Далия Трускиновская - Блудное художество
– Брюшная хворь, ваша милость, - сказал он наконец, - когда брюхо своего долга не исполняет.
– Прелестно…
Он кликнул кого-нибудь из канцелярии - продиктовать записочку к Матвею с диковинным словом, и чтобы посыльный стребовал с него ответ. Сразу никто не прибежал, и Архаров отправился разбираться. Он не был сердит, просто по своему гвардейскому прошлому помнил: приказ должен исполняться незамедлительно и без рассуждений, а с секундным промедлением уже следует бороться.
Возле канцелярии он увидел Шварца, Шварц пожаловался, что на дворе стоит огромная лужа, если пройдет еще дождь - вода начнет стекать в подвальное окошко. Пошли смотреть лужу.
Она была необъятна - вроде в прошлые годы так не разрасталась, но убрать ее было несложно - воду разметать метлами, а углубление в земле засыпать и утоптать. Архаров поглядел по сторонам в поисках рабочих рук и увидел в дальнем углу Тимофея, Федьку, Демку и Ваню Носатого. Они о чем-то совещались втихомолку, и вдруг Тимофей довольно громко выругался.
Архаров привык к тому, что этот его подчиненный всегда спокоен, рассудителен, терпелив. Сейчас же Тимофей выглядел совершенно расстроенным, потерпевшим некую вселенскую конфузию.
Обер-полицмейстер обошел лужу и пошел к архаровцам. Его заметили, замолчали, и по лицам было видно - он притащился очень некстати. Особенно Тимофей и Демка не обрадовались начальству - Тимофей глядел в землю весьма удрученно, Демка же - с некоторой злостью.
– Ну, что еще стряслось? - спросил, подходя, Архаров. - Что за беда? Костемаров, это ведь с той бабой увязано, которую ты от нашего крыльца турнул. Ну-ка, докладывай, у кого из наших на брюхе пятно - как мышь бежит? Не то всех вниз отправлю - и ты, Ваня, все брюха оглядишь и доложишь.
Федька открыл было рот - да и замер, опомнившись. Пресловутая круговая порука, которой повязали бывших мортусов, сейчас работала против Архарова - они не имели права выдавать друг дружку…
– У тебя, Тимоша? - никак не показывая своего недовольства, задал вопрос обер-полицмейстер. Догадаться было нетрудно, опять же, архаровцы не первый день знали своего командира - даже не удивились.
– Приплелась на мою голову!… - с тоской прошептал Тимофей.
– А чего на дуре женился?
– Так кто ж знал? Я овдовел, детишки без ухода, кого-то ж надо было брать…
– И что детишки?
– Не уследила, дура, оба померли. Да у нас к тому времени уже свой народился. Я потерпел немного - да и пошел прочь.
– Не врала, стало быть, баба?
Этот архаровский вопрос был адресован Демке.
Демка потупился.
– Далее.
– Ушел. Прибился…
– К налетчикам. Далее.
– Господь уберег… ну, вернулся…
Тимофею было сильно неприятно вспоминать подробности той давней, дополицейской жизни.
– Опять удрал, - спокойно продолжал Архаров, который, оказывается, кое-что запомнил из бестолкового рассказа бабы.
Тимофей покивал.
– И с перепугу до Мурома добежал. Да ладно тебе, я бы тоже от такой сбежал. Что делать будешь, коли она тебя сыщет?
– Ваша милость, а нельзя ли его куда-нибудь отправить? Ну хоть в Санкт-Петербург? - встрял Федька. И в глазах у него был восторг - он сам наслаждался тем, как старается выручить товарища.
Архаров тут же перевел взгляд на Демку. Федька был прост - что на уме, то и на лице. Демка же - хитер, да только и он не всегда умел за своим личиком уследить.
– Ваша милость! - воззвал Федька, глдя на обер-полицмейстера с надеждой. - Она ж не уйдет, она так и будет по Москве околачиваться, пока до правды не доберется!
– А ты ее знаешь? - спросил Архаров, вспомнив, что оба они, Тимофей и Федька, вроде бы тверские.
– Да вроде видал… - тут догадливый Федька по глазам Архарова понял, что его вранье может выйти боком. - Она тетки моей куме как-то сродни приходится. Я тогда еще знал, что у нее муж в бега подался. Бабы так и толковали - сама-де из дому выжила, вот и осталась без мужа с сыном да с прибылью…
– Я не знал, - хмуро сказал Тимофей. - Кто ж мог знать, что с прибылью?… А только жить с ней не стану, хоть убейте.
– Значит, прибежал, когда налетчиков твоих повязали, отоспался, отъелся, брюхо бабе своей вдругорядь набил, а потом до тебя дошло, что жить с ней невмоготу, и ты добежал до Мурома? - безжалостно допытывался Архаров. Когда он после чумы принимал и осваивал полицейское хозяйство, то и узнал много любопытного про мортусов. О том, что Федька в пьяной драке на свадьбе у родни убил приятеля, Архаров знал и раньше. Воровское прошлое Демки было у него на роже написано. Насчет Вани - и сомнений быть не могло. А вот, слушая, как Саша читает связанные с Тимофеем бумаги, удивлялся - этот крепкий неторопливый мужик затесался в ватагу, которая целую зиму грабила купцов на муромской дороге, и взят был чудом - до того ловко уходил, путая след, от погони.
– Два месяца только и побыл с ней…
– Прелестно. И она только теперь додумалась искать тебя на Москве?
– Черт ли ее разберет.
Архаров хмыкнул. Что-то следовало предпринять. Если баба добредет до острога да, чего доброго, найдет сердобольных слушателей, то имя Тимофея Арсеньева может оказаться им знакомо - тут-то и заорет слушатель: беги к Рязанскому подворью, баба, твой муж в архаровцах служит!
Кабы он эту Тимофееву жену своими глазами не видел и своими ушами не слышал - то и махнул бы рукой: разбирайся сам со своей бабой. Но он, хотя и говорил с подчиненным сурово, душой был на его стороне и выдавать его на растерзание дуре не желал.
Мысль явилась вовсе неожиданная…
– А вот что! - воскликнул Архаров. - Знаю, как ее отвадить! Федя, крикни Сеньке - пусть экипаж к крыльцу подает! Тимоша, поедешь со мной.
Федька смотрел на Архарова с таким восторгом, что получил в последнюю минуту приказание вставать на запятки вместе с Иваном.
– Сенька, гони в Зарядье! - велел обер-полицмейстер.
Карета понеслась вдоль китайгородской стены, свернула на Варварку, затем во Псковский переулок, и далее - в Ершовский.
Марфа была на дворе, вешала белье, когда раздался стук в ворота. Она подошла к калитке и увидела архаровский экипаж. Федька, соскочив, отворил дверцу, обер-полицмейстер выбрался и сразу вошел во двор, архаровцы, еще ничего не понимая, - следом.
– Марфа Ивановна, у нас - товар, у вас - купец! - не поздоровавшись объявил он. - Наоборот то есть! В общем, принимай жениха!
Марфа попятилась. Архаров выпихнул вперед сильно смущенного Тимофея.
– Этот, что ли? - вмиг заинтересовалась Марфа. - А что ж! Детина здоровенный! В годах, правда, так ведь и я не первой свежести невеста! Согласна! Благословляй, батюшка Николай Петрович!
– Да ну тебя! - возмутился Тимофей, отступая. - Ваша милость Николай Петрович! Она ж этак не на шутку меня к алтарю потянет!
– Надобно, чтоб он у тебя пожил, - объяснил Марфе Архаров. - За ним баба притащится, станет домогаться. Мы-то ей укорот дать не можем, поскольку они с моим дураком повенчаны, по закону она права, а ты ее за милую душу и из Зарядья, и из самой Москвы в тычки выставишь. Тебе - можно, потому как это ваши бабьи дела.
– А я-то обрадовалась… - Марфа еще раз оглядела статного и плечистого Тимофея. - А и ладно, пусть поживет! Может, что и получится. Так что перебирайся - я тебе внизу постелить велю.
– Прямо сейчас, - добавил Архаров. - Час тебе на новоселье даю. Хрен ее знает, когда она до тебя доберется…
Тимофей остался, Архаров указал Федьке на запятки и вернулся обратно в полицейскую контору.
Всю дорогу он посмеивался, воображая поединок между Марфой и той безымянной бабой, от которой следовало спасать Тимофея.
Но, войдя в кабинет, он об этой дурости уже не помнил - его ждал Михей, только что вернувшийся из Санкт-Петербурга.
– Заходи. Ну, что столичные шуры? - любезно спросил Архаров. - Мне не кланялись?
– Они бы и рады поклониться, так ваша милость сламу на клюя не берет, - тонко польстил Михей. - Коли позволите, я в канцелярии донесение продиктую.
– А на словах?
– Никто ни о каком сервизе не слыхивал. В полицейскую канцелярию писем не приходило, купчишки-посредники знать не знают. Один гирячок мне вот что сказал: большой парадный золотой сервиз ведь и весит поболее двух пудов, статочно, что три, и места, коли его бережно везти, занимает немало, его так просто в Россию не протащишь. Стало быть, на таможне кому-то барашка в бумажке поднесли, да и немалого барашка…
– А коли мимо таможни? Я знаю, матросы в трюмах слона спрятать могут.
Михей усмехнулся.
– Ваша милость, зимой корабли в Петербург не приходят, да и до Пасхи, поди, тоже не могли пробиться - там же весенние шторма. А вы про сервиз еще задолго до Пасхи узнали.
– То бишь, коли его к нам водой повезли, то он, когда мне Сартин писал, еще в Париже обретался? - Архаров задумался. - Коли он знал, что покража под носом, и ее повезут морем, чего ж сам не взял?
Михей развел ручищами - ответа на такой вопрос у него не было да и быть не могло.
– Поди, продиктуй - с кем встречался, что разведал, все подробно.
