Ли Голдберг - Мистер Монк летит на Гавайи
—Он не в себе, — уточнила я.
—Все меняются, мисс Тигер. Каждый день мы превращаемся в новую версию нас прежних. Не сковывайте его своими личными предубеждениями о том, каким он должен быть.
В жизни не слышала большей ерунды.
—Вы не понимаете, доктор Крогер, — рассвирепела я. — Он под наркотиками!
—Какими наркотиками?
—Которые Вы назначили ему в связи с обсессивно-компульсивным расстройством.
—Диоксинл, — произнес доктор Крогер. — Я назначал ему это средство и раньше, когда его состояние являлось слишком изнуряющим. Удивлен, что он снова стал принимать препарат. Он утверждал, что больше не будет.
—Почему он так говорил? — спросила я. — Есть побочные эффекты?
—Умеренные, но у него — уникальные. Препарат ослабляет некоторые аспекты его личности, что означает для Эдриана больше освобождения от фобий и навязчивых идей.
—Вы имеете в виду потерю самоконтроля и здравого смысла?
—Препарат снижает его дар, чрезвычайные дедуктивные навыки, составляющие его личность, — ответил доктор Крогер. — Другими словами, мисс Тигер, принимая препарат, он становится паршивым детективом.
Неудивительно, что я никогда раньше не видела, как он принимал данное лекарство, как бы плохо не ощущал себя.
—Как долго продолжается эффект?
—Около двенадцати часов. В зависимости от дозировки.
Я взглянула на часы. Предполагая, что он выпил таблетки незадолго до полета, мне осталось терпеть чуть более шести часов ада, плюс-минус час, пока действие препарата не закончится, и я вернусь к обычному, но уже изученному мной аду.
—Что мне делать, когда действие препарата улетучится, и он снова станет Монком?
—Что Вы имеете в виду?
—Я имею в виду, это должен был быть мой отпуск.
—Это повод отдохнуть с Эдрианом, — вкрадчиво произнес он. Я представила довольную улыбку на его лице. — Кто знает? Может, вы неплохо повеселитесь вместе.
Я прервала вызов. Не удивлюсь, если Крогер отправил Монка со мной в поездку, чтоб мы сблизились.
Добравшись до ворот, я не нашла Монка, хотя это было несложно. Я, конечно, не хотела испорченного отпуска, но бросить его не имела права.
Грузный полинезийский агент в рубашке Гавайских Авиалиний и синих брюках объявил, что наш рейс готов к посадке.
Монк стремительно вбежал, когда пассажиры гуськом двигались к самолету. На нем красовалась ярко-желтая гавайка, украшенная танцорами хула, и он поедал орешки в шоколаде прямо из коробки. Рубашка и куртка, в которых он приехал, лежали в большой хозяйственной сумке.
Впервые я видела его голые руки. Обычно он носил рубашки с длинными рукавами, с пуговицами на манжетах.
Не знаю, что меня больше шокировало: скомканная одежда в сумке или новая яркая рубашка с рисунком, не соответствующим по швам.
Я остановилась на рубашке, и сказала следующее: —Не могу поверить, что Вы купили эту рубашку.
—Разве она не миленькая?
—Да, очень милая, — ответила я. — Но это не совсем Вы.
—Мы же на Гавайях. Я чувствую дух алоха. А ты разве нет?
—Пока нет.
—Тебе нужно расслабиться, — заявил Монк. — Не будь такой встревоженной.
—Вы называете меня встревоженной?
—Так говорит Монк.
Я осуждающе прищурила глаза: —А разве это не доктор Крогер устроил? Он предлагал Вам поехать со мной на Гавайи?
—Нет, — ответил Монк. — Я сам желал уехать подальше от мышиной возни.
—Вы не ездите каждый день на работу из пригорода, не работаете в офисе и почти не имеете дел с людьми, — сказала я. — Что Вы можете знать о мышиной возне?
—Я живу у дороги, и видел двух крыс, перелезавших через мой забор вчера вечером, — произнес Монк. — По крайней мере, думаю, что видел.
—Может это были белки?
—Обычно известные как огромные крысы, — Монк улыбнулся агенту у ворот и протянул ему коробку со сладостями. — Не хотите маленько?
—Конечно, — агент улыбнулся, сунул руку в коробку и достал орешек. —Махало, брат!
—Алоха! — Монк подкинул другой орешек себе в рот, лихо направившись по трапу к самолету.
У меня было ужасное предчувствие, что это будет очень, очень долгая неделя. А я тогда даже не подозревала об убийствах...
4. Мистер Монк прибывает.
Пролетая над Кауаи на пути к аэропорту Лихуэ, я поразилась, насколько по-сельски смотрелся остров по сравнению с Оаху. Я представляла его более развитым, с похожей на Вайкики береговой линией, битком забитой башнями гостиниц. Он оказался другим. Пляжи выглядели практически дикими, отели — низкими и расположенными далеко друг от друга, на фоне пейзажа пышных зеленых гор, покрытых тропическими лесами с полосами сверкающих водопадов.
Первое, что поразило меня, когда мы с Монком шагали по крошечному аэропортику, — это улыбающиеся лица. Не думаю, что помимо Диснейленда еще где-то видела столько улыбчивых людей.
Никто не платил им за притворство, будто это самое счастливое место на Земле. Определенно, это настоящие улыбки людей, испытавших или собиравшихся испытать райское наслаждение. Утверждаю, поскольку я также принадлежала к когорте этих улыбающихся людей, как и Монк. У него была самая широкая улыбка из всех виденных мной прежде на его лице. На мгновение я почти обрадовалась, что он поехал со мной. Но это мгновение быстренько промелькнуло, ведь я вспомнила, что, в конечном итоге, эффект от лекарства скоро закончится.
Воздух был теплым и влажным, приятный бриз веял сквозь широкую зону выдачи багажа. Я была ошеломлена, увидев у Монка только два чемодана, сколько и я сама взяла.
Однажды, когда здание, где находится его квартира, обрабатывали от термитов, он жил у меня несколько дней. Тогда он тоже взял с собой два чемодана. А еще он нанял грузчиков, которые перевезли всю его мебель и холодильник. А в Мексику, как я слышала, он повез запас своей еды и воды на неделю.
—Вы не слишком легко упаковались? — поинтересовалась я.
—Я ненадолго навещаю Гавайи, — ответил Монк. — А не переезжаю сюда.
Как я поняла, он принял одну из своих волшебных пилюль еще вчера вечером, поэтому ему хватило храбрости упаковаться скромно и полететь налегке, иначе он ни за что не сел бы в самолет.
Мы опустили наши чемоданы на обочину, и я сразу увидела Кэндис и ее жениха, ожидающих нас у кабриолета Мустанг.
Кэндис была одета в короткий топ, маленький платок с цветочным узором, повязанный вокруг талии, и большую панамку. Она выглядела так, словно только выскочила из океана, чтобы встретить нас. Как и все встреченные нами люди, она излучала лучезарную улыбку. Сколько я ее знаю, она всегда была немного полновата и мучительно переживала из-за лишнего веса. Она не похудела ни на грамм, и, увидев столько ее открытого тела, я поняла, насколько счастливой и уверенной в себе она стала. Только любовь хорошего человека может сотворить такое с женщиной. Знаю из личного опыта.
Ее жених Брайан Гэллоуэй, лет двадцати с небольшим, оделся в облегающую майку Красная Грязь поверх рабочих шорт. На голове напялена рваная соломенная шляпа и очки Рэй-Бэн, сползающие с его большого загорелого носа. Это первая черта лица, которую ему не помешало бы исправить, попади он на шоу Экстремальная перестройка. Двухдневная щетина являлась скорее преднамеренной, чем из-за лени, и невероятно ему шла. Брайан был среднего телосложения, и казалось, выпей он пару пива и съешь пакетик Читос, идеально подойдет для моей лучшей подруги.
Кэндис вскрикнула, мы побежали навстречу друг другу и обнялись. Хотя мы общались каждую неделю по телефону и почти ежедневно по электронной почте, с нашей последней встречи лицом к лицу прошел год. Она работала в рекламном агентстве в Лос-Анджелесе, очень редко приезжая в Сан-Франциско.
Подруга расспросила меня о полете, о Джули и, разумеется, о человеке, стоящем позади меня.
—Я думала, что ты одна приедешь, — прошептала она, глядя на Монка через мое плечо.
—Я тоже, — шепнула я в ответ.
—Встретила его на самолете?
—Можно и так сказать, — тихо сказала я, затем произнесла громче. — Это мой босс, Эдриан Монк.
—Ваш босс? — спросил Брайан, делая в воздухе кавычки пальцами. — Он всегда ездит с Вами в отпуск?
—Это рабочий отпуск, — пояснила я. По крайней мере, теперь он стал таким.
—Бьюсь об заклад... — подмигнул Брайан и пожал руку Монку. — Брайан Гэллоуэй.
Затем Монк повернулся и протянул руку Кэндис.
Они так же пожали руки. Это поразительно! Никогда не видела, чтобы он пожимал чью-нибудь руку, не попросив после этого дезинфицирующую салфетку.
—Приятно познакомиться с Вами, — сказал Монк.
—Так Вы и есть Эдриан Монк? — растерялась Кэндис, сбитая с толку.
—Единственный и неповторимый. Но Вы можете звать меня Чед.
—Я очень много слышала о Вас, — проговорила она, взглянув на меня. — Очень и очень много.
—Я легенда, — без намека на скромность выдал он.
Мне хотелось быстрее сменить тему, и я обратилась к Кэндис: — Ты не собираешься знакомить меня с женихом? Или хочешь сделать это после свадьбы?
