Диана Стаккарт - Портрет дамы
Он лукаво взглянул на меня.
— Сегодня ты — Магдалена, так что прими вид распутной добродетели.
— Я попытаюсь, — беспечно ответила я.
К этому моменту я уже превратила отрез в пристойное платье и обвязала веревку вокруг ребер, чтобы сделать верх хотя бы отдаленно похожим на зашнурованный корсаж. Вторым куском льна я накрыла свою стриженую голову. Они изобразят его в виде покрова или распущенных волос, все зависит от вдохновения.
Наконец, уступая желанию пошалить, я свернула тунику и запихала ее в корсаж самодельного платья, возвращая своей фигуре формы, которые я так старалась скрыть.
— Ну, как тебе? — спросила я Давида, вскакивая на низкую деревянную ступеньку, на которой обычно стояли модели, и приняла позу.
Вместо ответа он и Паоло уставились на меня с открытыми ртами. Тем временем Константин оставил других подмастерьев, убедившись, что работа идет как нужно. Проходя мимо нас, он остановился и, прочистив горло, произнес смущенно:
— Ты сейчас очень похож на женщину, Дино. Ты так искусно соорудил это платье, что Давиду и Паоло не составит труда выполнить свою задачу.
Мое самодовольство тут же улетучилось, и я задалась вопросом, а не перестаралась ли я, желая сыграть с ними шутку. Но юноши скоро пришли в себя. Дав мне указания, какую принять позу, они принялись за работу.
Оба юноши были отличными художниками, поэтому я спокойно стояла, пока они рисовали. Но другие подмастерья все чаще отвлекались от своей работы и поглядывали в нашу сторону, и очень скоро я оказалась в центре внимания.
— Посмотрите-ка, из Дино получилась отличная девчонка, — со смешком выкрикнул Бернардо.
Поставив горшок с гипсом, который перемешивал, он спрыгнул с лавки и начал расхаживать по мастерской преувеличенно виляя бедрами.
— Посмотрите, я Дино, самый прекрасный из подмастерьев!
Витторио быстро присоединился к нему. Вскочив со своего места, он побежал за Бернардо, в то время как остальные со смехом подбадривали их.
— О Дино, как ты красив! — сказал он Бернардо. Схватив его за руку, он бросился на колени с притворным благоговением. Парочка была тут же окружена подмастерьями, которые чмокали губами, имитируя звук поцелуя.
— Пожалуйста, прости меня, — театрально продолжил Витторио. — Если бы я знал, что ты на самом деле так прекрасен, я бы никогда не рыгал и не пускал ветры в твоем присутствии!
К этому моменту даже Константин улыбался, прикрывая ладонью рот. Давид и Паоло посмеивались в открытую. Что же до меня, я изо всех сил пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, но, когда Бернардо и Витторио пустились в пляс, не выдержала и расхохоталась.
И как всегда, через несколько мгновений мой смех был единственным звуком, нарушающим тишину мастерской.
Я быстро закрыла рот. Подмастерья мгновенно очутились на своих местах, с самым серьезным видом сосредоточившись на работе. Даже Бернардо и Витторио сидели на скамейках, усердно мешая гипс в горшке. Разумеется, столь внезапный трудовой порыв имел только одно объяснение.
Переведя взгляд на дверь мастерской, я увидела Леонардо в обрамлении утреннего света. Он с нескрываемым изумлением смотрел на меня. Затем медленная улыбка тронула его губы, он тряхнул головой и направился в сторону Давида и Паоло, которые продолжали старательно рисовать меня.
4
ИМПЕРАТОР
Все люди подчиняются своим феодалам и управляются ими.
Леонардо да Винчи. Атлантический кодексКраска бросилась мне в лицо. Было ясно, что мой вид застал учителя врасплох. Вопрос заключался в том, действительно ли он на какой-то момент принял меня в моем импровизированном платье за женщину? Или он сразу меня узнал и удивился, насколько хорошо мне удалось преобразиться? Оба варианта были равновероятны.
К моему облегчению, он переключил внимание на Паоло и Давида. Бросив беглый взгляд на мольберт Паоло, он остановился возле рисунка Давида и кивнул.
— Блестяще, как обычно, — сказал он юноше, который с достоинством улыбнулся в ответ на этот комплимент. — Твое чувство пропорции и умение передать движение рук и ног и плавность линий одежды превосходит мастерство многих художников вдвое старше тебя. Но в этот раз, — он сделал паузу и взглянул на Паоло, изо всех сил старавшегося скрыть разочарование от того, что его превзошли, — мы используем изображение Паоло. Ему удалось передать в своем рисунке то пылкое благочестие, которое мы ожидаем от женщины, известной как самая близкая подруга Иисуса.
Паоло вытаращил глаза, затем, широко улыбаясь, он произнес:
— Благодарю, учитель. Я счастлив, что вы согласны с моим видением.
В это время Давид сделал шаг, чтобы посмотреть на рисунок товарища. Повернувшись к другу, он сказал с улыбкой:
— Я согласен с учителем, Паоло. Твоя работа лучше.
Не желая уступать в благородстве, Паоло покачал головой.
— В этот раз, да, но учитель все правильно сказал. У тебя великий талант, Давид.
Пока они продолжали обмениваться комплиментами, учитель повернулся ко мне. К этому моменту я спустилась с деревянной коробки, служившей мне подставкой, и стянула покрывало с головы. Он снова покачал головой и приподнял бровь.
— Мой мальчик, я и не подозревал, что ты обладаешь таким талантом перевоплощения, — сказал он с оттенком одобрения. — Если тебе надоест живопись, ты сможешь попробовать свои силы на сцене. Осмелюсь сказать, что тебе легко удастся заполучить любую женскую роль из тех, что обычно доверяют красивым юношам.
Снова вспыхнув, я пробормотала, что почти все детство провела в компании многочисленных кузин. Поверил ли он этой выдумке или нет, я не знала и решила не волноваться по этому поводу. И в самом деле, он мгновенно потерял интерес к этому вопросу, переключившись на Тито и Томмазо, чтобы проверить, как они справились с техникой позолоты, которой недавно обучились.
Мысленно вознеся благодарственную молитву, я быстро развязала свое самодельное платье, выправив рубашку, чтобы вернуть ее в прежний вид. Затем, вспомнив шутку Витторио, я исхитрилась одновременно рыгнуть и пукнуть со значительным удовольствием.
Я осталась довольна результатами своих трудов. Паоло одобрительно засмеялся, а Давид слегка закатил глаза. Пребывая в уверенности, что столь изысканные манеры искоренили любые подозрения в излишней женственности, я бросила кусок ткани все еще хихикающему Паоло и с важным видом направилась к своему верстаку.
Остаток утра прошел как обычно. К счастью, по всей видимости, ажиотаж, поднявшийся вокруг нового шаблона, заставил всех позабыть мое сногсшибательное появление в женском наряде. И поскольку я тоже могла принять участие в его изготовлении, то пребывала в таком же нетерпении, как и другие.
За то время, что я жила в замке, мы значительно продвинулись в искусстве украшения благородного дворца фресками всевозможных размеров и сюжетов. Данная фреска была идеей самого Лодовико, скорее всего, потому, что он счел характер отношений Марии Магдалены и Христа весьма пикантным. В ближайшие дни мы должны были начать подготовку стены небольшой залы, на которой и будет изображена эта сцена. Но сейчас все наши усилия были сосредоточены на шаблоне.
Как и всегда по утрам, мы прервали работу для того, чтобы позавтракать. Как и приличествовало нашему положению, мы, подмастерья, — вместе с многочисленной замковой челядью — заняли свои места за грубо сколоченными деревянными столами, втиснутыми под узким портиком за кухней. Хотя это место и было удалено от самых неприятных участков замка, но, к сожалению, не от кухонной пищевой свалки. Мы уже давно привыкли к ее виду, но в те дни, когда ветер дул в нашу сторону, не обращать внимания на вонь было сложно.
В этот раз я намеренно задержалась подольше, чтобы оказаться последней в очереди на кухне. Я собиралась перекинуться словечком с Марселой наедине и узнать, когда состоятся похороны Беланки. Зная любовь служанки к сплетням, я не сомневалась, что она обладает необходимыми мне сведениями. И оказалась права.
— Служба начнется за два часа до захода солнца, — охотно сообщила мне Марсела драматическим шепотом несколько минут спустя, когда я объяснила, что хочу отдать последнюю дань уважения покойнице.
Мы укрылись на кухне за бочками с вином, это было нашим неофициальным местом встречи. Хоть я и держала перед собой чашку, пытаясь прикрыться ею, словно щитом, чтобы защититься от приставаний юной нахалки, в конце концов я сдалась и позволила ей уцепиться за мою руку. Я напомнила себе, что ради благого дела можно и потерпеть, ведь мои страдания окупятся.
— Там должен быть один человек, которого тебе обязательно нужно увидеть, — продолжила она тем же заговорщицким тоном, — по слухам, этот мужчина был ее тайным любовником!
