Макс Коллинз - Смерть в послевоенном мире (Сборник)
Мой сработал безотказно. Я быстро выстрелил три раза. Рядом с тенью взвились в воздух кусочки дерева, отщепленные пулями. Не знаю, попал я в него или нет, да и смотреть было некогда. Я бросился вверх по ступенькам и, одолев один пролет, уже находился у основания второго, когда темная фигура вновь нависла надо мной, показавшись на верху лестничного марша. Я увидел его: бледное симпатичное лицо, обрамленное длинными темными засаленными волосами, черная кожаная куртка, брюки из хлопчатобумажной ткани. Вдруг он бросил в меня пистолет, словно бейсбольный мяч. Выставив вперед свой пистолет, я резко отскочил в сторону. В этот момент он прыгнул на меня.
Мы покатились вниз по лестнице, выбивая, как спички, деревянные стойки перил, пока, сцепившись в клубок, не оказались на траве. Пистолет я выронил, пока мы катились вниз, парень оказался сверху меня. Сильный, он прижимал меня к земле, как борец. Его зубы были стиснуты, безумные глаза широко раскрыты.
Собрав все свои силы, я сбросил его, но он не ослабил хватки, и мы покатились по земле; теперь я уже оказался наверху. Он не сдавался, не давая мне возможности отстраниться, и держал меня крепче, чем я его. От его остановившегося взгляда мне было не по себе. Несмотря на мое преимущество, я не мог нанести ему удар, так как мне никак не удавалось высвободить руку. Он же пытался приподняться, словно хотел укусить меня за лицо.
Я вдавил его в землю и удерживал — это единственное, что мне удалось предпринять в такой ситуации.
И тут мне показалось, что кто-то приблизился к нам.
«Наверное, дворник или его тощий приятель», — подумал я. Однако голос, прозвучавший у меня за спиной, не принадлежал ни одному из них.
— Это тот самый вор?
Продолжая удерживать своего верткого противника за руки, я взглянул в сторону и увидел наклонившегося над нами мощного типа в плавках, с глиняным цветочным горшком в руках.
— Он, — продолжая бороться, прохрипел я.
— Это все, что я хотел выяснить, — сказал тип в плавках и опустил горшок на голову юноши.
15
После третьего удара цветочный горшок, оказавшийся пустым, разлетелся на куски, глаза парня сначала закатились, а затем совсем закрылись. По лицу заструилась кровь.
Я слез с него и вдохнул полной грудью. Человек в плавках пояснил:
— Соседи сказали, что полицейский погнался за вором.
Я протянул руку:
— Спасибо, приятель. Не думал, что кавалерия появится в плавках, но все равно спасибо.
Рукопожатие было крепким. Внешность внушала доверие и расположение: открытое лицо, буйно заросшая волосами грудь, на вид лет тридцать пять. Мы стояли над бесчувственным юношей, как охотники, только что затравившие лося.
— Ты полицейский?
— Частный, — ответил я. — Меня зовут Нат Геллер.
Он улыбнулся:
— Смотрю, что-то лицо твое мне знакомо. Ты приятель Билла Друри, верно? Я Чет Диккинсон, работаю в отделе дорожного движения Лупа.
— Ты полицейский? А это что, летняя униформа?
Он рассмеялся:
— Я живу неподалеку. Мы возвращались после долгого дня на пляже, как вдруг услышали этот шум. Грейс с детьми я отправил домой, а сам решил узнать, в чем дело. Думаешь, стоит отправить этого юного негодяя в больницу?
Я кивнул:
— Ближайшая на Эйджвотер, вызовем «Скорую»? Впрочем, у меня машина.
— Если не возражаешь. Сукин сын может прийти в себя. — Он снова усмехнулся: — Увидел, как вы тут возитесь, схватил с окна этот горшок. Ну и шарахнул его по башке.
— И правильно сделал.
— Боюсь, перестарался.
— Мне так не кажется.
После того как Диккинсон отыскал пистолет юноши и пожертвовал своим пляжным полотенцем, чтобы замотать ему голову, мы поволокли не державшегося на ногах Лэппса к моей машине.
Полицейский помог усадить парня на переднее сиденье.
— Сбегаю домой, позвоню в участок, возьму машину и найду тебя в больнице, — сказал он.
— Спасибо. Знаешь, когда-то я тоже регулировал движением в Лупе.
— Не врешь? Да, мир тесен.
В машине, в отделении для перчаток, лежали наручники. Я завел бессильно висевшие руки пребывающего в беспамятстве парня за спину и защелкнул стальные браслеты на тот случай, если он прикидывается. Взглянув на добродушного полицейского, я добавил:
— Слушай, если из этого что-нибудь выгорит, то часть награды твоя. Обещаю, все останется между нами.
— Награды?
Положив руку на его волосатое плечо, я пояснил:
— Чет, мы с тобой только что взяли этого проклятого «убийцу с губной помадой».
Челюсть Чета отвисла, я сел за руль и, не торопясь, тронул с места. Он бросился бегом к дому.
Повернув за угол, я остановился и обыскал парня. Мне в голову пришла мысль, что спешить в больницу нет необходимости. Если он умер, то уже умер.
В кармане кожаной куртки я обнаружил два сертификата на почтовые сбережения по пятьсот долларов каждый. В бумажнике, где лежал студенческий билет Чикагского университета на имя Джереми С. Лэппса, оказалось еще отпечатанное на машинке письмо, датированное прошлым месяцем. В нем говорилось:
"Джереми!
Давно о тебе ничего не слышал. Мало приятного оказаться в тюрьме. В следующий раз ты узнаешь об этом получше.
Кажется, меня скоро схватят, поэтому пришлось оставить кое-что у тебя. Заберу свои чемоданы позднее. Если потребуются деньги, можешь воспользоваться почтовыми сертификатами.
Весьма признателен, что, пока меня преследуют, ты согласился подержать у себя мое барахло. Можно бы его спустить, но мне больно расставаться с украшениями. Перед тем как забрать свои шмотки, я тебе позвоню.
Джордж".
Я не был экспертом-графологом, но исполненная от руки подпись сильно смахивала на каракули самого Лэппса, которые я видел на обложке одной из книг в его комнате.
Письмо сразу же представилось мне неуклюжей попыткой этого парня свалить ответственность за хранившиеся у него награбленные вещи на некоего вымышленного сообщника. Он постоянно таскал это письмо при себе как своего рода алиби.
Лэппс пошевелился. Посмотрел на меня. Заморгал длинными ресницами.
— Кто вы, мистер? Где я?
Я врезал ему под дых так, что он согнулся пополам. У него перехватило дыхание. Вырвавшийся из его груди стон наполнил салон машины, я усмехнулся:
— Тот, кого ты пытался застрелить, вот кто я. А сейчас ты барахтаешься в реке дерьма, и нет такой соломинки, по которой ты смог бы оттуда выбраться.
Он затряс головой и облизнул губы:
— Не помню, чтобы я пытался кого-нибудь застрелить. Никогда не делал ничего подобного.
— Да? Ты направил на меня пистолет, а когда он дал осечку, запустил им в меня. Затем набросился с кулаками. Так-то вот, Джерри.
Копна сальных волос упала на лоб.
— Вы... вы знаете, как меня зовут? О, разумеется, — проговорил он, заметив лежавший рядом открытый бумажник.
— Узнал о тебе еще до того, как увидел твой студбилет, Джерри. Весь сегодняшний день иду за тобой по пятам.
— Мне казалось, полицейские работают парами.
— Я работаю не на город. В данный момент работаю на семью Кинанов.
Он узнал эту фамилию, ее узнал бы любой житель Чикаго, но этот лишь смутился, никакой тревоги, никакого чувства вины не отразилось на его лице.
— А какое отношение это имеет ко мне, мистер?
— Ты похитил их маленькую девочку, Джереми. Ты ее задушил, пытался изнасиловать, а потом разрезал на куски и рассовал их по канализации.
— Что... Что вы?..
Я еще раз двинул ему под дых. Мне хотелось садануть его головой о приборную доску, но удара цветочным горшком по голове было достаточно, я мог его прикончить. А мне совсем не улыбалось, чтобы он отдал концы в моей машине, да еще забрызгал кровью новый «плимут». Пег тогда непременно хватит удар.
— Ты тот самый «убийца с губной помадой», Джерри. И я застукал тебя, когда ты поднимался по черной лестнице, как самый дешевый и никчемных вор.
Он виновато уставился на свои колени:
— Я не убивал этих женщин.
— Неужели? Тогда кто?
— Джордж.
Письмо. Алиби.
— Джордж, — повторил я.
— Да, — произнес он. — Это дело рук Джорджа.
— Значит, все делал Джордж.
— Иногда я ходил вместе с ним, помогал ему готовиться. Но никогда не делал этого. Это все Джордж.
— Ты намерен и дальше тянуть эту волынку?
— Это все Джордж, мистер. Это он замучил тех женщин.
— И Джордж кончал на пол или же все-таки ты, Джереми?
Тут он начал плакать.
— Я, — признался он. — Но всех убивал Джордж.
— Джоэн Кинан тоже?
Лэппс покачал головой, на лице блестели слезы.
— Наверное, он. Наверное, он.
16
Полицейские в форме и в штатском уже поджидали в больнице, когда я доставил Лэппса в приемный покой неотложки. После этого я уже не разговаривал с парнем, хотя по просьбе детектива из Роджер Парка торчал поблизости.
Слух распространился очень быстро. Диккинсон, позвонив в участок, намекнул про «убийцу с губной помадой». В больницу начали слетаться крупные чины. Начальник следственного управления Сторм отвел меня в сторону и похвалил за отличную работу. Мы договорились, что мое посещение комнаты Лэппса пока не будет фиксироваться в протоколах. Тем временем сыщики с Саус-Сайда вышли на сцену и принялись отыскивать все то, что отыскал я, с той лишь разницей, что у них на руках имелись соответствующие ордера.
