Томас Гублер - Во тьме таится смерть
— Это я виноват в том, что тебя подстрелили, — сказал Сёкей.
— Нисколько, — возразил Татсуно. — Каждый делает свой собственный выбор. Если я был настолько глуп, что попробовал спасти тебя от господина Инабы, то я должен и принять все последствия этого.
— Господин Инаба! — воскликнул Сёкей. — Я забыл. Господин Инаба намеревается послать самураев, чтобы уничтожить лекаря Генко и тех крестьян. Мы должны предупредить их!
Татсуно потряс головой.
— Если господин Инаба осуществил свое намерение, то мы не сможем их спасти.
— Но… если они узнают, что приближаются люди господина Инабы, то смогут спрятаться или убежать.
— Убежать? Куда? Большинство из них ни разу в жизни не покидали своей деревни. Как они жили бы? Что делали бы их семьи?
— Даже так… — начал Сёкей, но Татсуно прервал его.
— Довольно. Теперь нам пора идти. На улицах уже появились люди. Лавки открываются. Мы должны потеряться в толпе.
Они нашли в переулке несколько пустых мешков и бросили их на круп лошади. Татсуно развязал пучок волос, который служил знаком самурая, и взял один мешок, скрывая им знаки отличия Инабы на его косодэ. Два трофейных меча он спрятал под одеждой. Для случайного зрителя Татсуно и Сёкей могли бы сойти за крестьян, отправляющихся по домам после продажи своих товаров в городе.
Дважды они повстречали самураев, которые тщательно рассматривали прохожих. Сёкей едва не застыл на месте, но Татсуно зарычал на него:
— Пригни голову.
Самурай не остановил их. Они достигли городского предместья. Впереди пролегала дорога, которая вела к развилке. Одно ответвление шло на запад, другое на юг.
— Я хочу спросить тебя кое о чем, — заговорил Сёкей.
— Если ты не возражаешь, некоторое время я поеду на лошади, — сказал Татсуно.
— Конечно, — ответил Сёкей.
Он был удивлен. Похоже, рана причиняла Татсуно боль, но тот не подавал виду. Он даже позволил Сёкею помочь ему взобраться на лошадь. Когда ниндзя удобно уселся, он сказал:
— Ты хотел спросить меня кое о чем?
— Да, — ответил Сёкей. — Что была за штука, которую ты бросил, защищаясь, когда мы готовились сбежать из замка?
— Это был серикен, — ответил Татсуно, — тонкий металлический диск с острыми зубцами. Очень полезен для того, чтобы остановить любого на твоем пути.
— А еще такие у тебя есть?
Татсуно посмотрел на него.
— Почему ты спрашиваешь?
— Почему?.. Я подумал, что нам по пути могут повстречаться новые недруги.
— Это оружие ниндзя, а не самурая. И кроме того, ниндзя никогда не показывает, сколько оружия у него есть.
— Ты действительно ниндзя, ведь так?
— Твой отец же сказал тебе, что это так. Разве ты не поверил ему?
Лицо Сёкея залилось краской.
— Конечно, поверил. Вот только ты не очень-то…
— Не очень-то похож на них? Это — один из способов быть невидимым.
Сёкей кивнул.
— Скажи мне еще кое-что. За что ниндзя хотел бы убить господина Инабу?
Татсуно не ответил сразу. Сёкей посмотрел, чтобы убедиться, не заснул ли он на лошади. Когда Татсуно наконец заговорил, его голос звучал тихо, как будто он рассказывал историю долгих лет.
— Сначала ниндзя были людьми, которые жили в горах, очень близко к ками природы. Но потом сёгуны и даже императоры обеспокоились, что эти люди смогут жить вне их поля зрения. Они послали самураев, чтобы завоевать нас.
Татсуно приостановился, и Сёкей задумался над тем, что подразумевалось под высказыванием о «нас». Никто и никогда еще не говорил ему о ниндзя от их лица.
— К тому времени, — продолжил Татсуно, — ниндзя были так близки к ками, что смогли смутить самураев и прогнать их.
— Как вы смутили их? — спросил Сёкей.
— Чтобы знать это, — сказал Татсуно, — надо быть ниндзя.
— Хорошо… Что тогда случилось с самураями?
— Они уехали, погибли… — Татсуно взмахнул рукой. — Кто знает?! Но после этого ниндзя поняли, что сёгун может противопоставить им большее число самураев. И тогда мы стали совершенствовать свои способности. Только теперь мы сконцентрировались на защите.
Татсуно снова сделал паузу, глядя куда-то вдаль и думая о прошлом.
— Мы стали лучшими убийцами из всех, когда-либо известных людям, — произнес он, — лучше, чем любой самурай. — Это примечание прозвучало с гордостью, но также и с глубокой печалью.
Его голос изменился.
— Так ты знаешь, что случилось потом? — спросил он Сёкея.
— Они пугали людей, — ответил Сёкей.
Татсуно издал короткий смешок, острый, как кашель.
— Это правда. И сёгун и князья, которые в те времена часто воевали друг с другом, приехали, чтобы оценить наше умение. А мы проникали туда, куда другие не могли пройти, и в совершенстве владели техникой убийства. Поэтому всякий раз, когда сёгун, или князь, или любой другой, кто угодно, хотел кого-то убить, они нанимали ниндзя.
Татсуно снова затих.
— Ты помнишь свой вопрос? — спокойно спросил он через мгновение.
Сёкей почти забыл.
— Почему ниндзя хотел бы уничтожить господина Инабу? — повторил он еще раз.
— Потому что кто-то заплатил ему, чтобы сделать это, — ответил Татсуно.
— Крестьяне? — спросил Сёкей. — Думаешь, что крестьяне сделали это?
— Одно ясно, — сказал Татсуно, — что оба господина Инаба — и старый, и новый — имеют много врагов.
17. Порхание бабочки
Цокот конских копыт прервал разговор. Понимая, что это должны быть еще несколько самураев господина Инабы, Татсуно направил свою лошадь в рощицу около дороги. Он соскользнул с лошади, и когда достиг земли, у него подогнулись колени. Было ясно, что, хотя Татсуно и не жаловался, он был все еще слаб из-за своей раны.
— Найди дерево и спрячься за ним, — приказал он Сёкею.
— А как же ты? — спросил Сёкей. — Они увидят лошадь.
— Я постараюсь сделать кое-что, чтобы не увидели, — сказал Татсуно.
Сёкей нашел дерево с достаточно широким стволом, чтобы скрыться за ним. Он встал позади дерева, но не мог удержаться, чтобы не бросить осторожный взгляд на приближавшихся самураев. Они двигались с юга. Можно было насчитать двадцать или больше всадников, одетых в доспехи из связанных кожаных полос. У большинства на головах были военные шлемы, вырезанные в форме свирепых существ и предназначенные для запугивания врагов.
Сёкей задрожал. Не было никаких врагов для людей господина Инабы, с которыми следовало воевать на той дороге, никаких, кроме нескольких бедных крестьян, вооруженных только палками и лопатами, чье единственное преступление состояло в желании спасти свои семьи.
Сёкей посмотрел туда, где оставался Татсуно. Он с удивлением увидел, что там не было никаких признаков присутствия человека и лошади. Сёкей осмотрел все вокруг, но ниндзя и лошадь бесследно исчезли.
Его собственное укрытие не внушало юноше доверия. Казалось, что один из самураев определенно заметил его. И хотя Сёкей мог видеть этого самурая лишь издали, ему почудилось, будто это был тот самый воин, лошадь которого забрал Татсуно.
Солнечный блик ненадолго осветил всадников. Сёкей вынужден был прикрыть глаза. Затем юноша увидел, что один из всадников бросил что-то на землю и блик исчез. Когда они проехали мимо и скрылись за поворотом дороги, Сёкей осторожно вышел из-за дерева. Он вновь огляделся. По-прежнему нет ни малейших следов присутствия Татсуно. Тишина, царящая в роще, подавляла. Казалось, будто ворвался холодный ветер и сдул все звуки. Сёкей попробовал крикнуть, но обнаружил, что от страха у него перехватило дыхание.
Он подошел к дороге, предпочитая риск быть замеченным тому, чтобы и дальше отсиживаться в темном лесу. Едва юноша вышел на следы копыт, оставленные на заснеженной дороге лошадьми самураев, он вновь увидел вспышку света. На сей раз блик играл на дороге. Сёкей подошел к тому месту и подобрал предмет, который выбросил самурай. Он узнал его. Это была проволочная оправа, державшая два кристалла, через которые смотрел лекарь Генко, обследуя ногу Сёкея. Но сейчас кристаллы были раскрошены. Только несколько зубчатых обломков от них остались в проволочной оправе, которая была искривлена и местами разорвана.
— Ты понимаешь, что это значит?
Сёкей обернулся — позади него был Татсуно, ведущий под уздцы лошадь.
— Где ты прятался? — дрожащим голосом спросил Сёкей. Внезапное появление ниндзя испугало его.
— Я был в лесу, — ответил Татсуно, — но я был невидим. Это не имеет значения. Что думаешь про этот предмет, который у тебя в руках?
Сёкей прикусил губу.
— Это означает, что те самураи были в деревне, где живет лекарь Генко. Мы должны пойти туда — вдруг сможем помочь им?
— Даже ты должен понять, что мы явимся слишком поздно, — сказал Татсуно. — Сейчас мы должны пойти встретить твоего отца.
