Сердце знает - Игл Кэтлин

Используя поддержку Бюро по делам индейцев, Комитет работал, не покладая рук, над реорганизацией системы казино племени под новым руководством. Сид и Хелен уехали в Денвер ради школы, в которой Сид учился. Риз проводил с ними как можно больше времени. Переделка ранчо вынудила его жить в гостинице при казино, и он жил там, когда бывал в Бед-Ривере, а на выходные семья собиралась в его квартире в Миннеаполисе. Однако, много ночей он спал один в своей огромной кровати, «самой большой кровати штата Дакота».

В июне того года он первый раз в жизни отметил день рождения сына, но это был не первый день рождения Сида, а тринадцатый. Это был день, когда его мечты о безоблачном счастье столкнулись с реальностью, и реальность эта ударила по сердцу Риза с томительной тоской. Это был день, когда были получены результаты анализа ДНК Сидни.

Анализы подтвердили, что Сидни был носителем гена, вызывающего гипертрофическую атрофию сердечной мышцы. Однако, физические исследования не выявили каких-либо признаков гипертрофии либо аномального утолщения мышцы, что подарило родителям надежду, что болезнь никогда о себе не напомнит. Но Риза угнетала мысль, что его первым подарком сыну стал дефектный ген. Он ничего не говорил, но его выдавала бессонница, угрюмость и какая-то отстраненность. Сид разволновался, раскричался и приказал родителям взять себя в руки. Он раскопал в Интернет какую-то информацию о болезни. И не обнаружил информации о людях, живущих с этой болезнью. Можно было отыскать лишь рассказы о людях, умиравших внезапной смертью на футбольном поле или на спортивной площадке. Однако, он с радостью отметил, что раннее выявление болезни сулило более чем положительные результаты в борьбе с ней. Черт возьми, в конце концов, этот ген он унаследовал от своего отца вместе с его точным броском.

Но он не отступится от отца и точка! Он станет ему хорошим сыном. Первое, что сделал Сид — стал Сидни Блу Скай. Теперь их было три Блу Ская — отец, мама и он. Врачи, наблюдавшие Риза, решили, что кандидатура Сидни, как нельзя лучше, подходит для проведения исследований экспериментальной программы по предотвращению развития гипертрофии у носителей гена ГАСМ. Вся семья понимала, что еще ни одно лекарство не было способно вернуть в нормальное состояние сердца пациентов, которые, подобно Ризу, страдали этой «коварной гадостью», как называл ее Сид. Однако химиотерапия, использование кардиостимуляторов и хирургического вмешательства постоянно совершенствовались. Скоро Сидни будет вынужден обживать свой новый дом в штате Миннесота, так как именно в этом штате работали лучшие кардиотерапевты страны.

Утешало то, что этот штат был домом таких известных команд, как «Миннесота Тимбервулс» и «Миннеаполис Мэверикс». Когда Риз впервые привел его в раздевалку центра «Таргет», он немедленно решил уйти из команды Денвера, причем, торопил Риза, как будто это был вопрос жизни и смерти.

Сиреневая дымка над Бед-Ривер походила на скопление ванаги, которых солнце изгнало из ветвей сливовых деревьев, растущих по берегу реки. Новое здание школы гордо возвышалось над городком. Неподалеку друг от друга, застыли здания «старой школы» и начальной школы. Дети выпрыгивали из машин всевозможных форм и размеров — от больших желтых автобусов до стареньких потрепанных «шевроле». Одни машины разворачивались, другие стояли, терпеливо дожидаясь своей очереди занять место на стоянке, родители провожали детей в школу. Это был хороший день для начала учебы, хороший день для ее продолжения.

Машина Блу Ская заняла свободное место на усыпанной гравием стоянке в уголке, специально отведенном для учителей. Риз припомнил несколько «шуточек», которые они «провернули» в этом закутке. Он припомнил, как помогал Тайтусу и Доузеру перетащить «фольксваген» учительницы машинописи на противоположную сторону улицы, где она была торжественно водворена прямо напротив бокового выхода, рядом с классом этой училки.

— Я помню эту несчастную учительницу, — сказала Хелен. — Она все еще работала в школе, когда я туда поступила. Мы, про себя, звали ее Длинноногая Джойс.

— Мы тоже ее так называли. Слыхал, что тебя прозвали Еленой Прекрасной, — при этих словах Риз подмигнул своему сыну. — За такую не грех и Троянскую войнушку устроить.

— Интересно, как они назовут… — рука Хелен вдруг взметнулась в воздух. — Смотри, там Сара и… Сара!

— Привет, — сказал Риз, потрепав своего племянника за волосы. Алексия ни за что бы не позволила подобную вольность в свой первый учебный день. — Как поживает Картер? — спросил он Сару.

— Он остался дома.

Она бросила печальный взгляд в сторону «Додж-сити» с его тесными улочками, разбитым асфальтом и облезлой краской на муниципальных зданиях. Для Картера все, что случилось, было падением, несчастьем, но у него была семья. Он снова был хозяином своей жизни, без гроша в кармане и с больной психикой, но он был жив, на свободе, с ним Сара и дети. Подарок судьбы. У него были шансы. Теперь ему предстоит узнать то, чему не учат ни в одной школе. И попытаться применить свое блестящее образование и профессиональные навыки.

Сара вернулась к мужу по первому звонку Риза и поселилась рядом в Рэпид-сити задолго до того, как Картера выписали из больницы. Долги Картера заставили отказаться от привычной роскоши, но это не очень смутило Сару. Она должна была заставить себя позабыть о прошлом и попробовать жить по-другому, по-доброму, ни в чем не укоряя Картера. Она твердила мужу, что именно здесь живут люди, нуждающиеся в помощи, которую могут оказать доходы от казино. Она стала грустной и серьезной, с головой ушла в благотворительность, как бы замаливая грехи мужа. Ей отчаянно хотелось, чтоб Картер выздоровел, и тогда его энергия, ум…

Разумеется, Ризу хотелось бы поправить финансовое положение брата, но Хелен возразила, что жизни Картера сейчас угрожает безумие, а не мафия. Со временем, Картер самостоятельно сможет добиться этого. Это дело не одного дня, но у него был шанс. Он старался не упустить его. И Сара, которая никогда его не бросит, потому что поняла, что без Картера она одна, всегда и навсегда.

— Он переживает как хорошие, так и плохие дни, — сдержанно сказала Сара. — Сегодня я выхожу на работу. Дети идут в новую школу. Все наши перемены вызывают у Картера депрессию. Иной раз он даже отказывается по утрам вставать с постели.

— Последние несколько месяцев его так часто таскали по судам. Судьи, адвокаты… Немудрено, что после такого у любого человека… — Какое-то десятое чувство заставило Риза вдруг поднять глаза и глянуть на противоположную сторону улицы. Он увидел старый отцовский пикап, который выехал из-за угла перед кафе «Биг Неллз». Риз улыбнулся. — Похоже, на этот раз он все-таки отказался от пижамы.

— Даже не знаю, что это на меня нашло, — крикнул Картер, неестественно громко хлопнув дверцей машины. Алисия молнией бросилась к отцу. Куда только делось ее замкнутость, когда он подхватил ее на руки! — Только представьте: моя младшая дочь сегодня первый раз идет в первый класс, а я щеголяю по дому в пижаме! Ну, разве так можно?

— Ну, прямо не знаю, — улыбнулся Риз. Еще куда ни шло, если бы на тебе были боксерские трусы или шорты, а пижама — это никуда не годится.

— А ты за кого, забияка? — спросил Картер, повернувшись к Сидни. — Знаешь, что твой папаша как-то засветился в рекламе нижнего белья?

— Вообще-то, я рекламировал носки, — авторитетно заявил Риз, заговорщицки подмигнув Хелен. — Гольфы, если точнее.

Сид скептически поглядел сначала на отца, потом на дядю. — Вы что, сговорились меня дурачить?

— Однако то, что я случайно нашел в этих носках, позволит мне оплатить твою учебу в колледже, поэтому шутки в сторону. Не могу сказать, что одобряю все, что угодно, но уж в носках я толк знаю.

— Эй, глядите, Доузер едет, — сказала Хелен.

Она помахала рукой в сторону патрульной машины. Доузер посигналил в ответ и помахал рукой.

— Если ты когда-нибудь проболтаешься Доузеру насчет носков, я этого не переживу, нет, я просто тебя убью.