Нина Васина - Красная Шапочка, черные чулочки
Я подумала – утопиться, потому что моя мама как-то пила боржоми из бутылки – она тоже стояла, запрокинув голову, а потом вдруг стала захлебываться. В горле у нее забулькало, я испугалась, потому что она не убрала бутылку, а продолжала заливать боржоми в горло. Я бросилась к киоску, в котором мы эту бутылку только что купили. Я просила киоскера позвонить в Службу спасения. Он выглянул из крошечного окошка, вышел, не спеша подошел к захлебывающейся и уже опустившейся на колени маме и, размахнувшись, стукнул ее ладонью по спине. Мама выронила бутылку и упала ладонями на асфальт, выливая из себя боржоми. Когда она смогла встать и мы опять влились в праздничное шествие с разноцветными шарами и цветами, я спросила, что это с нею случилось? Почему она не убрала бутылку? «Сегодня день рождения твоего папы, – объяснила мама. – Наверное, я хотела утопиться. Не обращай внимания, это на подсознании».
– Счастливого пути тебе! – сказал мужчина, почти опорожнив бутылку. Он не собирался топиться от горя, а просто выпил для храбрости. После напутствия мужчина на коленях подполз к телу друга и вдруг стал обшаривать его с дотошной тщательностью. Он вытащил из-под него пиджак, вывернул карманы, переворошил волосы на голове, снял часы, отковырял их заднюю крышку и разочарованно закинул потом в кусты. Башмаки подверглись настоящему распарыванию – коротким широким ножом удалось отрезать даже подошву. Были осмотрены носки, ощупано все тело – для этого мужчина его переворачивал несколько раз, а я застывала от ужаса и нереальности происходящего.
Окровавленная подушка с живота тоже была вся ощупана и осмотрена – сантиметр за сантиметром, после чего мужчина с надрывом поинтересовался: «Почему ты так со мной поступаешь?!», бросился к автомобилю, и в его руках оказался странный предмет на металлическом стержне. В правое ухо он вставил небольшую пуговку, от которой отходил проводок к стержню, и стал водить этой штукой над телом, а потом еще долго ковырялся с нею в автомобиле, выбрасывая наружу после очередного писка зажигалку, связку ключей, отвертку и еще что-то – не разглядеть, потому что кое-что он бросал в противоположную от меня сторону. После возмущенного и отчаянного рыка в траву полетел и сам прибор – я проследила, как над ним взлетели две потревоженные бабочки и еще долго успокаивали друг друга танцами в воздухе и осторожными прикосновениями.
«Этого не может быть», – подвел итог мужчина. Полил себе на лицо из пластиковой бутылки, кое-как обтерся низом рубашки, выпачкав ее окровавленными руками.
К этому моменту он уже стал пошатываться. Глаза его иногда вдруг начинали с недоумением и растерянностью осматривать что-то поверх деревьев – вероятно, в поиске некой потусторонней силы, наблюдающей за ним сверху и вот-вот уже собирающейся хлопнуть в ладоши, чтобы закончить этот кошмар и объявить перерыв и смену декораций.
«Кто тут?!» – вдруг крикнул мужчина, свирепо озираясь и дергая что-то у себя за спиной.
А ноги мои уже затекли до болезненной пульсации, я, как могла, сдерживала дыхание, и его крик привел меня в настоящий ужас – недостаточно сдерживала! Я перевалилась на бок, растирая икры руками и уже мало заботясь о создаваемом шуме. Потому что пора было бежать очень быстро и очень далеко: мужчина наконец выдернул пистолет и стал палить из него в моем направлении – к счастью, достаточно высоко.
Сначала я выползла из кустов на четвереньках, а на дороге встала и побежала, совершенно не соображая куда и ничего не видя перед собой.
Через несколько минут я устала и так исхлестала себе лицо ветками, что больно было дотронуться. Вот тут, замедлив бег и кое-как восстановив дыхание, я обнаружила, что он бежит за мной! Он делал по шагу на каждый мой удар сердца, и мне казалось, что если сердце остановится – мужчина потеряет ритм, собьется и заблудится, и я стиснула руки под левым соском, уговаривая сердце остановиться. Шаги остановились. Вглядываясь между ветками, я видела то рогатое чудовище с красными окровавленными клыками, то желтую поросячью морду – это солнце играло среди густых деревьев, цепляясь иногда лучами за паутинки между ветками и причудливо изменяя пространство. Я убрала руки от груди, и шаги тут же двинулись ко мне – спокойно и медленно.
«Ау!» – крикнул он совсем рядом наигранно бодрым голосом.
Я стала уходить, прислушиваясь к звукам и стараясь не бежать. Будем изображать гуляющих вдвоем грибников! Потеряв в других шумах его шаги, вероятно, от полного отчаяния, я тоже один раз неуверенно аукнула. И тут он вышел на меня спереди – он оказался так близко, что я услышала запах алкоголя.
Почему я тогда подумала о Чингисхане? Татарского в нем не было ни капельки – аскетическое удлиненное лицо, отдельные черты я не разглядывала, только много позже, в полубреду, я вдруг до мельчайших подробностей вспомнила его тонкие усы, соединяющиеся опустившимися полосками с крошечной щеточкой бороды. А тогда, в лесу, я вдруг вспомнила хана Темучина, называвшего себя Океан-хан, его огромное войско – тридцать тысяч всадников и почти сто тысяч лошадей. На гравюрах Океан-хан был изображен с такой же странно выбритой бородкой – тонкие черные линии вокруг сочного рта соединяют изящные усы с крошечной бородкой.
– Девочка?.. Ты вот что… Ты ничего не бойся, хотя, конечно, мы в лесу, а у тебя на голове… Короче – Красная Шапочка, я тебя съем! Ну вот, испугалась. Иди сюда, я не ем девочек. И знаешь что… хватит бегать, меня это утомляет. – Покачнувшись, он протянул ко мне обе руки. – Вот и умница, – похвалил он, когда я, поколебавшись, подошла поближе. – Девочка! – Он наклонился и обшарил мое лицо глазами. В них было столько печали, что мой страх совершенно испарился. – Девочка, открой рот.
Я приоткрыла рот, а потом, когда он стал вглядываться туда с тупым упорством, поклацала зубами и высунула язык.
– Молодец! – опять похвалил он и погладил меня по голове, сдвинув на глаза вязаную шапочку. – Это гениально, понимаешь? Я все осмотрел, а рот… Как тебя зовут?
Я молчала.
– Не хочешь говорить – не надо.
– Нефила, – решилась я.
– Редкое имя. – Он скорчил уважительную гримасу и покачал головой. – Такое имя надо записать. Не ровен час – забуду…
Порывшись в карманах, он с сожалением развел руками и отчаянно спросил:
– Нефила, вы будете моей женой? В смысле, не в данный момент, конечно, а когда вырастете?
– Буду. – Я пожала плечами.
– Хорошая девочка. Нефила, вы прекрасны! – Он вдруг рухнул мне под ноги, обхватив колени. – Выходите за меня замуж, умоляю!
– Хорошо-хорошо. – Чтобы успокоить, я погладила его затылок и уточнила: – Только мне нужно закончить школу.
– Де-ва-а-ач-ка! – помотал головой мужчина. – А сколько тебе лет?
– Десять. Мне недавно исполнилось десять, несколько дней назад, а сегодня утром мама меня разбудила и сказала, что…
– Десять лет! – не слышит он меня. – А вот интересно, если тебя попросить в десять лет остаться к свадьбе девственницей?.. А?
– Что – а?
– Нет, ничего… Это я фантазирую.
Он кое-как встал на ноги и предложил скрепить наш договор поцелуем.
– Вы очень грязный, – покачала я головой. – Вы весь в засохшей крови.
– Действительно, извини… Ты меня не боишься? Ни капельки? Тогда иди на ручки. Понимаешь, какая штука… – Он бережно взял меня под мышки, прижал к себе и посадил на сгиб руки. – Кто-то шуршал в кустах, я побежал, а когда тебя увидел, вдруг понял, где надо искать. Надо было всего лишь заглянуть в рот! Ты очень красива. Ты мне веришь?
Я подумала, посмотрела в его глаза и кивнула.
– Куда ты идешь? – озаботился мой жених.
– К бабушке, – честно ответила я.
– Ну конечно! К бабушке… Ты знаешь, не стоит. Не стоит… Ее все равно съест волк. А-а-ам! – Он разинул рот и громко щелкнул зубами. – А где живет твоя бабушка?
Я огляделась и созналась, что теперь совсем не знаю, где она живет.
– А я про что! – поддержал меня суженый. – Мы заблудились! Знаешь, что делают заблудившиеся в лесу туристы?
После нашего с мамой трагического похода для меня это был не вопрос.
– Нужно залезть на верхушку самого высокого дерева и осмотреться!
Похоже, он не ожидал такого рвения, но самой высокой поблизости оказалась ель, на нее я лезть категорически отказалась, описав ему, что бывает с человеком после укуса энцефалитного клеща. На некоторое время мужчина с бородкой Темучина впал в ступор, с удивлением отслеживая каждое мое слово по губам, – вероятно, это с ним случилось от подробного описания синдромов частичного паралича у укушенного клещом человека. Но потом кое-как понял, чего я хочу, и подсадил меня высоко на сучья старого дуба.
Очень высоко лезть не пришлось. Слева я увидела между веток краснеющую вдали черепичную крышу, а справа – поворот той самой дороги, у которой застрял его автомобиль.
Если нет компаса, нужно идти по намеченному направлению по солнцу или по выросшему на коре деревьев мху. Но гораздо проще оказалось идти по следам нашего пробега – поломанные ветки, глубокие следы в мокрой черной земле у корней деревьев и даже несколько пуговиц от его рубашки по ходу продвижения. Через двадцать минут мы оказались у кустов, из которых я подглядывала. Мужчина остановился первый и застыл, разглядывая мою корзинку, прикрытую лопухом. Он даже остановил меня, больше удивленный, чем испуганный, и сообщил, что недалеко в траве валяется металлоискатель и лучше не трогать незнакомые предметы в лесу, пока не убедишься…
