Валерия Вербинина - Чародейка из страны бурь
«Вот черт! Словно судьба нарочно возвращает меня обратно, чтобы дать мне второй шанс…»
Ухмыльнувшись, Антуан решил, что на этот раз не будет сопротивляться, и медленно зашагал обратно к дому Элен.
Дверь распахнулась еще прежде, чем он в нее постучал. На пороге стояла сама хозяйка.
– Вы что-то забыли, инспектор? – с очаровательной улыбкой спросила она.
– Конечно, забыл, – ответил Антуан, глядя на Элен сверху вниз, потому что она была почти на голову ниже его. – Свое сердце!
Посреди ночи Антуан проснулся и, услышав тиканье незнакомых часов, сразу же вспомнил, что находится в чужом доме, в чужой постели, с женщиной, которая, наверное, не была ему нужна и о которой он, может быть, забудет, как только убийца Жерара Кервелла будет схвачен и понесет заслуженное наказание. По правде говоря, Элен ему нравилась – так, как нравится в детстве красивая чужая игрушка, которая случайно попадет в твои руки; но Антуан отлично понимал, что ее образ жизни требует другого человека, не такого, как он, и не питал по этому поводу никаких иллюзий. Конечно, она уже подумывает о том, где бы найти следующего богатого покровителя, и, конечно, она знает, что Антуан ей не подходит.
Но тут он сообразил, что проснулся посреди ночи вовсе не из-за Элен и тем более – не из-за мыслей о ней. Что-то было не так, и он интуитивно почувствовал это и проснулся. И в следующее мгновение он услышал скрип ступеней лестницы.
Элен вздохнула во сне и перевернулась на бок, уткнувшись щекой в его плечо. Антуан встряхнул ее.
– Элен, проснись!
Она разлепила веки, с недоумением посмотрела на него, но тут увидела, что он вытаскивает из-под одежды револьвер, и испуганно приподнялась на локте.
– Ты что?
– Там кто-то есть, – шепотом ответил Антуан. – Твоя горничная ходит по ночам?
– Лиза? Да она всегда спит как убитая…
– У тебя есть оружие?
– Нет, зачем оно мне?
Внезапно она поняла.
– Антуан… Думаешь, это он?
– Я не знаю. Дверь твоей спальни запирается?
– Да, но…
– Запрись на ключ и не пускай никого, слышишь? Если что, я подам голос.
– Антуан… Мне страшно!
– Мне тоже, представь себе, – признался инспектор. – Если случится что-нибудь, меня ранят или убьют, или еще что-нибудь, открывай окно, поднимай шум, кричи, привлекай внимание. Поняла?
– Антуан! Не уходи, пожалуйста…
Он быстро поцеловал ее и, взяв револьвер, двинулся к двери.
– Закройся на ключ!
Главное – не поддаваться панике. Лиза не ходит по ночам; а вдруг что-то случилось, и она изменила своей привычке? Никогда нельзя до конца полагаться на логику, когда имеешь дело с людьми. Затаив дыхание, Антуан прислушивался. Нет, сказал он себе, это не женщина бродит в ночи; шаги мужчины, однозначно. Пауза, тишина, но, если напрячься, можно кое-что различить и понять, что, собственно, происходит. Пятно света скользнуло по стенам; незнакомец крадется к гостиной. О-о, как интересно. Он захватил с собой фонарь?
Тут в гостиной заголосили, заверещали, зачирикали попугайчики Элен. Судя по всему, пришелец им не понравился.
– Черт! – вырвалось у ночного гостя, и фонарь погас.
– Варен, стоять!
Быстрее молнии Антуан бросился в гостиную. Опрокидывая мебель, незнакомец рванулся к окну.
– Стоять!
Не раздумывая, Антуан выстрелил. Ночной гость взвыл от боли и в грохоте бьющегося стекла выбросился на улицу с высоты второго этажа.
– Ах ты!
Подбежав к окну, Антуан увидел, что тот, кого он ранил, упал на верх экипажа, который, по-видимому, ждал его снаружи.
– Гони! – закричал незнакомец.
Кучер хлестнул лошадей, и они помчались как бешеные. Инспектор сделал движение, чтобы выскочить из окна следом за беглецом, рукой напоролся на острейший осколок стекла, который остался торчать в раме, и понял, что у него не хватит смелости прыгать отсюда – тем более что он вполне мог покалечиться или вообще разбиться насмерть. Ругаясь последними словами, Антуан побежал к лестнице, в темноте запнулся о ковер, упал, уже в следующее мгновение с проклятьем вскочил на ноги, сбежал по ступеням, распахнул дверь, выскочил из дома… Все было тщетно – когда он выбежал на перекресток, таинственной кареты и след простыл.
Глава 12
Несовпадения
Итак, Фредерик Варен. Неуловимый преступник, которому посчастливилось удрать аж в день своей казни. Убийца-одиночка, на суде это было вполне доказано. И вот – не угодно ли? – вдруг оказывается, что у него есть и карета, и кучер, и он с невероятной лихостью выскакивает из окон.
– Сиди смирно, я сейчас наложу повязку, – говорит Элен. Она занимается рукой, которую Антуан распорол об оконное стекло. На Элен голубой пеньюар, который ей очень к лицу. Она подколола свои длинные золотистые волосы, подколола наспех, но эта небрежность ей идет еще больше. Лиза тоже здесь, она жмется к стене, и на ее лице до сих пор написан испуг. На руку инспектора страшно смотреть – кровавые разводы стекают по рукаву до самого локтя.
– Сколько шума из-за какой-то дурацкой царапины, – ворчит Антуан.
– Это не царапина! Может, лучше вызвать врача?
– Я вполне тебе доверяю, – говорит инспектор, и Элен улыбается. Горничная подает ей бинты, и хозяйка дома весьма ловко перевязывает рану.
– Мой герой! Честное слово, я не знаю, что бы с нами было, если бы не ты!
– Сударыня, – робко подает голос Лиза, – так это был он?..
Антуан хмурится и молчит. На то у него есть свои причины, но он по работе привык не выдавать посторонним больше информации, чем необходимо.
– Ну, если это не какой-нибудь твой поклонник… – пожимает плечами Элен. Она уже вполне овладела собой и находит силы даже шутить. По правде говоря, хозяйка дома ловит себя на мысли, что рядом с Антуаном она вообще не боится ничего и никого. Можно было бы подумать, что это из-за того, что он полицейский, но – странное дело! – рядом с Жераром она никогда не испытывала такого ощущения.
– Сударыня! Да что вы? – протестует бедная Лиза. – Мой поклонник – вы же его знаете, Марк, приличный человек, работает в галантерейной лавке…
– Успокойся, Лиза, – вмешивается Антуан. – Мадемуазель Сабле, конечно, даже не думает, что ночной гость пришел к тебе.
– Но, мсье, что ему здесь было нужно? – лепечет горничная.
А вот тут уже лучше не играть в молчанку. Инспектор пристально смотрит на женщин.
– По-моему, он что-то искал, – негромко говорит он.
Он сразу же замечает, что Элен изменилась в лице.
– Ты в этом уверен?
– Да, я слышал, как он шел по комнатам, а по пути выдвигал и задвигал ящики. Ты не в курсе, что именно он мог искать?
Но Элен искренне озадачена – Антуан видит это по выражению ее глаз.
– Я не понимаю… Этот Варен… Что ему делать в моем доме?
– Он мог как-то узнать, что ты – любовница Жерара?
– Жерар бы никогда… – Элен замолчала, хмурясь. – Но кто-нибудь другой, конечно, мог сболтнуть.
– Может быть, Жерар держал у тебя какие-нибудь бумаги?
Элен задумалась.
– У него был тут стол, в комнатке навроде кабинета… Я сейчас схожу, взгляну, что там есть.
– Я пойду с тобой, – сказал Антуан, поднимаясь с места. Элен чувствует в его тоне не то чтобы недоверие, но нечто такое, что ее обижает. Однако инспектор умеет улавливать реакцию собеседника, даже если тот не говорит ни слова.
– Понимаешь, вдруг там есть какая-нибудь бумажка, которая тебе покажется несущественной, а я увижу, что она имеет отношение к моей работе…
Он улыбается так сердечно, так обезоруживающе, что Элен оттаивает и крохотная морщинка между ее бровями разглаживается.
– Просто для меня это все так ново… И вообще я ничего не понимаю в вашей работе! – со смехом заключает она.
Стол, о котором упоминала хозяйка дома, оказался обыкновенным секретером, запирающимся на ключ.
– У меня нет ключа, – замечает Элен.
– Мне нужна твоя шпилька.
В следующие несколько минут мадемуазель Сабле имеет честь наблюдать, как ее любовник с помощью шпильки открывает секретер, используя весь набор знаний парижских мазуриков.
– Да ты опасный человек! – вздохнула она, когда с секретером было покончено. – От тебя ничего не спрячешь…
Впрочем, в секретере не обнаружилось ничего интересного, кроме нескольких листов чистой бумаги, статей о лошадях и скачках, вырезанных из газет, и расписания местных поездов.
– Скажи, Элен…
Инспектор берет ее за руки и смотрит прямо в небесно-голубые глаза.
– У тебя есть враги?
– Все женщины в этом городе, – отвечает она, даже не колеблясь. – Ну, может, не все, но процентов девяносто девять – точно.
– А среди мужчин?
– Антуан!
– Я совершенно серьезно спрашиваю. У кого-нибудь была причина забраться к тебе ночью и искать тут что-либо?
