Кэролайн Роу - Средство против шарлатана
— Ничего подобного. Моя жена входит и выходит из дома, но открыто, и все знают, что это она. Слуги тоже входят и выходят, но отнюдь не тайком. Я спрошу, не было ли у кого из них каких-нибудь тайных гостей, но это маловероятно. А с Рамоном у меня нет никаких дел. — Понс раздраженно повысил голос. — Я торгую шерстью, покупаю особые ткани, в основном английские, и продаю наши крепкие ткани. Зачем мне общаться с ткачом, производящим дешевую ткань для местного рынка? И почему я должен вредить его сыну? Это нелепо.
— Вы выследили гонца?
— Да. Но не для того чтобы напугать его, а потому, что когда он передал мне слова того человека, он бросил на стол пять монет, сказав, что я был добр к его жене и он не может принимать плату за такую весть. Потом он ушел. Я послал за ним вдогонку двоих человек, чтобы узнать, кто он. Они нашли его в лачуге за городскими стенами и узнали, что его жена работала в нашем доме. Я отправил ему деньги, помимо пяти монет дал еще, чтобы отблагодарить за честность и совестливость.
— Вам не известно, связан ли он с человеком, просившем его передать это сообщение?
— Нет, но сомневаюсь, чтобы помимо этой услуги он оказывал тому человеку другие. Если он работает на него, его коварству можно только подивиться. А вознаграждение кажется слишком скудным.
— А почему вы послали за мной? — спросил Исаак. — Чем я могу помочь?
— Не знаю. Честно говоря, не знаю. Прежние угрозы можно было покрыть деньгами, даже ту последнюю, направленную против моего… — Он замолчал, словно не в силах вымолвить последнее слово.
— Против вашего сына, господин Понс? Мне кажется, вы говорили о сыне.
— Да, господин Исаак. Моем младшем сыне. И я был уверен, что за всем этим кроется конкурент, который нарушает спокойствие моей семьи, чтобы обобрать меня до нитки. Без сомнения, это самый удобный и дешевый способ уничтожить конкурента. Разорить его, а потом скупить его имущество за гроши. Однако на этот раз речь не идет о деньгах.
— Это уже не угроза, это нападение, — заметил Исаак.
— Да, — в отчаянии произнес купец. — Увы, несмотря на все ваше искусство, вы не в силах очистить опороченное имя.
— Нет, но я могу кое-что выяснить и дать вам знать. У меня есть свои веские причины заинтересоваться этими угрозами относительно колдовства. — Исаак замолчал, сложил кончики пальцев, коснувшись ими нижней губы, и задумался. — Я могу рассказать о вашем случае епископу? — наконец спросил он. — Уверяю вас, он вряд ли поверит в то, что вы колдун.
— Если вы считаете, что это поможет, — ответил Понс тихим от усталости и отчаяния голосом.
— И я оставлю для вас лекарства, потому что в подобных обстоятельствах часто нарушаются сон и пищеварение.
— Спасибо, господин Исаак. Я вам очень благодарен.
— Предлагаю вам привести в свой дом человека, который принес вам эту весть, обогреть его, накормить и помочь ему, чем сможете. Возможно, он знает о том, кто нанял его, больше, чем осознает.
— Что вы хотите сказать? Как он может знать больше?
— Из ваших слов мне показалось, что его ответ прозвучал очень уж продуманно. Он сообщил вам то, что счел важным, и вполне вероятно утаил какие-то подробности, которые показались ему ненужными. Но зачастую именно они могут иметь большое значение.
— Возможно, вы правы, — с сомнением произнес Понс. — Не думаю, что этому человеку есть что нам поведать, но я не против того, чтобы оказать ему помощь.
На следующий день епископ вызвал Исаака тоном, не допускающим возражений, почти резким.
— Исаак, друг мой, — обеспокоенно произнес он, — спасибо, что так быстро пришел. И прежде чем ты усядешься, должен предупредить тебя, что в это прохладное утро нам предстоит совершить еще одну короткую прогулку в семинарию.
— Кто-то болен?
— Да, разумеется, — раздраженно ответил епископ. Подагра по-прежнему беспокоила его, и он сердился. Встав, Беренгер взял свой посох. — Корзина с травами и лекарствами у тебя? Или мне послать кого-нибудь…
— Юсуф и Рахиль терпеливо ожидают нас. Но боюсь, в моей корзине в основном средства от подагры. И это хорошо, поскольку по вашему голосу я чувствую, что она вас все еще беспокоит. Но я прихватил с собой и другие лекарства, а Юсуф может сбегать домой и принести все, что нужно. Что вы можете рассказать мне об этом случае заболевания?
— Не очень много. Заболел семинарист, чье здоровье оставляло желать лучшего уже две или три недели. Конечно, никто не додумался сообщить мне об этом, — сурово добавил он, — хотя у нас уже давно трудности с семинаристами. Он сильно похудел, и у него пропал аппетит. Самое ужасное, Исаак, то, что парень — сын богатого, честного, богобоязненного прихожанина, и мне не нужна вторая загадочная смерть. Достаточно одной, да еще этот дурак Рамон мечется по городу и вопит о колдовстве. Ай! — вскрикнул епископ, задев больной палец посохом.
— Это не вторая загадочная смерть, а третья. Первая случилась в квартале — это был Аарон, сын пекаря Моссе.
— Конечно, — мягко ответил епископ. — Я думал лишь о своих подопечных.
— Кстати, Ваше Преосвященство, первый умерший, Аарон, был другом и собутыльником второй жертвы, юного Марка, сына ткача. С ними выпивал еще и третий. Семинарист. Как зовут вашего заболевшего юношу? Лоренс?
— Как бы я хотел, чтобы ты назвал другое имя. Да, это Лоренс.
У подножия лестницы они встретились с Юсуфом и Рахилью и молча отправились по площади Апостолов к семинарии.
Епископ постучал в одну из дверей и широко распахнул ее. Исаак увидел крошечную спальню, где едва хватало места для кровати, маленького стола с высоким табуретом и полки у изголовья постели, на которой стояло несколько книг. На стене над столом висел простой деревянный крест, а под ним стояли подсвечник и маленькая медная чаша. На колышках, вбитых у кровати, висели короткий плащ, рубашка и туника. На постели лежал бледный, изможденный юноша. Темные тени под такими же темными глазами были немыми свидетелями множества бессонных ночей. Рахиль откинула накидку, чтобы лучше видеть, поскольку окно было закрыто ставнями, и в комнату почти не проникал свет. Выложив содержимое корзины на стол, она принялась шепотом рассказывать отцу о больном.
— Какого черта… — заговорил Лоренс глухим голосом, но тут понял, кто пришел к нему, и осекся. — Ваше Преосвященство, — пробормотал он и приподнялся.
— Это юный Лоренс Мане, господин Исаак, — сказал Беренгер. — Мы привели тебе врача, Лоренс.
— Мне не нужен врач, — возразил Лоренс, чуть задыхаясь. — Я совершенно здоров.
— Тогда почему ты в постели после службы третьего часа? — осведомился епископ.
— Я сейчас же встану, Ваше Преосвященство, — ответил юноша и спустил ноги на пол. — Я почувствовал мимолетную слабость, вот и все.
— Глупости, — возразил епископ. — Ты похож на привидение. Ложись в постель.
— Я совершенно здоров, Ваше Преосвященство, — повторил Лоренс. — Просто я несколько дней постился и бодрствовал всю ночь. Молился за свою душу и за души двух моих недавно умерших приятелей, которым очень нужны наши молитвы.
— За Аарона и Марка? — спросил Исаак.
— Нет, вовсе нет, — испуганно возразил Лоренс. — За других.
— Глупости, — снова рассердился епископ. — Ручаюсь, что такому молодому парню, как ты, нужны еда и сон. Сейчас тебе надо вернуть здоровье своему телу — сосуду для души, а не поститься и молиться, чтобы преждевременно слечь в могилу.
— Но, Ваше Преосвященство… — упрямо повторил Лоренс.
— Тихо! — проревел епископ. — Я не разрешал тебе перебивать меня. Сейчас самое благоразумное, что ты можешь сделать, это выполнять все предписания врача, чтобы сохранить свою жизнь. Ты посвятил себя служению Богу. Поэтому ты и учишься в семинарии, юный господин Лоренс. А не для того, чтобы умереть с голоду. Ты прекратишь поститься, отдохнешь как следует, или, клянусь всеми святыми, я запру тебя в комнате, пока ты не смиришься. А теперь позволь врачу осмотреть тебя и исполняй все, что он посоветует. Это не просьба, Лоренс. Это приказ твоего епископа.
— Ваше Преосвященство, я не болен, — Лоренс с усилием поднялся на ноги, постоял несколько секунд, шатаясь, и рухнул на каменный пол.
— Что с ним? — спросил Исаак.
— Он потерял сознание, папа. Судорог не было, просто обморок.
— Положите его в кровать, — приказал врач. — Ваше Преосвященство, пожалуйста, позовите пару крепких ребят, чтобы перенести его в постель, не причинив боли.
Но Беренгер уже был в дверях и вел за собой священника, который показал им комнату.
— Мы вдвоем справимся, — сказал он. — Этот парень легкий. Его могут поднять даже два церковника. — Они легко подхватили Лоренса и осторожно положили в постель. Исаак склонился над юношей, легко ощупывая его шею и лицо, надавливая на живот и прислушиваясь к дыханию. Наконец он прислонил голову ко рту юноши, принюхался и поднялся на ноги.
