К. Сэнсом - Соверен
Оба солдата дружно повторили его зов. Но ответа не последовало. Церковь была погружена в молчание.
— Наверное, он оставил лошадь попастись около повозки, — предположил Крейк. — Но что так испугало бедное животное?
Солдаты вновь хором позвали стекольщика. Я тем временем осмотрел повозку. Лестница была прислонена к ней под каким-то странным углом, конец ее едва касался борта повозки. Охваченный внезапным подозрением, я коснулся руки Ликона:
— Не могли бы вы подсадить меня, сержант? Я хочу заглянуть внутрь повозки.
Сержант кивнул и сделал из своих рук ступеньку, на которую я оперся ногой. Схватившись за край, я подтянулся на руках. Мантия моя затрещала, как видно, зацепившись за осколок стекла, торчавший из деревянного борта. Все еще опираясь ногой на руки сержанта, я перегнулся через край, и взору моему открылось воистину ужасающее зрелище.
Повозка была на три четверти полна осколками витражных окон. Мастер Олдройд лежал возле борта, и острые куски стекла в нескольких местах пронзили его тело. Один из таких осколков торчал прямо из живота несчастного стекольщика, словно обагренный кровью меч. Лицо Олдройда было белым как мел, глаза закрыты. Крови из его тела вытекло столько, что он едва ли не плавал в ней.
— Он здесь! — судорожно сглотнув, крикнул я. — И, судя по всему, он мертв.
— Помогите мне, — донесся до меня голос Крейка.
В следующее мгновение его круглое лицо возникло над другим краем повозки. Увидев труп стекольщика, Крейк зажмурил глаза.
— Господи боже. Видно, бедняга свалился с лестницы. Повернувшись к зевакам, которые начали собираться у повозки, он крикнул:
— Эй, вы! Пусть четыре человека встанут на плечи других и заберутся в повозку. Нужно вытащить оттуда тело.
Внизу засуетились, и вскоре над бортами появились головы четырех дюжих парней. Несомненно, все они были поражены открывшимся зрелищем, однако же, хоть и без большой охоты, спрыгнули на окровавленные осколки стекла. Взяв Олдройда за руки и за ноги, они приподняли его. Когда тело соскользнуло с отвратительного стеклянного копья, из раны потоком хлынула кровь. Внезапно глаза стекольщика открылись.
— Он жив! — возопил я, от неожиданности едва не свалившись на землю.
Рабочие вновь опустили несчастного на окровавленное ложе из битого стекла.
Взгляд Олдройда был устремлен прямо на меня. Губы его слабо шевелились, словно он пытался что-то произнести. Рискуя потерять равновесие, я наклонился к умирающему. При мысли, что я могу упасть лицом прямо на стекло, пальцы мои судорожно вцепились в деревянный борт.
— Ко… король, — выдохнул Олдройд прерывистым шепотом.
— Что с королем? Ему угрожает опасность? — спросил я дрожащим голосом, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди.
— Если у Генриха и Кэтрин Говард… — Умирающий закашлялся, и изо рта у него потекли струйки крови. — Если у них родится дитя, ему не бывать истинным наследником престола.
— Но почему?
— Она знает об этом, — прошептал стекольщик, и по телу его пробежала конвульсивная дрожь. — Блейбурн, — произнес он едва слышно.
Его тускнеющие голубые глаза неотрывно смотрели в мои, словно взглядом он хотел зацепиться за жизнь.
— Блейбурн, — повторил он, содрогнулся и откинул голову.
Я понял, что Олдройд мертв; остатки крови вытекли из ужасающей раны, окропив смертоносные осколки стекла.
Я с трудом выпрямился. Работники в ужасе уставились на меня.
— Что он сказал, сэр? — замирающим голосом спросил Крейк.
— Ничего, — поспешно ответил я. — Ровным счетом ничего. У него уже не было сил говорить. Достаньте его отсюда. А мне помогите спуститься на землю! — крикнул я сержанту Ликону.
Он выполнил мою просьбу, и я, оказавшись на земле, обессиленно привалился к борту повозки. Через несколько мгновений ко мне подбежал запыхавшийся Барак.
— Где вас только черти носили? — сердито прорычал я.
— Я искал вас повсюду, — выпалил Барак, который отнюдь не чувствовал себя виноватым. — Все здесь словно с ума посходили. Скажет мне наконец кто-нибудь, что случилось?
— Стекольщик свалился с лестницы прямо в свою повозку, и осколки стекла продырявили его насквозь. Его лошадь обезумела от испуга и принялась скакать по двору.
Вдали я заметил дородную фигуру сэра Уильяма Малеверера, который широким шагом приближался к повозке. Черная мантия развевалась у него за спиной, толпа торопливо расступалась, давая ему дорогу. Он подошел к нам как раз в тот момент, когда работники извлекли из повозки окровавленное тело Олдройда и опустили его на землю.
— Что здесь происходит? — грозно нахмурившись, вопросил Малеверер. — Крейк и вы, брат законник, вы что, языки проглотили? Может, вы все же соизволите дать мне какие-нибудь объяснения?
— Стекольщик упал с лестницы, — не вдаваясь в подробности, сообщил Крейк.
— Безмозглый болван! — процедил Малеверер, бросив на тело исполненный отвращения взгляд. — Будто без него у нас мало хлопот. По его милости мне придется давать объяснения королевскому коронеру. Кто его отыскал? — спросил он, свирепо зыркнув на толпу.
— Я, — произнес я, поднимаясь на ноги.
Малеверер пробурчал что-то нечленораздельное и вновь повернулся к толпе.
— А ну, чертовы бездельники, принимайтесь за работу! — рявкнул он во всю глотку. — Вас это тоже касается, Крейк! А вы, солдат, отнесите эту падаль в дом, — обратился он к Ликону. — И проследите за тем, чтобы бешеную лошадь прикончили.
Противоречить распоряжениям Малеверера никто не посмел, и толпа рассосалась мгновенно. Сквозь пелену тумана до меня доносились взволнованные голоса, которые, удаляясь, становились все глуше. Ликон и другой солдат, подняв тело стекольщика, понесли его к дому. Малеверер шествовал сзади. Барак хотел было последовать за ними, но я схватил его за руку.
— Останьтесь, Джек, — прошептал я. — Мне необходимо кое-что вам рассказать. Откровенно говоря, я сам не знаю, как к этому отнестись.
Мы остановились у злополучной повозки, и я передал Бараку последние слова умирающего стекольщика.
— Господи боже, да ведь это чистой воды измена, — пробормотал Барак. — Может, этот стекольщик был связан с заговорщиками. И решил нанести оскорбление королю, зная, что умирает и может не опасаться наказания?
— Вряд ли, — покачал я головой. — Скорее этот человек из последних сил пытался меня предостеречь.
— Но почему именно вас? Он ведь вас совсем не знает. Накануне вы всего-навсего перемолвились с ним парой слов.
— У него не было другого выбора. Он понимал, что умрет через несколько мгновений.
— А имя Блейбурн вам известно?
— Я слышу его впервые. Возможно, это человек, который убил стекольщика.
— Да ведь бедняга погиб по собственной неосторожности. Всякому ясно, он свалился с лестницы.
— В этом я далеко не уверен, — заявил я, испустив тяжкий вздох. — Вполне может быть, кто-то его столкнул. Олдройд был опытным стекольщиком, а люди этого ремесла умеют обращаться с лестницами. Да, и вот еще что, — добавил я, окинув взглядом церковь. — Когда мы приближались к церкви, я слышал какой-то подозрительный скрип. Словно кто-то открыл или закрыл дверь.
— Вы думаете, это был убийца стекольщика? — спросил Барак, пристально глядя на меня. — Он услышал ваши шаги и поспешил скрыться?
— Возможно, так оно и было. И единственное место, где он мог спрятаться, — это церковь.
— Так пойдемте обыщем ее как следует.
В глазах Барака вспыхнули хорошо знакомые мне огоньки, означавшие, что он предвкушает захватывающее приключение. Я, однако, не разделял его пыла.
— У меня нет ни малейшего желания вмешиваться в это темное дело, Барак. Именно поэтому я никому, кроме вас, не сообщил о последних словах Олдройда. Слышал их только я один. И думаю, мы поступим благоразумно, если будем о них молчать.
— Но ведь дело касается короля и королевы! Молчание может обернуться против вас! — в тревоге воскликнул Барак. — Этой весной несколько человек кончили свои дни на виселице лишь потому, что не донесли о замыслах заговорщиков. Что, если здесь готовится какой-то новый заговор, о котором знал Олдройд? Ведь через два дня в этот город прибудет король. Ради всего святого, сообщите Малевереру обо всем, что вы слышали.
Я не мог не признать правоты его слов и кивнул в знак согласия.
— Но прежде всего нам надо проверить, не скрывается ли злоумышленник в церкви. А уж потом расскажем Малевереру о результатах наших поисков. Идемте, где-то здесь наверняка должна быть дверь, в которую проскользнул убийца, — распорядился Барак и сжал рукоять меча, который, по обыкновению, висел у него на поясе.
Я с любопытством взглянул на своего помощника. В течение целого года он беспрекословно признавал мое главенство, ибо понимал, что не может со мной тягаться по части знания законов. Передо мной вновь был решительный и отважный человек, поднаторевший в исполнении секретных поручений лорда Кромвеля. Я неохотно кивнул и коснулся рукояти своего кинжала.
