Филип Депуа - Тайна короля Якова
Справа тянулся небольшой, поросший деревьями откос. За деревьями продолжались поля — часть уже была засажена репой и свеклой, но кое-где под жестоким полуденным солнцем еще работали пахари. Карета проносилась мимо них на полной скорости и оглушительно грохотала. Скамья, на которой сидели мальчик и декан, была тверже могильного камня, а ветер хлестал по щекам и залетал в ноздри и в уши.
— Где? — спросил, перекрикивая шум, Марбери.
— Простите?
— Где ты слышал мое имя? По какому случаю? — Марбери приходилось кричать, чтобы его услышали.
Том обернулся к нему:
— По правде?
— Да! — Марбери впился глазами в лицо мальчика.
— Вы — отец Энн. Она, не сочтите за дерзость, — само совершенство.
Марбери набрал в грудь воздуха:
— Откуда ты знаешь Энн?
— Ну как же, — рассмеялся Том. — Энн все знают. Она самая умная девушка в Англии. Обставила троих мужчин, в том числе нашего старшего конюха, когда они состязались в счете. Стоило посмотреть, как она складывала быстрее всех! И еще верховая езда. Никогда не видал, чтобы девушка так ездила. Лучше многих мужчин.
— Ты видел ее в седле?
— Я же в конюшне служу.
— Но…
— Простите, — перебил Том, понизив голос так, что Марбери едва разбирал слова, — но я не могу не заметить: за нами кто-то скачет. Может, ничего такого, просто еще один проезжий. Но после того, как вас чуть не отравили прямо в королевском дворце, по-моему, об этом стоит упомянуть.
Марбери первым делом вытянул шею, заглядывая назад. Футах в пятидесяти за ними скакал одинокий всадник в плаще и низко надвинутой шляпе.
— Не надо вам было оглядываться, — вздохнул Том. — Теперь он знает, что мы его видели.
— Как ты узнал, что меня отравили? — перебил Марбери.
— Да вы шутите? — напряженно отозвался Том. — Весь дворец гудит. Яд, приготовленный для короля, достался вам. Вас, говорят, спас волшебный настой — эликсир, известный только королю. Говорят, он оберегает его от подобной измены.
— И все знали?
— Ну, коли оно так, — проворчал Том, — может, этот человек, что за нами…
— Нельзя ли быстрее?
— Карета никогда не обгонит верхового, — возразил Том. — То есть она быстрая, но…
— Ну, развернуться здесь негде. Да нам и не нужно от него отрываться, нужно только добраться до определенного участка дороги раньше, чем он нас догонит. Сумеешь не подпускать его до того места, где нас остановили утром?
Том на минуту задумался. Марбери видел, как разные мысли отражались у него в глазах. Наконец одна победила.
— Вы опасались чего-то в этом роде! На такой случай и сговорились с нашим маленьким разбойником.
— Верно.
— Ну, — ухмыльнулся Том, — не в обиду вам будь сказано, непонятно, в кого мисс Энн такая умная — но уж точно не в вас. Не будет его там. Мы влипли.
— Если мальчишка там, — хладнокровно возразил Марбери, — мы получим помощь. Но если и нет, на том отрезке дороги защищаться удобнее. Мальчик не зря выбрал его для засады: ровная местность, легко маневрировать и при случае можно скрыться в лесу.
— Увидим, — проворчал Том.
— К тому же нас двое против одного. Ты вооружен?
— Я-то? Господи, нет! Я едва…
— Возьми, — Марбери протянул ему кинжал. — Держи перед собой и щурь один глаз.
— Я не умею…
— Преследователю неоткуда знать, что ты умеешь. Если ты отвлечешь его на себя, я, может быть, успею добраться до него с другой стороны. Если только при нем нет пистолета. Тогда он может застрелить нас обоих.
— Господи Боже! В какие адские дела вы меня втянули: скачка в Лондон, яд во дворце, а теперь за нами гонится какой-то демон!
Том сильно хлестнул поводьями по бокам коней, и карета помчалась еще быстрей. Всадник тоже пришпорил коня. Он не пытался обгонять, но и не отставал.
— Любопытно, — пробормотал Марбери, — он не пытается нас обойти.
— Может, тоже выжидает удобного места? — поднял брови Том.
— Ты совершенно уверен, что получил это место в награду? — буркнул Марбери. — Ты, кажется, из тех, чье нахальство заслуживает не награды, а порки.
— Это верно, сэр, — признал Том, с трудом сгоняя с лица ухмылку. — А что для этого места, ну… что для одного адский пламень, то для другого — кухонный очаг.
— Стало быть, ты любишь свою работу?
— Сейчас-то нет, — прокричал Том, — но в обычные дни…
— Быстрее можешь?
Том что-то крикнул лошадям — для человеческого уха в его вопле не было смысла, но кони отлично поняли хозяина и заметно прибавили ход.
Карета пролетела вдоль берега и свернула от реки в перелесок. Всадник следовал за ними как тень.
У Марбери часто забилось сердце: он уже видел впереди место, где перехватил их маленький разбойник. Но нигде не было видно ни часового, ни других мальчиков. Кажется, им придется встретиться с тенью без подмоги.
19
Выехав на ровный участок дороги, Том придержал лошадей.
— Приехали, — громко вздохнул он, всем видом показывая, что свое дело он сделал, а прочее его не касается.
— В лесу никого.
Марбери обшаривал взглядом тени под деревьями.
— Верно, — Том тоже огляделся. — Говорил же, вы его больше не увидите. Пропал ваш ангел.
Карета остановилась.
— Мой нож у тебя, — зашептал Марбери.
Том, не выпуская поводьев, поднял руку с ножом.
— Держи пониже, у пояса, как будто собираешься воткнуть ему в брюхо снизу вверх.
— Господи! — Том натянул поводья, успокаивая лошадей.
Марбери оглянулся. Преследователь тоже придержал коня, видимо озадаченный остановкой кареты.
Том снова обвел взглядом придорожные заросли и пробормотал что-то себе под нос.
Марбери сошел на землю, распахнул дверцу кареты, пошарив под сиденьем, вытащил свою рапиру.
— Бросай вожжи и спрыгивай с другой стороны, — велел он Тому. — Ты заходи оттуда, а я отсюда. И молчи.
— А можно, я зарычу по-медвежьи? Это очень страшно.
— Молчи!
— Понял. — Том закрепил вожжи на сиденье и соскользнул на дорогу.
Всадник не двигался, но Марбери быстро зашагал к нему. Тому пришлось пуститься рысцой, чтобы не отстать от спутника. При этом он старался придать лицу суровое выражение.
— Вы не хотите пойти мне навстречу? — громко обратился к всаднику Марбери. — Это невежливо. Потрудитесь немного подъехать. Я спешу поскорее убить вас и продолжать путь.
Том зарычал, очень похоже на медведя.
Конный склонился в седле и медленно тронул коня вперед. Только тогда Марбери поднял рапиру.
Всадник улыбнулся.
Том все рычал.
Марбери зашагал решительнее, и лошадь незнакомца ускорила шаг.
Порыв ветра всего на миг распахнул полы его плаща, но Марбери успел заметить простую красную одежду священника и ощутил укол сомнения.
«Это же священник, — подумал он, — просто попутчик. Яд отравил мои мысли. Что я делаю?»
— Друг… — произнес он.
Священник кивнул, и в его руке появился пистолет. И выстрелил.
Том крякнул — казалось, от удивления — и уставился на свою грудь. На ней распускалась роза, разворачивала в холодном воздухе алые лепестки. Том упал на колени, выронив кинжал. Прежде чем ткнуться лицом в дорожную пыль, он обернулся к Марбери.
Тот со свистом вздохнул и шагнул в сторону.
Священник вытащил второй пистолет и взвел курок, изогнув в усмешке уголки губ. Прицелиться он не успел: град камней наполнил воздух. Булыжники беспощадно колотили его по голове и по груди.
Марбери отпрыгнул с дороги и покатился по земле. Укрывшись от взгляда стрелка в придорожной канаве, он наблюдал, как на священника без конца сыплются камни, толстые сучья и стрелы без оперения.
Потом воздух наполнился пронзительной бранью. Священник пошатнулся в седле и упал наземь.
Сразу дюжина, если не больше, хрупких гномов налетела на него и принялась пинать, топтать и колотить палками.
Марбери, подняв голову, выкрикнул:
— Хватит!
Мальчики застыли на месте.
Среди шайки оборванцев мелькнуло знакомое лицо.
— Так? Вы этого хотели?
Невинный разбойник и его войско, в котором многим воинам было не больше шести или семи лет, толпились на дороге.
— Жаль, не успели спасти вашего кучера, — продолжал мальчик.
Взгляд Марбери метнулся туда, где в расползавшемся в пыли ржавом пятне лежал Том. Только это пятно и двигалось там. Бросив рапиру, Марбери выбрался из канавы к Тому, поднял его на руки. Тело обвисло, глаза мальчика закатились.
— Sangre! — Священник перекатился набок, зажимая раны и ошарашенно уставившись на маленьких дикарей. Он говорил по-испански.
Маленький вожак сильно ударил его ногой в голову.
Марбери выпрямился. Сделал несколько быстрых шагов, оказавшись между лежащим на дороге священником и солнцем.
— Встать!
