Лора роулэнд - Жена самурая
Пол сменился татами на подкладке. Солдаты поставили Исидзё на колени и отошли в сторону. Послышались удаляющиеся шаги; задвинулась дверь. Исидзё почувствовал, что в комнате, кроме него, кто-то есть. Задыхаясь от ужаса, он сорвал с головы мешок.
Яркий свет ослепил его. Он зажмурился, а когда разлепил веки, увидел пустую комнату. Фресковая живопись повторяла заоконный пейзаж и тем самым увеличивала комнату. В поле зрения Исидзё появился высокий стройный самурай в черном шелковом кимоно, опоясанный мечами; лицо его поражало зловещей красотой. Остановившись, самурай гордо расправил плечи.
— Кто вы? — спросил Правый министр, стараясь придать голосу обычную властность.
Самурай улыбнулся; внимательный взгляд прожег Исидзё.
— Примите извинения за неудобство и потрясение, которые вам пришлось претерпеть. Уверяю вас, всего этого требовала насущная необходимость. Я Ёсиясу Янагисава.
Теперь Исидзё заметил золотые трилистники мальвы на груди собеседника.
— Канцлер? — в изумлении спросил он. Его окатила новая волна ужаса. Внезапная встреча неизвестно где с самым могущественным в Японии чиновником, прославившимся жестокостью, грозила обернуться невообразимым злом. — Но… Я не знал, что вы в Мияко.
— Об этом знают очень немногие, — сказал канцлер, — и пока меня это устраивает.
— Почему?
— Вас это не касается.
Вежливая спесь канцлера разозлила Правого министра. В конце концов, сёгун официально подчиняется императору, а значит, канцлер стоит на ступеньку иерархической лестницы ниже Правого министра.
Поднявшись с колен, Исидзё надменно произнес:
— Какое бы ни было у вас ко мне дело, я предпочитаю обсуждать его в собственном кабинете, в цивилизованных условиях. Прощайте.
Он направился к двери, но застыл, услышав тихий голос Янагисавы:
— Я бы не советовал вам так поступать. Люди, которые привезли вас сюда, стоят за дверью. Они применят силу, чтобы вас задержать. Не делайте себе больно, вернитесь.
Исидзё посмотрел на презрительно улыбающегося противника.
— Что вам от меня нужно? — спросил он, ненавидя свою беспомощность и весь клан Токугава.
— Информацию, — бросил канцлер и начал ходить вокруг Исидзё, словно опутывая незримой веревкой. — Информацию об убийстве Левого министра Коноэ.
* * *Канцлер Янагисава с любопытством изучал пленника. Красное лицо покрыто потом, седые волосы растрепаны, одежды помяты, но осанка хоть куда: чувствуется благородное происхождение. Сам Янагисава, сын казначея у некоего господина Такэи, одного из многочисленных управляющих даймё, приобретал вальяжность по мере восхождения к власти. И теперь он не мог не восхищаться потомственным аристократом, хотя и чувствовал, насколько тот напуган. Перед ним стоял оппонент, поражение которого способно было доставить большое удовольствие.
— Расскажите мне о своих отношениях с Левым министром Коноэ, — предложил он.
На лице Исидзё появилось замкнутое выражение.
— Это входит в круг интересов сёсакана Сано, которому сёгун поручил расследование.
То, что его пусть справедливо, но осадили, взбесило Янагисаву. Чтобы успокоиться, он припомнил историю клана, к которому принадлежал Исидзё.
Фудзивара некогда контролировали обширные территории, защищая землевладельцев в обмен на деньги и верность, но прошли десятилетия, и они растратили авторитет в сомнительных увеселениях. Их хватка в провинциях ослабла. В сельской местности начались бунты. В итоге клан Минамото разгромил род Фудзивара и основал первую династию сёгунов, опорой которых стало самурайство.
— Давайте считать, что мной руководят личные мотивы, — признался Янагисава с наглостью исторического победителя. — Да вы садитесь, в ногах правды нет.
Исидзё проигнорирован предложение. Тогда Янагисава сорвался:
— Сядьте!
Бросив на грубияна гневный взгляд, Исидзё опустился на колени.
— А теперь рассказывайте о Левом министре. Краткая пауза красноречиво показала, что Исидзё подчиняется исключительно в силу несчастных обстоятельств.
— Коноэ-сан был мудрым, трудолюбивым и уважаемым человеком. Блестящим администратором.
Янагисава уловил искусственность в тоне Исидзё и констатировал:
— Значит, вы его не любили.
Едва заметное движение породистых губ отметило нетактичность «выскочки».
— Мы были сослуживцами и родственниками.
Янагисава усмехнулся:
— Кто бы мог подумать! Стало быть, вы теперь единственный претендент на пост премьер-министра двора его величества?
— Да, верно. — Легкий взлет бровей продемонстрировал, что Исидзё понял, куда клонит канцлер. — Исполнявший эти обязанности чиновник умер нынешней весной.
Премьер-министр выступал в качестве главного советника императора и контролировал жизнь пяти тысяч обитателей резиденции. Власть над крошечным государством в государстве казалась Янагисаве ничтожной, но он знал: это источник всех благ для представителей знати, которым положение не позволяло заниматься торговлей или служить в правительстве.
— Когда император собирался объявить нового премьер-министра? — спросил он, хотя ответ ему был известен.
— В конце этого месяца.
— Кто были основные кандидаты?
После секундной заминки Исидзё ответил:
— Простите, досточтимый канцлер, но я не понимаю, почему вас так интересуют дворцовые назначения?
— Отвечайте на вопрос.
— Левый министр Коноэ и я, — выдавил Исидзё.
— И кто из вас с большей вероятностью мог удостоиться этой чести?
— Кузен Коноэ как Левый министр и глава старшей ветви рода Фудзивара. — Черты лица Правого министра затвердели. — Его величество император, естественно, принял бы все это во внимание.
— Естественно, — согласился Янагисава. — И все-таки вы надеялись.
Исидзё промолчал.
Янагисава принялся развивать мысль:
— А что? В самом деле! Вы старше Коноэ по возрасту, обладаете богатым опытом, отличаетесь сильным характером, имеете кристально чистую репутацию. Ваша карьера — образец исполнения долга. Немудрено, что Коноэ видел в вас соперника. Осмелюсь предположить, он вредил вам на каждом шагу.
Острые черненые кончики зубов блеснули между губ Исидзё.
— О чем вы говорите?
Угроза и страх поочередно отпечатались на его лице.
Любитель театра Но, Янагисава представил себя и Исидзё актерами. Спектакль приближался к драматичной развязке. Раскаты гонгов заменяли музыку, щебетание птиц — хоровое пение. Медный столб солнечного света, как направленный луч фонаря, освещал разрываемого полярными чувствами Исидзё.
— Коноэ распускал про вас слухи среди самых влиятельных придворных. Он говорил, что вы впали в старческий маразм, что у вас недержание речи и мочи, что вы не в состоянии самостоятельно найти дорогу домой.
Высокие скулы Исидзё располосовал румянец возмущения.
— Ваши шпионы хорошо поработали! Однако россказни Коноэ — бесстыдная клевета.
— Вам виднее, — усмехнулся Янагисава. — Итак, теперь, когда Коноэ умер, кто станет следующим премьер-министром?
— Процедура отбора началась заново, ее исход непредсказуем, — отрезал Исидзё, сумевший взять себя в руки.
— И все-таки кто на сегодня при дворе является высшим должностным лицом? У кого больше шансов снискать милость императора?
Исидзё слабо улыбнулся: дескать, самураю не дано понять очевидных вещей.
— Хорошо, я вам отвечу. Да, вероятно, премьер-министром буду назначен я.
— Для этого вы и убили Коноэ, не так ли? — процедил Янагисава, оскорбленный невысказанным замечанием Исидзё.
— Ваше обвинение нелепо, — высокомерно проговорил Правый министр. — Полагаю, вы и так знаете чересчур много. Впредь я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Все равно мои слова не изменят вашей извращенной трактовки фактов.
Янагисава хмыкнул:
— А как насчет того, что императорский двор уведомил сёсидая о смерти Левого министра Коноэ лишь спустя несколько дней? Это тоже извращение факта?
— Мое решение отложить известие об убийстве преследовало цель дать двору время задокументировать происшествие максимально полно и точно.
Янагисава пренебрежительно махнул рукой:
— Словоблудие. Где вы были, когда умер Левый министр Коноэ?
— Я находился в павильоне для чайных церемоний, — промолвил Исидзё, воплощенное спокойствие. — Со мной рядом сидела моя дочь, госпожа Асагао. — Он сделал паузу и внушительно добавил: — Наложница императора.
Канцлер Янагисава чуть не подпрыгнул от радости. Наконец-то он поймал Исидзё на откровенной лжи. В соответствии с докладом Хосины, в Павильоне чайных церемоний, однокомнатном домике, в ту ночь некая молодая пара имела свидание. Исидзё с дочерью никак не мог присутствовать на нем. Правый министр знал, что госпожа Асагао стоит в списке подозреваемых, и он явно был намерен обеспечить себе алиби с ее помощью.
