Ли Голдберг - Мистер Монк летит на Гавайи
Мы с Монком примерно в одно время вышли на веранды полюбоваться потрясающим видом на пляж и на восхитительный бассейн отеля. Через туманный лес со скрытыми пещерами медленно протекала река, заканчивающаяся водопадом, падающим хрустальными каплями в пресноводную лагуну. Повсюду играли дети и подростки.
Среди густой тропической листвы, окружающей бассейн, скрывались несколько джакузи. В одной я видела парочку влюбленных, плескающихся в воде, их БлэкБерри и айПоды находились в пределах досягаемости на бортике. В двух других восседали загорелые пары с избыточным весом. В булькающей воде они напоминали вареных омаров, держащих в клешнях коктейли с дольками ананаса и крошечными зонтиками.
Вокруг бассейна и на песке расположились сотни шезлонгов, оснащенных роскошными подушками и зонтами, напоминающими соломенную крышу. Должно быть, в этом штате существовал закон, обязывающий прочтение Джеймса Паттерсона и Норы Робертс, ибо все напоминало атмосферу из их книг.
Гамаки висели между дюжиной ленивых пальм, выстроившихся вдоль пляжа. Все они были заняты парочками, свернувшимися калачиком друг с другом. Я решила обязательно поваляться в гамаке на этой неделе, даже если придется вставать на рассвете.
Частные коттеджи, возведенные на песке, обслуживались официантками в юбочках и лифчиках от купальников, разносящими напитки и еду, предлагающими толстые белые полотенца и махровые халаты, чтобы назагоравшиеся туристы устроились удобнее.
Пляж представлял собой песчаный полумесяц, изогнутый перед полудюжиной эксклюзивных бунгало площадью в четыре тысячи квадратных футов, каждый с затененным бассейном и горячими ваннами. Владения утопали в пышной растительности, дающей богатым и знаменитым массу естественной тени и конфиденциальности, даже сверху. Тем не менее, я видела несколько зернистых фотографий загорающих топлесс кинозвезд у частных бассейнов в журнале Энквайер, сделанных с лодок на камеры с длинными объективами.
Я взглянула на Монка, такого довольного и расслабленного, что не могу и припомнить.
—Это рай, — вырвалось у меня.
Монк кивнул. —Что нам так долго мешало приехать сюда?
Я знала, это был риторический вопрос, но позволила себе ответить: —Мое оправдание — деньги и невозможность выбраться. А Ваше?
—Страх, — отреагировал он без колебания. — И чувство вины.
Страх я могла понять, а вот чувство вины — нет. Он заметил выражение моего лица и пояснил: —Мы с Труди все время хотели посетить Гавайи, но не нашли время. После ее убийства я не мог заставить себя поехать. В течение долгого времени я даже не выходил на улицу.
—А что заставило Вас передумать сейчас?
—Страх, мощные фармацевтические препараты, — сказал он. — И ты.
Понимая, что он имел в виду, я искренне растрогалась. Он не говорил, что любит меня или нечто подобное... Он выразил, что нуждается в моем обществе, и соскучился по мне, если бы я уехала. Но самое главное — он со мной чувствовал себя в безопасности, комфортно, и даже пошел на эмоциональный риск, чтобы я была рядом, и он мог опереться о мое плечо.
Он дал понять, что я его друг.
Я взглянула на часы. —У меня репетиция свадьбы через час. Чем собираетесь заняться?
—Немного исследовать территорию, а потом искупаться.
Я улыбнулась ему. —Вы пойдете поплавать?
Монк ответил: —Бассейн выглядит довольно привлекательно.
—У Вас даже есть купальный костюм?
—Я его куплю.
Какое удивительное лекарство, — подумала я. Принимай Монк его раз или два в месяц, смог бы с легкостью справляться с разными мелочами, в обычное время для него не доступными. Вроде выбора новых носков. Стрижки. Покупки продуктов.
Но внезапно вспомнила: чем больше Монк принимал бы этот препарат, тем хуже стали бы его детективные навыки.
—Мне тоже хочется оглядеться, — сказала я. — Дайте мне минутку, чтобы подкраситься, и я прогуляюсь с Вами.
—Хорошо.
Я вернулась в комнату, и, подкрашиваясь, поняла, что до глубины души поражена первой возможностью побыть в одиночестве. Монк готов пойти сам по себе, а я напросилась с ним! И поступила так без размышлений, не из беспокойства или чувства ответственности.
Я сделала это, потому что мы друзья. Несмотря на то, что он может раздражать сильнее, чем любой другой человек на Земле, мне нравится находиться рядом. Думаю, очутись вы на моем месте, тоже смирились бы со странностями Монка.
А еще он мне платил.
5. Мистер Монк и медиум.
Монк потратил менее пяти минут на покупку купального костюма от Ральфа Лорена в торговом пассаже вестибюля отеля. Он просто взял пару синих плавок, проверил размер, заплатил за них и все. Ничего сложного для обычных людей, но для Монка огромное достижение.
Мы бродили по большому пальмовому саду отеля на другой стороне от бассейна. Сад располагался перед пляжем, и был заполнен людьми, сидящими на белых шезлонгах. Сначала я подумала, что это еще одна свадьба, но заметила телекамеры и узнала мужчину, стоящего перед публикой. Это был Дилан Свифт, известный медиум, снимающий эпизод своего ежедневного телешоу.
Разумеется, я его знала. И знала бы, даже не живи он то на Гавайях, то в Сан-Франциско, где начал продвигать свою программу на местном телеканале.
Дилан Свифт знаком всем. Книги с его улыбающимся лицом на обложке продавались в каждом книжном магазине, супер- и минимаркетах по всей стране. Куда бы вы ни пошли, Свифт наблюдал за вами пронзительным потусторонним взглядом, вынуждая не смотреть ему в глаза и покупать книгу. Слегка жутковато…
Популярности Свифта в немалой степени помогло то, что он невероятно хорош собой. Сегодня на нем была повседневная гавайка Тони Багама и коричневые брюки. Шелковая рубашка открыта ровно настолько, чтобы продемонстрировать мощные грудные мышцы. Но наиболее характерная особенность известного медиума — героический раздвоенный подбородок, напоминавший о Кирке Дугласе и Дадли Справедливом. Вопрос о том, был его подбородок таковым от природы, или искусственно созданным умелыми пластическими хирургами, обсуждался чаще, чем являлся ли он подлинным экстрасенсом.
—Кто он такой? — спросил Монк.
Меня давно перестало шокировать полное неведение Монка американской массовой культуры.
—Дилан Свифт, — просветила я. — Он общается с мертвыми людьми и передает послания от них их родным.
—Этого не может быть, — утвердил Монк.
—Расскажите это миллионам людей, смотрящим его шоу и покупающим его книги.
Свифт шествовал через толпу, словно ведомый неизвестной силой. Сад ассоциировался с огромной спиритической доской, где он являлся кем-то вроде указателя в центре.
—Я что-то получаю... Это имя. Оно начинается на букву «Г»... Да, теперь я ясно вижу «Г», — вещал Свифт. Он склонил голову и прислушался. — «Г» может быть кем-то, сидящим здесь, или это имя недавно ушедшего близкого одного из вас.
Мужчина поднял руку вверх и замахал ею, возбужденно подпрыгивая в кресле перед Свифтом, будто выиграв крупный приз в лотерею. Ему было за шестьдесят, маленький пузатый человечек в яркой гавайке и шортах, натянутых подтяжками почти до груди. Он носил сандалии поверх белых длинных носков, почти идентичных по цвету с его бледными бугорчатыми коленями.
—Меня зовут Гэри! — воскликнул человек, его двойной подбородок пульсировал от волнения. — Может, это сообщение для меня?
—Да, оно для Вас, — подтвердил Свифт. — Некто с другой стороны шепчет мне. Женщина, которая была Вам очень близка.
—Моя сестра?
—Я чувствую, ее имя начиналось с «М» или «Е», а возможно, содержит обе буквы.
—Маргарет, — сообщил Гэри. — Вы говорите с Маргарет?
—Да, это так. Она недавно умерла.
—Около трех лет назад.
—Маргарет присматривает за своим младшим братом, — произнес Свифт.
—Я был ее старшим братом, — возразил Гэри.
—Да, но она очень заботилась о Вас, не так ли? Будто Вы были ее младшим братом. Вижу, однажды она спасла Вам жизнь, правда?
Гэри с энтузиазмом кивнул и сжал руку жены, массивного телосложения и одетой почти как он.
—Когда мы были детьми, ловили рыбу на озере, и я упал из лодки, — рассказывал Гэри. — Я запутался в якорном канате и чуть не утонул.
—И утонули бы, не окажись сестра рядом, и она хочет, чтобы Вы знали, что она и сейчас присматривает за Вами.
Я собралась уходить, но Монк замер. Думаю, любопытство — часть его натуры, которое лекарство неспособно заглушить.
—Она очень старалась прикоснуться к Вам из царства теней, — продолжал Свифт. — Маргарет говорит, Вы знаете, когда это случилось. В момент Вашего темного отчаяния. Когда на Вас свалилась новость, которую Вы надеялись никогда не услышать.
—Вы имеете в виду, когда я узнал, что у меня рак?
Свифт кивнул. —Этот голос Вы слышали своим внутренним сознанием, он убеждал: «Мне не время умирать; я буду бороться». Это она Вам нашептала. Она хотела, что б Вы верили: с Вами все будет в порядке. Это и случилось, не так ли?
