Элеанор Каттон - Светила
исполненный глубочайшего восхищения,
Кросби УэллсМади поблагодарил свидетеля. И обернулся к судье:
– Довожу до сведения суда, что подпись на личном письме мистеру Лодербеку в точности соответствует подписи на дарственной, составленной и засвидетельствованной мистером Кросби Уэллсом одиннадцатого октября шестьдесят пятого года, по которой мистер Эмери Стейнз вручает мисс Анне Уэдерелл сумму в две тысячи фунтов; она же в точности соответствует подписи на брачном свидетельстве мистера Уэллса, переданном миссис Лидией Карвер, в прошлом миссис Уэллс, магистратскому суду два месяца назад. Также довожу до сведения суда, что эти две подписи никоим образом не сходны с подписью, которой скреплена купчая на барк, предоставленная суду мистером Фрэнсисом Карвером. Этого достаточно для подтверждения того факта, что подпись на купчей действительно подделана.
Брохэм вытаращился на Мади, открыв рот.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Мади? – осведомился судья.
– Всего-навсего то, что мистер Карвер приобрел барк «Добрый путь» посредством таких методов, как вымогательство, имперсонация и подлог, – объяснил Мади. – Прибегнув к той же самой тактике, он украл у мистера Уэллса целое состояние в размере нескольких тысяч фунтов в мае прошлого года – и кражу эту предположительно совершил с помощью миссис Карвер, учитывая, что в итоге она стала его женой.
Брохэм, который вот уже пять минут тщетно пытался упорядочить события прошлого в своей голове, запросил перерыва, но слова его потонули в шуме и суматохе, что поднялись на галерее. Судья Кемп, возвысив голос до крика, потребовал, чтобы мистер Брохэм и мистер Мади – оба немедленно проследовали за ним в его личный кабинет, распорядился, чтобы всех свидетелей взяли под стражу, и объявил перерыв в заседании.
«Дом многих желаний»
Глава, в которой Лидия Уэллс верна своему слову; Анна Уэдерелл принимает нежданного гостя, а мы узнаем всю правду об Элизабет Маккей.
Дом номер 35 по Камберленд-стрит поворотился к улице фасадом на диво безликим: белесая дощатая обшивка внахлестку, витринное окно с многочастным переплетом, заклеенное оберточной крафт-бумагой, пара занавешенных подъемных окон на верхнем этаже – вот и все. Заведения по обе стороны: обувная мастерская под номером 37 и под номером 22 транспортное агентство – подступали совсем близко, не давая оценить с улицы настоящих размеров внутреннего помещения. Случайный прохожий вполне мог бы счесть, что в здании никто не живет, – над дверью не было ни вывески, ни надписи, на крыльце тоже никаких примет и никакой дощечки с фамилией над дверным молотком.
Миссис Уэллс отперла входную дверь собственным ключом. Она увлекла Анну за собою по пустынному коридору вглубь дома, к узкой лестнице, уводящей на второй этаж. На верхней площадке, такой же опрятной и безликой, как ее двойник внизу, хозяйка извлекла из ридикюля второй ключ, открыла вторую дверь и, улыбнувшись, жестом пригласила Анну заходить.
Особа более искушенная, нежели Анна, тотчас же пришла бы к нужному выводу при виде таких декораций: тут и тяжелые тюлевые занавеси, и чрезмерно пышная обивка, и густой запах спиртного и духов; расшитая бисером портьера, сейчас подхваченная шнурами, позволяла разглядеть сквозь дверной проем тускло освещенную спальню. Но Анна, простая душа, если и удивилась зрелищу столь благоуханной, сибаритской роскоши в пансионе для девушек, то вслух ничего не сказала. По пути от пристани до Камберленд-стрит миссис Уэллс выказала такую утонченность и разборчивость в том, что касалось ее пристрастий и вкусов, что к тому времени, как дамы дошли до места, Анна была просто счастлива подписаться под каждым ее словом: собственные взгляды девушки вдруг показались на этом фоне пустыми и никчемными.
– Как видите, я хорошо забочусь о своих подопечных, – промолвила хозяйка.
Анна заметила, что спальня очень красивая; воодушевившись, миссис Уэллс предложила гостье обойти комнату кругом и на каждом шагу указывала Анне на особенно удачные находки в плане отделки и размещения, так чтобы похвалы девушки обрели бóльшую конкретику.
Аннин чемоданчик уже доставили, как обещали, и водрузили в изножье кровати: гостья сочла это знаком того, что кровать отведена ей. Передняя спинка смотрелась очень эффектно; деревянная рама почти полностью терялась за грудой белоснежных подушек, уложенных в стопки по три штуки; это роскошное ложе было куда шире и выше, нежели скромная раскладушка, на которой Анна привыкла спать дома. Девушка задумалась, а не придется ли ей разделять постель с кем-то еще: уж больно она велика для одного человека. Напротив кровати стояла высокобортная медная ванна, завешенная полотенцами, а рядом – массивная сонетка с кисточкой. Миссис Уэллс дернула за шнурок; где-то на нижнем этаже приглушенно звякнул колокольчик. Появилась горничная; миссис Уэллс распорядилась, чтобы из кухни принесли горячей воды, а затем – второй завтрак. Горничная на Анну и не взглянула; за что девушка была ей крайне признательна и выдохнула с облегчением, когда та ушла греть воду на кухонной плите. Как только горничная исчезла, Лидия Уэллс обернулась к Анне и с улыбкой принялась извиняться за то, что вынуждена ее покинуть:
– У меня дела в городе, которые я никак не могу отменить, но я вернусь к ужину и надеюсь вкусить его в вашем обществе. Что бы вам ни понадобилось, обращайтесь к Люси. Она в лепешку расшибется, а все, что нужно, для вас найдет. Наслаждайтесь ванной столько, сколько хотите, и пользуйтесь на здоровье всем, что вам приглянется на туалетном столике. Умоляю, чувствуйте себя совершенно как дома.
Так Анна Уэдерелл и поступила. Вымыла голову лавандовым лосьоном, намылилась с ног до головы покупным мылом и нежилась в воде почти с час. Снова оделась, вывернув чулки чистой стороной наружу, – и долго еще причесывалась перед зеркалом. На умывальном столике стояло несколько флаконов с духами; девушка перенюхала их все, вернулась к первому и чуть-чуть надушилась – за ушами и на запястьях.
Горничная оставила накрытую тряпицей тарелку с холодным завтраком на столе под окном. Анна сдернула тряпицу и обнаружила горку тонко нарезанной ветчины, толстый ломоть горохового пудинга, явно поджаренного, золотистую булочку с маслом и джемом и два маринованных яйца. Девушка села, схватилась за нож и вилку, для нее приготовленные, и набросилась на угощение, наслаждаясь вкусом и запахом, после стольких пресных трапез в море.
Опустошив тарелку, Анна гадала минуту-другую, не позвонить ли и не попросить ли убрать прибор и что более невежливо – позвонить или не позвонить? Не стоит никого звать, наконец решила она. Встала от стола, подошла к окну, отдернула занавески и, довольная и умиротворенная, постояла немного, наблюдая за уличным движением. Часы пробили три, когда она заслышала внизу какой-то шум: нежданные голоса в коридоре, шаги вверх по лестнице, а затем в дверь коротко постучали двумя костяшками пальцев.
Гостья едва успела подняться, как дверь распахнулась и в комнату вошел высокий, чумазый незнакомец в желтых молескиновых брюках и выцветшей куртке. Завидев Анну, он застыл как вкопанный.
– Вот те на! – сказал он. – Я прошу прощения.
– Добрый день, – поздоровалась Анна.
– Ты, верно, одна из девушек Лидии?
– Да.
– Новенькая?
– Только сегодня приехала.
– Вот и я тоже, – отозвался незнакомец. У него были рыжеватые волосы и слегка недовольный вид. – И тебе доброго дня.
– Чем я могу вам помочь?
Незнакомец ухмыльнулся.
– Там видно будет, – ответствовал он. – Я хозяйку ищу. Она дома?
– У нее дела в городе.
– А вернется когда?
– Сказала, к ужину, – отвечала Анна.
– Ладненько, а у тебя до того какие-то дела есть?
– Нет, – покачала головой Анна.
– Вот и славно, – откликнулся незнакомец. – Тогда следующий танец за мной, идет?
Анна понятия не имела, что на это отвечать.
– Боюсь, мне не должно принимать гостей в отсутствие миссис Уэллс.
– «Миссис Уэллс», – со смехом передразнил незнакомец. – А что, так оно звучит почти респектабельно. – Он протянул назад руку и закрыл за собою дверь. – Меня Кросби зовут. А тебя?
– Мисс Анна Уэдерелл, – прошептала девушка, встревожившись не на шутку.
А незнакомец уже шагнул к буфету:
– Выпьешь чего-нибудь, мисс Анна Уэдерелл?
– Нет, благодарю вас.
Он выбрал бутылку и качнул ею в сторону девушки:
– Нет, потому что не любишь спиртное, или нет чисто из вежливости?
– Я только что приехала.
– Ты об этом уже упоминала, девочка моя, и в любом случае это не ответ на мой вопрос.
– Мне бы не хотелось злоупотреблять гостеприимством миссис Уэллс, – отвечала Анна с легким неодобрением в голосе, словно бы давая понять, что и ему не следует.
