее наступала, тесня австрийцев со скоростью примечательной), а вместо хорошего собеседника — эти двое… Особенно возмущали его слова полковника: «Батюшка у нас героический, так что держитесь его и не пропадете». Подобный совет был непонятен и даже обиден.
Попыхивая папироской, он рассматривал «героического батюшку», с кряхтением застилавшего землю дерном. Небольшого роста, улыбчивый, уже «переваливший» на пятый десяток, близорукий. Поручик с трудом сдерживал улыбку, представляя себе священника, скачущим в атаку на вороном коне… «Героический» …
— Так-то оно так, — не стал спорить священник. — Человек вообще безо всех и безо всего прожить может. Вопрос в том — какой это будет человек. Вера без дела — мертва, но духовное все же первично. На чем вы будете основывать свои дела и замыслы? Это как с памятником: нельзя ставить его пьедесталом вверх — конфуз получиться. Надо иметь правильную точку отсчета и систему координат, иначе с вашими делами такой же «конфуз» выйдет. Во всем: хоть в быту, хоть на войне, хоть в семье… Вы читали произведение господина Гете «Фауст»? Тем герой, перевирая библейский текст, написал: «Вначале было дело», и рядом моментально возник материализовавшийся бес. Без духовной платформы вы будете строить на песке…А такое здание недолго простоит. Знания-великая сила. Они дают людям опыт тысяч и тысяч людей, учат думать, анализировать, видеть примеры и последствия. Без них человек основывается лишь на своем, небольшом опыте и делает ошибку за ошибкой, которые вполне мог бы избежать, имей перед глазами примеры… А еще духовность формирует нас — не больше, ни меньше… Вы вдумывались когда-нибудь в слово «образование»? Это ведь не только синоним «обучения». Образование городов, образование рек, лесов, образование гор и континентов, образование цивилизации… Образование человека…
— Только что может ваше слово против немцев и австрийцев? — отмахнулся подпоручик. — Творят что хотят, хотя тоже европейцы, и даже, с какой-то стороны, христиане…. А англичане? Это вообще ни в какие ворота… Нет, батюшка, ни одна книга, ни одна пьеса еще не сделала человека лучше. Человек, по своей природе эгоистичен, свободолюбив и ни в какие рамки не умещается…
— Пока сам того не захочет, — тихо заметил священник, поднимаясь с земли. Отряхнул перепачканную рясу, вздохнул:
— Опять стирать придется… А она все ветшает… Сколько уж раз просили Синод: разрешите хоть во время переходов гражданскую одежду носить… Нет… А попробуй в рясе на лошади… Или осенью, по распутице…. Все ломается, рвется… А цены сейчас… ох-хо-хох…
— Вот видите, — усмехнулся подпоручик. — Это тоже — материальное… Вы же духовное лицо, вы же вообще не должны обращать внимания — что едите, что носите…
— Ваша правда, голубчик, — вздохнул священник. — Не должен… А быт заедает… У меня дома жена и четверо детей. Если б вы только знали, как мысли к ним часто убегают… Забот много: одевать, кормить… Образование надо дать… Они замечательные, умненькие. Двое своих и двух я в семью взял… Все — родные… за всех душа болит…Вот только резвые слишком: бегают, одежку рвут… А где напасёшься… Так что, в чем-то вы и правы…. Простите, запамятовал ваше имя-отчество?
— Семирядов, — представился подпоручик. — Сергей Ипполитович.
— Так что в чем-то вы правы, Сергей Ипполитович, — повторил священник. — Материальное — давит, настигает… Но приоритеты менять все равно нельзя… Вот мы, с Александром Ивановичем, совершенно, знаете ли, не военные люди. Я откровенно теряюсь во всем этом…Наверное, тут нужен какой-то особый… бравый священник, а я… Но нам сказали, мы и идем… Ой, помогите, пожалуйста — колесо застряло, подтолкнуть бы…
Подпоручик перевесил винтовку на другое плечо, уперся и общими усилиями они вытащили телегу из рытвины.
— Тут все — армейское, — переведя дух, продолжил священник. — Собирай церковь, разбирай… Устанавливай… Потом опять… То ли дело в городе… У нас такой собор славный, аж дух захватывает… А главное: собирать-разбирать не надо… Знаете, как замечательно, когда придешь вечером домой, сядешь с чашечкой чая над томиком Иоанна Златоуста… А тут — взрывы, пули… Шумно, страшно…
— Нет, не знаю, — гордо сказал юноша. — Для меня это — жизнь… А вы, батюшка, простите, но- человек прошлого века. Все эти ваши книжки, разговоры о Боге, семья-чай… Сейчас время другое.
— Какое? — с любопытством спросил священник.
— Прогрессивное! Вот покончим с немцами да австрияками и построим такой корабль, который до самых звезд долететь сможет… Тогда и посмотрим: где ваш Бог и есть ли Он вообще…
— Не найдете, — сказал священник.
— Это еще почему?!
— А Он — не хочет…
— Ну, знаете ли… это — не аргумент…
— Аргумент, — возразил священник. — Если вы Его уж здесь найти не можете, то и дальше не сумеете… Он — везде. Но человек по своему «хотению», найти Его, разумеется, не может. Бог сам приходит и Сам призывает. К тому же, боюсь, что человек, совершенствуя технику, не к звездам ее направит, а на обслуживание личных потребностей… и далеко не духовных. А полеты к звездам отложит на далекое-далекое «потом» …
