Дарья Донцова - Аполлон на миллион
Обзор книги Дарья Донцова - Аполлон на миллион
Дарья Донцова
Аполлон на миллион
Глава 1
Если ваша свекровь стала невероятно ласковой с невесткой, лучше даже не думать о том, что натворил муж…
— Дашенька, очаровательно выглядишь, желтый цвет тебе удивительно к лицу, — промурлыкала Зоя Игнатьевна.
Я вздрогнула и расплескала кофе на скатерть.
Я не глупая ревнивица, не шарю у любимого мужчины в мобильном в поисках эсэмэсок от других женщин, не подслушиваю, с кем он говорит по телефону, не читаю тайком его почту. Я доверяю Маневину, потому что знаю — Феликс меня любит. Кроме того, он честный человек, и, если его чувство остынет, он не станет тайком бегать налево, а откровенно скажет: «Прости, Даша, более не хочу жить с тобой». Вот только у нас с ним пока все хорошо, мы готовимся к свадьбе. Почему же тогда меня встревожили слова Зои Игнатьевны?
Кстати, называть ее свекровью неправильно, она бабушка моего жениха. Феликса родила Глория, с которой мы после знакомства быстро сблизились и подружились. И мне давно стало понятно, что по сути своей мать намного младше сына, Феликс для нее скорее заботливый брат, который изо всех сил пытается удержать ее от неразумных поступков.
— Канареечный цвет выгодно оттеняет цвет твоих волос и глаз, — продолжала тем временем Зоя Игнатьевна.
Я расплылась в улыбке, хотя внутренне еще больше напряглась. Отчего, спросите вы, у меня возникла такая реакция? Сейчас поясню.
Пепельной блондинке, каковой я являюсь, свитер ярко-лимонного цвета подходит как кошке седло. Его мне вчера преподнесла безо всякого повода Глория. Она поехала в магазин за шампунем, но не дошла до отдела косметики, увидела в витрине свитерок из катушечных ниток и кинулась его мерить. Лори он не подошел, но это же не причина, чтобы отказываться от покупки! Вечером она вручила мне пакет и прочирикала:
— Чудесный свитшот, жаль, мне он совершенно не к лицу. А вот тебе будет впору. Не хотелось оставлять такую прелесть на прилавке, и я подумала, пусть она Дашеньку радует. Носи на здоровье!
Я, конечно же, сразу померила подарок, поняла, что похожа в нем на цыпленка с острой формой болезни печени, но, не желая расстраивать Лори, похвалила свитер. А сегодня утром спустилась в нем к завтраку. Отчего я решила щеголять в пуловере, который состарил меня лет на двадцать и придал коже лица нездоровую желтизну? Ответ прост: ничего со мной не случится, если погуляю денек в образе канарейки, больной гепатитом, зато Глории будет приятно. И я достигла цели — увидев на мне свой подарок, Лори радостно улыбнулась.
Правда, ее младший брат Игорь отреагировал иначе, заявив бесцеремонно:
— Выброси кофту, ты в ней похожа на агаму бородатую.
— У Даши нет бороды, — зачем-то возразила Глория. — И кто такая эта Агама?
— Ящерица, — пустился в объяснения Игорь, — если ее напугать, то ноги станут ярко-желтыми.
— Да ну? — восхитилась Лори. — И чем же она плюется?
— Кто? — не понял Гарик.
— Твоя агама, — уточнила сестра. — Если ноги того, кто ее до ужаса довел, резко меняют цвет, значит, ящерка на них плюнула. Чем? Ядом?
— Лапы от страха желтеют у агамы, — ответил Игорь.
— А-а-а… — протянула Глория. — Ты неточно выразился, вот и непонятно.
— Я всегда говорю ясно, — надулся Гарик.
— Нет, — возразила сестра, — секунду назад ты заявил: «Если ее напугать, ноги станут ярко-желтыми». Следовательно, речь шла о человеке.
— Нет, о пресмыкающемся, — уперся Игорь, — это ясно любому дураку.
— А вот я не поняла, — парировала Глория.
— Делай выводы насчет своей сообразительности, — схамил братец. И снова посмотрел на меня. — Дарья, тебе шмотка вообще никуда!
— Дорогой, принеси лекарство из аптечки, — вмешалась в разговор Зоя Игнатьевна.
Игорь, не торопясь, вышел в холл, за ним упорхнула Глория. Мы с пожилой дамой остались одни, и она принялась на все лады расхваливать свитер. Я же, слушая ее, терялась в догадках, не понимая, отчего ректор института проблем человеческого воспитания внезапно превратилась в медовый кекс.
— Дашенька, как вы относитесь к антиквариату? — внезапно кардинально сменила тему беседы Зоя Игнатьевна.
— Не люблю то, что до меня принадлежало чужим людям, — честно ответила я. — Вот солонка, сахарница и лопаточка для торта, оставшиеся мне от бабушки, очень для меня ценны, я храню их в серванте. А почему вы интересуетесь?
— Многие люди обожают вещи с историей, — голосом Лисы Патрикеевны продолжала бабушка Феликса, — и готовы отдать любые деньги за, например, чашку, из которой пил граф Монте-Кристо.
Я сохранила серьезное лицо.
— Упомянутый вами граф никогда не существовал, его придумал Эдмон Дантес, дабы наказать своих врагов, а Дантеса, в свою очередь, сочинил писатель Александр Дюма. Следовательно, чашки, из которой пил мстительный аристократ, не могло существовать, если ее кто-то продает, то это нечестный человек.
Пожилая дама предпочла не обращать внимания на мои слова.
— Антикварный бизнес приносит большую прибыль, аукционы «Сотбис» и «Кристи» процветают. Дашенька, у меня к вам просьба: выслушайте Гарика, у него родилась замечательная идея. К сожалению, сама я сейчас не могу помочь мальчику ее осуществить, мое финансовое положение оставляет желать лучшего, но вдруг вы заинтересуетесь, станете инвестором беспроигрышного бизнеса.
У меня с души свалился булыжник. Так вот в чем дело! Мой жених тут ни при чем, Зоя Игнатьевна просто подлизывалась ко мне, нахваливала ужасный желтый свитер, чтобы мне понравиться. Она прохладно относится к Глории и Феликсу, а вся ее любовь досталась Игорю. Зоя Игнатьевна обожает «мальчика» и постоянно поддерживает его потуги стать успешным предпринимателем. Что тут плохого, спросите вы? Да ничего, кроме одного — Гарику в голову постоянно приходят «гениальные» идеи. Он разводил грибы вешенки; пытался дрессировать пуделей-домработников — по его задумке, псы могли бы ходить в магазин за продуктами; еще, если память мне не изменяет, он выращивал черепах, собираясь поставлять в магазины их яйца, а также разводил лягушек, чье мясо, по словам Гарика, нежнее куриного…
Одной из последних его «бизнес-идей» было натаскивание собаки породы пагль на поиск трюфелей. Кто-то уверил его, что Мафи легко найдет в лесу заросли драгоценных грибов, а Игорь легко продаст их за огромные деньги владельцам ресторанов, и предложил Гарику приобрести у него пса за крупную сумму. Естественно, Мафи оказалась не способна к подобной работе, да и не растут трюфели в Подмосковье. Игорь обозлился на собаку, которая, на беду, обладает шкодливым характером, и непонятно, какая судьба ждала бы безобразницу. Мафи пожалела я, и теперь она живет в Ложкине, получив статус собаки хозяйки дома. А в голову Гарику, похоже, залетела очередная «гениальная» идея, но вот только у маменьки опустел кошелек…
Зоя Игнатьевна приняла мое молчание за знак согласия и крикнула:
— Игоречек! Дорогой!
— Что надо? — неласково спросил сын, всовываясь в столовую.
— Дашенька жаждет поговорить о твоем антикварном бизнесе, — засуетилась старушка. — Иди к нам, объясни свою задумку.
— Сейчас принесу нужное, — ажитировался Гарик и умчался.
Вскоре из глубины дома раздался громкий звук, словно кто-то уронил нечто тяжелое, затем донесся лай собак, сопровождаемый сердитым криком ворона Гектора.
— Дорогой, что случилось? — забеспокоилась Зоя Игнатьевна.
— Все в порядке, мамуль, — заверил сынок, втаскивая в комнату большую сумку и водружая ее на стол. — Вот! Уникальный экземпляр. Сейчас продемонстрирую.
— Ну, я поехала на работу, — подхватилась его маман, — вы уж тут вдвоем детали обсудите.
Я попыталась отвертеться от беседы с Игорем:
— Я очень тороплюсь, надо пообщаться с Маргаритой и Эвелиной, сотрудницами агентства «Стрела Амура», которые занимаются организацией нашей с Феликсом свадьбы.
— Мне много времени не понадобится, — пообещал Игорь, расстегивая на саквояже молнию. — Вот, ядро Рылькина.
— Кого? — спросила я, увидев черный шар на ржавой железной цепи.
— Рылькина, — повторил Гарик.
— Это кто такой? — изумилась я. — И зачем ему понадобилось ядро?
Игорь выпучил глаза.
— Ты в школе училась? Про покушение на царя слышала? Рылькин хотел его убить, но не вышло.
— Вероятно, ты имеешь в виду декабриста, поэта Кондратия Федоровича Рылеева, — вздохнула я. — Он был одним из руководителей восстания на Сенатской площади в тысяча восемьсот двадцать пятом году. Группа дворян, в основном офицеров гвардии, пыталась не допустить восшествия на трон императора…
— Нет, я про Рылькина говорю, — перебил Гарик. — Его звали… сейчас сопроводительный документ покажу… где же он… Ага, во! Ксенофонт Рылькин родился в одна тысяча триста девятом году. Через двадцать один год он покусился на… на… Вот же пишут неразборчиво! На Ивана Калиткина, вроде такая у царя была фамилия, тут еще цифра стоит, то ли один, то ли четыре, почерк неразборчивый.
