Дарья Донцова - Аполлон на миллион
— Понятно, да? — усмехнулась Рая.
Я опять уставилась в ноутбук.
— Здесь есть опрос одноклассников Любы, среди них был и Сергей Глазьев, сын Эвелины. С парнишкой поговорили сразу после убийства девочки. Он сказал, что понятия не имел о происходившем. А вот мать его опросили аж через неделю. Интересно, почему? Лина же была близким Маргарите человеком. А-а-а, поняла! Прохор и Люба погибли пятнадцатого мая. Шестнадцатого утром Маргарита обратилась в полицию, и в этот же день у Эвелины скончался гражданский муж, Николай Семенович Кузнецов. Вот здесь есть пометка: «Вызывали для беседы, не явилась в связи со смертью сожителя». У Кузнецова случился инфаркт.
— Да уж, не повезло подругам, — подвела итог Раечка.
Я оторвалась от компьютера.
— Ну, что там насчет Алексея Константиновича Ермакова?
— Пока ничего, — вздохнула подруга. — Надо глубже копать, на поверхности пусто. Слушай, если Дегтярев узнает, чем ты занимаешься, а заодно и я по твоей просьбе, ох, и обозлится! Прямо слышу его слова, что вечно Дашутка у него под ногами путается.
Я вынула кошелек, поманила официантку, собираясь расплатиться, и напомнила:
— Сколько лет ты сидела в приемной Александра Михайловича? Получила высшее образование, не раз помогала его парням в расследованиях, но босс не переводил тебя в отдел. Ты долго подавала ему кофе — до тех пор, пока я не втянула тебя в свое расследование. И что случилось после того, как мы все разузнали, а? Ты теперь кто? Полноправный сотрудник! Моя привычка мешаться под ногами у полковника оказалась весьма полезной.
— Ладно, ладно, не обижайся, — произнесла Рая, — помогу тебе. Напиши, что надо, мне домой пора.
— Подумаю немного и набросаю списочек необходимого, — обрадовалась я.
И тут же услышала звонок своего телефона. Судя по определившемуся номеру, меня беспокоила Нина Конкина.
— Привет, Дашенция, — затараторила она. — Как дела?
— Чудесно, — воскликнула я, — сижу в кафе, пью чай с пирожными.
— О-о-о-о… — простонала Конкина. — Вот ведь…
Рая встала и, помахав мне рукой, двинулась к выходу.
Я закрыла рукой айфон.
— Сейчас пришлю перечень материалов, которые мне потребуются.
— О’кей, — кивнула подруга.
Я снова включилась в беседу с Конкиной.
— Это же несправедливо — Васильева лопает все и не толстеет, а мы с Ксюхой целый месяц сидим на диете Пукана и все равно разжирели, — договорила Нина.
— Вероятно, вы не поняли советов врача, — засмеялась я. — Кстати, впервые слышу о докторе Пукане.
Нина издала завистливый стон.
— Ну да, ты же можешь не заморачиваться с едой, а мы, бедняжечки, наизусть всю диетологию выучили. По Дюкану жили, по Монтиньяку голодали, по группе крови питались, жрали белки отдельно от углеводов… Толку — чистый ноль с минусом! Все Степа виноват! Полетим с ним в Милан на шопинг, я мужа сразу предупреждаю: «Котик, я практикую жесткий голод». Он понимающе кивает: «Зая, поддерживаю, мне жена с попой, как у бронетранспортера, не нравится…»
Я схватила сумку и пошла к выходу из кафе, затем к машине, попутно прикидывая: интересно, где у боевой машины пехоты филейная часть? Наверное, там, где нет пушки.
— Но плохо получается, — чирикала тем временем Нина. — Ношусь весь день по бутикам, держусь из последних сил, кофе не пью, сладкое не пробую… А вечером как наверну лобстера! Да с пастой! И тирамису до кучи! Степа же в ресторан идет, я с ним, не бросать же любимого. Кстати, ты открыла антикварную лавку? Супер! Достань моей Ленке диван в малую гостиную. Катюшка Бонч-Бруевич нашла для моей дочки шикарный дом.
Услышав уже знакомую фамилию, я удивилась.
— Ты знакома с Бонч-Бруевич?
— Катюню все знают. Разве вы с ней не встречались? — удивилась Нина.
— Нет, — пробормотала я.
— А как ты особнячок в Ложкине приобретала? — поразилась Конкина. — Наши только с Катюшей дело имеют. Трудно найти честного, умного, хорошего человека в бизнесе недвижимости. Очень странно, что вы не знакомы. И у Кати же мопс, как у тебя. Его зовут Фанди. Такой прикольный! Еще… Слушай, а зачем я тебе звоню?
— Просто поболтать? — предположила я, выезжая на проспект.
— Нет, нет, имелась идейка, — забормотала Нина. — Ты мне вообще-то жуть как нужна, сейчас-сейчас… Котик всегда советует: «Зая, если в середине беседы ты упустила, о чем говорила вначале, отмотай назад и вспомнишь». Дашенция, о чем мы журчали, когда я тебе звякнула? Мне этот, как его, фамилию забыла… ну… как в телике… черт… мешает он…
Я окончательно перестала понимать, про что толкует Нина, а она не успокаивалась.
— Ну же, Дашуня! Мужик с иностранным именем… телегерой… кукла… моя Ленка все его смотрела, уроки делать не хотела, гувернантку до слез доводила. Дашута! Ты его знаешь! Подскажи имя!
— Чье? — попыталась я справиться с задачей.
— Живет в семье… сам хрен знает откуда… меховой, правда, шуба у него дерьмовая, не рысь, не леопард, не горностай, подозреваю, что синтетика. Хотя сейчас искусственные дохи в моде, подиум в них шагает. Мы с Котиком в Париже сидели на показе, я захотела фиолетовый полушубочек из чебурашки, а муж на дыбы встал: «Зая, у моей жены не будет полупердона из фальшивого кота!» И, представляешь, купил соболя. В пол! А зачем мне пятнадцатый баргузинец? Хотела коротенькую жакеточку! Из кролика! И что? Запретил Степа жилет из зайчика, всучил мне соболька. Очень у меня жизнь тяжелая! Прямо невыносимая! Так, о чем мы говорили раньше? Зачем ты мне звонишь?
— Это же ты мой номер набрала, — возразила я.
— Да ну? И что я хотела? Господи, у меня, наверное, этот… как его… А, вспомнила! Герой сериала… коричневый, шуба у него дрянь, на лице хобот с пятачком… Как его зовут? Ржачный сериал! Он инопланетянин.
— Альф? — осторожно предположила я.
— Дашенция! Гениально! Значит, первая часть фамилии того мужика Альф, теперь надо вторую вспомнить. Есть идеи? — затормошила меня Нина.
— Что за человек? — вздохнула я. — Зачем он тебе?
— От него память пропадает, — пожаловалась Конкина. — Длиннющая фамилия, молдавская. Начало мы нашли: Альф. А какое окончание?
Я призадумалась. Молдавская фамилия? На ум пришли писатели Ион Друцэ, Владимир Бешлягэ, Анатол Кодру.
— Окончание, как у игрока, — напирала Нина. — Ну же, Дашенция… соображай…
Я попыталась получить от Конкиной хоть какую-то информацию о человеке, который лишил ее памяти:
— Во что он играет?
— Да нет же, он вроде врач. Фамилия начинается на Альф, а дальше… так еще игроков называют… ну в Интернете, у них соревнования бывают…
— Геймер? — осенило меня.
— Оооо! Дашка! Гениально! — обрадовалась Нина. — Мой Котик, когда я тупить начинаю, ржет: «Зая, к тебе Альфгеймер припер, скоро будешь вместо конфет жрать пуговицы».
— Альцгеймер! — подскочила я. — Нина, что тебе от меня надо? Скажи прямо и четко.
— А-а-а! Немедленно направо! Скорей! А-а-а-а! — завопила Конкина. — Ложись!
Я, не понимая, что происходит, резко крутанула руль, чуть не столкнулась со здоровенным джипом, вклинилась в соседний ряд и закричала:
— Что случилось? Зачем мне нужно поворачивать?
— Фу… — выдохнула Нина. — Я не тебе командовала, а горничной. Котик купил новую статуэтку, шестнадцатый век, бронза, велел ее в гостиной поставить. И что? Верка тяжеленную вещь на край стола поместила, совсем ума лишилась, и она падать начала. Ору ей: «Направо! Немедленно направо!» Думаешь, Верка скульптуру передвинула? Фигушечки! Сама отпрыгнула! Ну неужели не ясно, что тяжелое, как… Оооо, тяжелое… Дашенция, Альф отступил! Вспомнила, зачем ты мне нужна! Ты же теперь владеешь бизнесом по продаже антиквариата! Из штаб-квартиры в Нью-Йорке звонил управляющий международной сети твоих аукционов Гарик. Он предложил Котику приобрести за десять миллиончиков… э… пулю, которой убили царя… не помню его имя… во время битвы при… э… Палке? Да, вроде Палка, город такой…
— Это река, — сквозь зубы прошипела я, — только не Палка, а Калка. Сражение при Калке случилось в одна тысяча двести двадцать третьем году между русско-половецким войском и монголами.
— Как только в твоей некрупной голове столько ума помещается? — восхитилась Конкина. — И кто победил? Наши?
— Монголы, — процедила я. — Ниночка, произошла ошибка, я не занимаюсь бизнесом, тебя разыграли.
— Не может быть! — возмутилась Конкина. — Гарик уже едет к нам.
Мне захотелось придушить любимого сыночка Зои Игнатьевны.
— И когда сей фрукт должен явиться?
— В девять вечера, — уточнила Нина. — Котик очень расстроится, если пулю не получит, он ее до соплей хочет.
Желание придушить Игоря возросло.
— Мне кажется, в тринадцатом веке человечество еще не использовало стрелковое оружие. Пусть твой Котик пороется в энциклопедии.
