Кристиан Жак - Убитая пирамида
Он избрал самый обольстительный тон. Не дав Нефрет времени ответить, он ввел госпожу Силкет. Та в полном замешательстве прятала лицо.
– Я не хочу, чтобы на меня смотрели, – сказала она голосом перепуганной девочки, – я слишком безобразна!
Под широким платьем, тщательно скрадывавшим очертания тела госпожи Силкет, угадывались весьма пышные формы.
– Как вы питаетесь? – спросила Нефрет.
– Я… я не придаю этому значения.
– Вы любите сладкое?
– Очень.
– Вам бы пошло на пользу есть его поменьше. Могу я посмотреть на ваше лицо?
Мягкость Нефрет преодолела сопротивление Силкет, она убрала руки от лица.
– Вы выглядете очень молодо.
– Мне двадцать лет.
Кукольное личико было, конечно, полновато, но не внушало ни ужаса, ни отвращения.
– Почему вы не принимаете себя такой, какая вы есть?
– Мой муж прав, я ужасна! Я обязана ему нравиться.
– Не чрезмерна ли такая покорность?
– Он такой сильный… И потом, я обещала!
– Убедите его, что он ошибается.
Небамона охватил гнев.
– Не нам судить о побуждениях пациентов, – сухо вставил он. – Наше дело – удовлетворять их желания.
– Я отказываюсь заставлять напрасно страдать эту молодую особу.
– Выйдите отсюда!
– С удовольствием.
– Зря вы так себя ведете, Нефрет.
– По-моему, я верна идеалу целителя.
– Вы ничего не знаете и ничего не добьетесь! Ваша карьера окончена.
***
Секретарь Ярти кашлянул, Пазаир поднял голову.
– Что-то не так?
– Вызывают.
– Меня?
– Вас. Старший судья царского портика хочет немедленно вас видеть.
Вынужденный подчиниться, Пазаир отложил кисточку и палетку.
Перед царским дворцом, как перед любым храмом, был выстроен деревянный портик, где вершил правосудие судья. Там он выслушивал жалобы, отличал истину от беззаконной лжи, защищал слабых и спасал их от сильных.
Старший судья заседал перед царским дворцом; примыкающее к фасаду строение, в центре которого находился приемный зал, имело прямоугольную форму и опиралось на четыре столба. Когда визирь отправлялся к фараону, он обязательно заходил поговорить со старшим судьей царского портика.
Приемный зал был пуст. На позолоченном деревянном стуле восседал хмурый судья в переднике до колен. Твердость его характера и весомость речей были известны всем.
– Вы судья Пазаир?
Молодой человек поклонился с почтением: аудиенция у старшего судьи провинции была для него значимым событием. Внезапный вызов и встреча лицом к лицу не предвещали ничего хорошего.
– Начало карьеры ошеломляющее, – проговорил старший судья, – вы удовлетворены?
– Разве удовлетворение возможно? Больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы человечество обрело мудрость и судейские конторы стали не нужны; но эта детская мечта рассеивается.
– О вас много говорят, хотя вы в Мемфисе совсем недавно. Вы осознаете значение своего долга?
– В нем вся моя жизнь.
– Вы работаете много и быстро.
– Однако, на мой взгляд, недостаточно; когда я лучше разберусь в трудностях моей задачи, я буду приносить больше пользы.
– Пользы… Что значит это слово?
– Одна справедливость для всех. Разве не в этом наш идеал и наш закон?
– А кто утверждает обратное?
Голос старшего судьи сделался хрипловатым. Он встал и принялся ходить взад и вперед.
– Я не одобряю ваших выводов относительно зубного лекаря Кадаша.
– Я подозреваю его.
– Где доказательства?
– В моем отчете уточняется, что я их не получил; поэтому я не предпринял против него никаких действий.
– Тогда к чему эта бесполезная агрессивность?
– Чтобы привлечь к нему ваше внимание; вы, наверное, располагаете более полной информацией, чем я.
Старший судья замер, вне себя от ярости.
– Берегитесь, судья Пазаир! Вы что же, намекаете, что я затормозил его дело?
– Даже в мыслях не было; если вы сочтете необходимым, я продолжу расследование.
– Забудьте о Кадаше. Почему вы преследуете Денеса?
– В его случае правонарушение очевидно.
– Разве формальная жалоба, поданная против него, не сопровождалась рекомендацией?
– Да, действительно: «не давать хода». Поэтому я и занялся этим делом в первую очередь. Я дал себе клятву сопротивляться подобной практике из последних сил.
– А вам известно, что автором этого… совета был я?
– Достигший величия должен служить примером, а не пользоваться своим богатством для угнетения простых смертных.
– Вы забываете об экономической необходимости.
– Если она когда-нибудь возьмет верх над правосудием, Египет будет обречен на смерть.
Слова Пазаира поколебали старшего судью. Он сам в молодости высказывал те же суждения, и столь же пылко. А потом пошли сложные случаи, продвижение по службе, необходимые примирения, компромиссы, уступки иерархии, зрелость…
– Что вы вменяете в вину Денесу?
– Вы сами знаете.
– Вы полагаете, за такое поведение его следует осудить?
– Ответ очевиден.
Старший судья не мог сказать Пазаиру, что только что говорил с Денесом и что судовладелец просил его сместить слишком ревностного судью.
– Вы намерены продолжать следствие?
– Да, намерен.
– А вы знаете, что я могу сей же час отправить вас обратно в деревню?
– Да, знаю.
– И такая перспектива не изменит вашего взгляда на вещи?
– Нет.
– Вы что, глухи к любым доводам рассудка?
– Речь идет просто о попытке давления. Денес – мошенник; он пользуется неоправданными привилегиями. Раз его случай оказался в моем ведении, почему бы мне им не заняться?
Старший судья думал. Обычно он действовал решительно, без колебаний, с полной уверенностью, что служит своей стране. Поведение Пазаира пробудило в нем столько воспоминаний, что он видел себя на месте молодого судьи, полного решимости неукоснительно исполнять свой долг. Эти иллюзии развеет время, но значит ли это, что не стоит пытаться достичь невозможного?
– Денес – человек богатый и могущественный. Его жена известна своей деловой хваткой. Благодаря им товары доставляются повсюду наилучшим образом. Зачем их беспокоить?
– Не ставьте меня в положение обвиняемого. Если Денес будет осужден, грузовые суда не перестанут ходить вверх и вниз по Нилу.
После долгого молчания старший судья сел в свое кресло.
– Исполняйте свои обязанности как знаете, Пазаир.
9
Нефрет уже два дня предавалась медитации в одной из комнат школы медицины в Саисе, в Дельте, где будущие врачи подвергались испытанию, природа которого всегда была тайной. Многие его не выдерживали; в стране, где продолжительность жизни нередко достигала восьмидесяти лет, в сословие лекарей принимали только самых одаренных.
Удастся ли девушке осуществить свою мечту и посвятить себя борьбе со злом? Она познает трудности и неудачи, но не отступит и будет стремиться победить страдание. Но сначала надо удовлетворить требованиям саисских светил медицинской науки.
Жрец принес ей сушеного мяса, фиников, воды и медицинские папирусы, которые она уже столько раз читала и перечитывала; некоторые понятия начинали путаться. То волнуясь, то веря в успех, она погрузилась в созерцание большого сада с циратониями[21], разбитого вокруг школы.
Когда солнце склонилось к горизонту, за ней пришел хранитель смирны – аптекарь, занимавшийся изготовлением смесей для окуривания больных лечебным дымом. Он провел ее в специальное помещение, где она предстала перед несколькими его коллегами. Каждый попросил Нефрет выполнить рецепт, приготовить различные снадобья, оценить токсичность вещества, определить сложные ингридиенты, подробно рассказать о сборе растений, смолы, меда. Чтобы справиться с этим, ей не раз приходилось напрягать свою память.
По окончании пятичасового экзамена четыре аптекаря из пяти дали положительную оценку. Пятый их мнения не разделял: Нефрет дважды ошиблась в дозировках. Не принимая во внимание усталость, он требовал дополнительной проверки ее знаний. Если она откажется, ей придется покинуть Саис.
Нефрет выдержала. Не изменяя своему обычному мягкому тону, она отражала натиск придирчивого аптекаря. Он сдался первым.
Не получив ни малейшей похвалы, она удалилась в свою комнату и заснула, как только легла на циновку.
***
Аптекарь, так сурово испытывавший ее накануне, разбудил ее на рассвете.
– Вы можете продолжать. Вы настаиваете?
– Я в вашем распоряжении.
– У вас есть полчаса на омовение и завтрак. Предупреждаю: следующее испытание опасно.
– Я не боюсь.
– Подумайте.
На пороге испытательного помещения аптекарь повторил предостережение.
– Не пренебрегайте моим предупреждением.
– Я не отступлю.
– Как вам угодно. Держите. – Он дал ей рогатину. – Войдите и приготовьте лекарство из ингредиентов, которые там найдете.
