Убийство на Аппиевой дороге (ЛП) - Сейлор Стивен
- Но после этого они хотя бы угомонились? Сжечь курию, наесться до отвала, наслушаться речей – думаю, вполне достаточно для одного дня.
- Видимо, для них оказалось не достаточно. Потому что, спустившись с Палатина, они двинули через Субуру к воротам и оттуда в город мёртвых.
- Что им могло понадобиться на кладбище? Или лемуров они боятся меньше, чем стрел?
- К гробницам и могилам они не подходили. Направились прямиком в рощу Либитины. Завалились в её храм всей толпой.
- А в храме-то они что забыли? Объявить о прибытии Клодия в мир мёртвых – дело его родных. А звать либитинариев было уже поздно – Клодия успели сжечь, не заботясь при этом о религиозных формальностях.
- Клодий тут ни при чём, папа. Если помнишь, именно в храме Либитины хранятся фаски, когда в республике почему-то нет консулов. Ну, знаешь, эти прутья и секиры, которые несут ликторы перед консулами на процессиях и церемониях.
- Знаки консульской власти. – Я кивнул. – Теперь понимаю.
- Именно. Надо же их где-то хранить, когда в республике нет консулов, вот их и хранят в храме богини мёртвых – не знаю уж, почему. В общем, они забрали фаски и побежали назад в город – искать тех, кто выставлял свою кандидатуру на выборах консула. Соперников Милона.
- Публия Гипсея и Квинта Сципиона.
- Клодий, конечно же, поддерживал обоих. Сначала толпа отправилась к дому Сципиона и стала призывать его выйти и принять фаски.
- Без всяких выборов? Просто потому, что его выкликнула толпа?
- Да, вот так просто. Как бы то ни было, ничего у них не вышло. Сципион носу из дому не высунул.
- Наверняка до смерти перепугался. Ничего удивительного. Этой ночью до смерти перепугались все.
- Та же история повторилась перед домом Гипсея. Крики, призывы принять фаски, но кандидат даже дверей не открыл. И тогда кто-то подал идею предложить фаски Помпею.
- Но Помпей же проконсул, управляет Испанией. А проконсул не может претендовать на должность консула. Помпей командует войсками и по букве закона даже не может находиться в пределах Рима. Потому-то он и живёт на своей загородной вилле.
- Значит, буква закона их не интересует. Как бы то ни было, вся толпа опять валит из Рима – на этот раз через Родниковые ворота по Фламиниевой дороге, заявляется на виллу Помпея и стоит перед воротами, размахивая факелами, подымая фаски и призывая Помпея объявить себя консулом. А некоторые так даже и диктатором.
Я вскинул голову, поражённый.
- Они что, совсем рехнулись? Да половины из них ещё на свете не было, когда в Риме последний раз был диктатор.
- А теперь многие в Риме считают, что пришло время опять назначить диктатора. Надеются, что он наведёт порядок.
- Они понятия не имеют, о чём говорят. При диктатуре станет только хуже. И потом, я в жизни не поверю, что их главари надумали предложить Помпею консульство. Клодий и Помпей терпеть не могли друг друга. Вдобавок, Помпей никогда не был популяром.
- Тем не менее, он популярен в народе. Великий полководец, завоеватель Востока, Помпей Магн.
- Всё равно не сходится. Те, кто надоумил толпу сжечь курию, в жизни не захотят над собой диктатора - тем более такого реакционера, как Помпей. - Я покачал головой. – Одно из двух: либо это была совсем другая толпа, либо в какой-то момент туда затесались ораторы из числа людей Помпея и перехватили инициативу.
- По-твоему, это Помпей подстроил? – поднял бровь Эко. – Думаешь, он метит в диктаторы?
- Скорее уж ищет шанса публично отклонить такое предложение. Многие в сенате всерьёз подозревают, что Помпей не прочь стать диктатором – особенно сторонники Цезаря. И самый лучший способ развеять их подозрения – это чтобы ему предложили, а он отказался.
- Вообще-то он не отказывался. Как и Гипсей и Сципион, он просто не стал выходить из дому.
Пока мы разговаривали, тень успела переместиться в мою сторону. Почувствовав, что стало холоднее, я передвинул стул, чтобы оставаться на солнце.
- А что слышно насчёт Милона?
- Идёт слух, что он тайно вернулся в Рим и забаррикадировался в своём доме. Мол, потому на крыше и стоят лучники – часть его охраны. Но с таким же успехом он мог поручить им охранять дом в своё отсутствие – особенно если замышлял убить Клодия. Понимал, что сторонники Клодия захотят сжечь дом, вот и позаботился об его охране. А некоторые считают, что он удалился в добровольное изгнание – в Массилию или куда-нибудь ещё.
- Вполне возможно, - заметил я. – Консульства ему теперь не видать, как своих ушей, даже если удастся провести выборы – да и когда их ещё удастся провести. А без консульства Милон конченный человек. Чтобы привлечь избирателей на свою сторону, он истратил уйму денег на устройство гладиаторских боёв и прочих зрелищ; а ведь он далеко не так богат, как Помпей, Цезарь или тот же Клодий. Он поставил на консульство всё, а теперь у него не осталось никаких шансов. Так что изгнание для него и вправду единственный достойный выход.
- Но зачем же ему было убивать Клодия, если это значило загубить собственное будущее?
Голос исходил от статуи Минервы. Я поднял голову. Богиня-девственница возвышалась перед нами с копьём, чьё остриё смотрело в небо, в одной руке и щитом в другой. На плече её сидела сова, а у ног свернулась змея. Тень от шлема падала на глаза. В свете полуденного зимнего солнца краски выглядели на удивление естественно, и лицо казалось живым. На мгновение мне показалось, что сама богиня вступила в нашу беседу.
В следующий миг наваждение развеялось – из тени портика шагнула Диана. Она прислонилась к пьедесталу и положила ладонь на змею.
- Хороший вопрос, Диана, - кивнул я. – Зачем Милону было убивать Клодия, если это навлекло на него такую ярость и свело на нет все шансы на избрание?
- Мало ли, - пожал плечами Эко. - Может, не ожидал, что дело примет такой оборот. Или всё вышло случайно. Или же это Клодий напал, а Милон лишь защищался.
- Можно, я посижу тут с вами? – не дожидаясь ответа, Диана придвинула себе складной стул и уселась. – Брр! – она поёжилась и плотнее запахнула плащ. – А холодно.
- Здесь солнце, сейчас согреешься.
- И это ещё не всё, - продолжал Эко. – Поговаривают, что Милон задумал государственный переворот, и убийство Клодия – это только начало. Мол, у него по всему Риму склады оружия – у тех лучников на крыше стрел, должно быть, и вправду хватило бы на целую армию, если они сумели отразить натиск такой толпы; и теперь Милон рыщет по всей округе, собирая войско, чтобы вести его на Рим.
- Новый Катилина? – удивился я.
- Вроде того. Только на этот раз Цицерон будет сторонником, а не врагом.
- Цицерон последний, кто станет поддерживать любую затею, которая хоть отдалённо напоминает переворот - даже если это затея его доброго друга Милона. Хотя в такое время ручаться нельзя ни за что.
- И ещё одно. Вчера, пока толпа хозяйничала на Форуме, сенаторы-патриции собрались где-то здесь на Палатине и назначили интеррекса.
- Я правильно понял? Интеррекса, который назначается, если республика почему-либо осталась без консулов? Скажем, если оба консула умерли или убиты до конца года…
- Или если год начался, а выборы не состоялись. Да, всё верно.
Перехватив непонимающий взгляд Дианы, я объяснил.
- Интеррекс – это, по сути, временная магистратура. Он назначается сенаторами-патрициями и должен управлять республикой и обеспечить проведение выборов. Через пять дней его сменяют, назначают нового и так далее – пока не будет избран постоянный магистрат. Интеррекса сменяют каждые пять дней для того, чтобы он не успевал слишком уж свыкнуться с должностью. Вообще-то, сенату следовало сделать это ещё в начале января, когда истёк срок пребывания в должности прежних консулов; но тут уж постарались сторонники Гипсея и Сципиона. Они были уверены, что на выборах всех обойдёт Милон, вот и препятствовали назначению интеррекса как могли. Нет интеррекса – нет выборов. Что ж, теперь выборы состоятся, и прекратятся эти дурацкие разговоры о назначении диктатора.
