Кэрол Макклири - Алхимия убийства
Обращаясь к Роту, Пастер спросил:
— Вы помните, какую роль сыграла река Стикс в Троянской войне?
— Да, конечно. Чтобы сделать своего сына Ахиллеса непобедимым, морская богиня Фетида окунула его в реку Стикс, и при этом держала его за пятку. Ребенок полностью погрузился в волшебную воду, и только пятка не намокла. Вот почему у Ахиллеса было только одно уязвимое место — пятка.
Хотя Рот был фактически новичком в институте, он привык к неожиданным вопросам ученого, чей ум никогда не пребывал в состоянии покоя.
Пастер показал тростью в глубину тоннеля:
— Пятка, уязвимая пятка… Мы должны убедиться, что слабое место нашего города не в подземных водостоках.
Бесспорно, в сердцах и умах парижан клоака занимала необычное место, потому что многое во французской истории — в том числе таинственное — связано с ней. Она служила убежищем для главарей преступного мира и революционеров. Жан Поль Марат скрывался здесь от королевских ищеек, когда примкнул к революционному движению 1789 года, позднее он страдал кожной болезнью, причину которой связывал с водостоками. Герой романа «Отверженные» Жан Вальжан спасал здесь от смерти Мариуса и сражался на дуэли с безжалостным инспектором Жавером. А сейчас анархисты пробирались по этим тоннелям, чтобы заложить бомбы под государственными учреждениями.
Идеальное место, где мог бы скрываться убийца, водостоки представляли собой мир темноты и теней с островками подернутого дымкой света, излучаемого неяркими масляными лампами, подвешенными на расстоянии не менее ста шагов друг от друга. Пустынное место, где слышен только звук падающих капель да бурление воды.
Серо-зеленые лягушки прыгали из-под ног людей, шедших по служебному тротуару. Мимо проплыло что-то похожее на куклу с крошечными руками и ногами. Рот видел это всего лишь секунду, прежде чем оно скрылось в темной воде. Это было тело новорожденного или недоношенного ребенка, брошенного в клоаку, очевидно, потому, что мать не имела денег, чтобы похоронить его. Рот посмотрел на Пастера и сразу понял, что тот видел ребенка. Ничто не могло ускользнуть от его внимания. Если убийца здесь, Пастер найдет и его.
— До последнего сильного дождя здесь были лягушки? — спросил Пастер у Мишеля.
— Да, всегда, они любят это место. За время, что я работаю в водостоках, они никуда не девались. Тут еще валялись дохлые крысы, но потом их смыло в дожди.
— Как долго ты работаешь здесь?
— С тех пор как отец привел меня сюда в четырнадцать лет.
— Ты когда-нибудь болел от этих испарений?
— Никогда, и те, кто работает со мной, тоже не болели. Спросите моего напарника Анри. Он работает здесь больше десяти лет, и никогда не болел.
Воздух из водостоков, вредные испарения послужили причиной того, что эти люди спустились сюда.
Пандемия гриппа, названного «русским», поскольку он пришел из азиатских степей, прокатилась по всей Европе. В Париже заболевание распространилось в виде смертоносного штамма, получившего название «черная лихорадка». Предполагалось, что источником болезни послужили испарения из канализации.
Больше всего «черная лихорадка» свирепствовала в кварталах бедноты и районах обездоленных, где могли вспыхнуть голодные бунты и в лучшие времена. Черное знамя анархии было поднято под громкие выкрики, что городская беднота умирает в результате заговора богатых с целью избавить мир от голодных ртов.
10
Бруардель слышал слова рабочего, что он и его напарник Анри ни разу не болели за годы работы в водостоках.
— Попятно, что на рабочих канализации вредные испарения не действуют, — с раздражением сказал директор департамента здравоохранения, обращаясь к Пастеру и его ассистенту, шедшим впереди по узкому каменному возвышению вдоль сточного потока. В замечании Бруарделя прозвучали как начальственные, так и недовольные нотки, поскольку он определил, что причина эпидемии в испарениях из канализации. Заключение государственного служащего строилось на силлогизме: сточные воды под землей выделяют испарения, люди наверху умирают, a fortiori[19] причина в сточных водах.
Эта теория стала весьма популярной, поскольку, как установили ученые с помощью микроскопа, сточные воды служат питательной средой для микробов. Однако Пастер никогда не признавал и не отрицал какую-либо теорию, пока она не была проверена в лаборатории, и пока никто научно не доказал, что испарения из канализации содержат смертоносные микробы. Наоборот, запахи тысячелетиями витали вокруг людей с тех пор, как начали строить города.
Несогласие Пастера с мнением Бруарделя, высказанным городским газетам, у последнего вызвало негодование, превзошедшее его обычную неприязнь к Пастеру. Но дело было даже не в том, что Бруардель недоброжелательно относился к ученому, — практикующим врачам не нравилось, что люди считают Пастера врачом-практиком. По существу, он был химиком. Их также выводили из себя обвинения Пастера в том, что врачи передают инфекцию от одного пациента другому, потому что не дезинфицируют свои руки и инструменты.
— Точно так же как у людей, общающихся с больными оспой, вырабатывается иммунитет к этой болезни, — продолжал Бруардель, — организм чистильщиков водостоков может сопротивляться вредным испарениям.
— А где доказательства? — пробормотал Пастер.
— Доказательства — мои клинические исследования! — огрызнулся директор.
Вот в чем суть спора между ученым и медиками. Врачи считали, что причины заболевания и способы лечения следует определять на основе осмотра и опроса пациента. Им была чужда идея, что образцы крови и ткани можно положить под микроскоп и решить, какое назначить лечение. Они не хотели, чтобы пастеровский микроскоп встревал между ними и больными.
Пока они шли дальше по темному ходу, Пастеру пришлось услышать достаточно нелицеприятных слов раздраженного директора.
— Господа, вы находитесь здесь по просьбе министра. Я, конечно, уважительно отношусь к его пожеланию, чтобы вы увидели предположительный источник вредных испарений. Однако прошу вас принять к сведению, что вас обоих предупредили о необходимости закрыть лица, чтобы защитить себя от миазмов, вы же этого не сделали.
— Благодарю вас, доктор.
Искоса взглянув на Пастера, Рот заметил, что он ухмыльнулся, когда выражал признательность за заботу директора о своем здоровье.
Конечно, она была лживой. Ничто его не обрадовало бы больше, как если бы Пастер свалился в сточную канаву и утонул, доказав тем самым его теорию о заражении вредными испарениями и избавив медицинский мир от своей критики.
Для Пастера лаборатория служила полем битвы против двух врагов: зависти и невежества медиков, с одной стороны, а с другой — микробов, вызывающих болезни, которые уносили миллионы человеческих жизней. В течение десятилетия институт боролся с микробами, вызывающими гонорею, брюшной тиф, проказу, малярию, туберкулез, холеру, пневмонию, менингит, столбняк, сибирскую язву, бешенство, чуму и другие болезни. Пастер создал вакцины против нескольких болезней. Это была его личная война — он потерял двух дочерей, заразившихся инфекционными болезнями.
Пастер спросил Рота:
— Вы помните, что написано в Библии о невидимом убийце, за которым мы охотимся?
— Да. В Откровении говорится о Четвертом Всаднике. «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя „смерть“; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертой частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными». Звери земные — это микробы.
— Вчера радикальная вечерняя газета поместила карикатуру с изображением Четвертого Всадника, скачущего по бедняцким кварталам и размахивающего окровавленной косой. Вы знаете, чье лицо было у всадника?
Рот покачал головой, но на самом деле он знал.
— Президента Карно. Его карманы были набиты деньгами фабрикантов. Радикалы обвиняют президента, что он при помощи этой болезни уничтожает бедноту.
— Чушь какая-то.
— Конечно, но люди, напуганные болезнью, готовы поверить во что угодно. Честно говоря, библейские предсказания о гневе Божьем и смертной каре сбывались много раз. Одному Богу известно, во что бы превратился мир, если бы прогресс не замедлялся этими агрессивными зверями. Сейчас эти создания снова угрожают нам.
— Вы считаете, мы сможем остановить их?
Пастер помолчал немного, глядя на поток сточной воды.
Эти создания борются с человечеством за выживание. Чтобы победить их, нам нужно найти их ахиллесову пяту. Но на каждом шагу мы должны быть начеку. Шесть лет назад я потерял Тюилье, когда послал его с группой специалистов, чтобы изучить вспышку холеры в Александрии, надеясь остановить ее, прежде чем она с кораблями перекинется в Марсель. Одна ошибка — и Тюилье сам заболел. За ошибки приходится расплачиваться жизнью.
