Наталья Александрова - Король изумрудов
«Маляры» остановились на углу Итальянской и Садовой, и Маркиз полуобернулся к задним дверям Пассажа. Оттуда вышел толстяк в черном полупальто. Перед ним распахнулась дверца роскошного черного джипа, он с кряхтением вскарабкался на сиденье и захлопнул дверцу за собой. Джип рванул с места и выехал на Садовую.
– Ну, и что ты хотел увидеть? – ехидно осведомилась Лола. – Как уезжают наши денежки?
– Может быть, я и ошибся, – с сомнением в голосе проговорил Маркиз, – но в нашем деле лучше перестраховаться.
В этот миг впереди раздался оглушительный грохот. Черный «мерседесовский» внедорожник взлетел на воздух и рухнул обратно на тротуар грудой пылающих обломков.
Лола уставилась на Маркиза потрясенным взглядом.
Узнав о взрыве, в котором погиб Андрей Рудейко, Артем Зарудный поручил своему помощнику по безопасности Гоги Жордания выяснить, кто мог убрать его конкурента и по какой причине.
«Если задаться вопросом – кому выгодно, – сказал при этом Зарудный, – то убить его должен был я. И именно на меня сейчас все начнут указывать пальцами. Но я-то этого не делал, мы с тобой лучше всех это знаем. Поэтому хотя я и не оплакиваю толстого Андрюшу, но должен хотя бы узнать, кто за всем этим стоит».
Жордания довольно быстро выяснил, что покойный Рудейко хотел прибрать к рукам перспективное пятно застройки на Васильевском острове и связался для этого с Шумеловым, высокопоставленным чиновником из Смольного; также он выяснил, что немного раньше Шумелов вел переговоры с группой не очень крупных бизнесменов, претендовавших на тот же самый участок.
Проанализировав всю полученную информацию и сопоставив ее с тем, что рассказывал телохранитель Андрея Рудейко незадолго до своей гибели вместе с боссом во взорванной машине, Зарудный сделал для себя однозначные выводы и потребовал список людей, которые прежде Рудейко договаривались с Шумеловым о приобретении участка на Васильевском. Просмотрев этот список, Зарудный криво усмехнулся и приказал Жордании привезти к себе в загородный дом одного старого знакомого.
Аскольд убрал свой любимый кий красного дерева в чехол и, чуть прихрамывая, вышел на улицу. Погода стояла хорошая, и он решил немного пройтись.
Он любил Петроградскую сторону, ему казалось, что ее воздух бодрит и молодит его. Аскольд неторопливо шел по Пушкарской улице, как вдруг рядом с ним затормозил джип «Гранд Чероки» с затемненными стеклами. Дверцы джипа распахнулись, и двое выскочивших из него бритоголовых молодчиков схватили старика с двух сторон за локти.
– Кий не сломайте, макаки! – довольно спокойно проговорил Аскольд, всякого повидавший на своем веку и не боявшийся уже почти ничего. Ответом ему был сильный удар по почкам. Старик сжал зубы от боли, но не издал ни звука, чтобы не унижаться перед этой мелюзгой, как он мысленно назвал бритоголовых.
Его втолкнули в черный джип, бросили на заднее сиденье, и примерно через полчаса он уже предстал перед Артемом Николаевичем Зарудным.
– Жив, жив, курилка! – криво оскалившись острыми длинными зубами наподобие голодной акулы, усмехнулся Зарудный. – А я-то, грешным делом, думал, что ты уж совсем отошел от дел, отдыхаешь… на Богословском кладбище или на Серафимовском! – Зарудный засмеялся собственной шутке, которая показалась ему удачной.
– Да нет, Артюша, – невозмутимо ответил старик, – пока еще живу… глядишь и тебя переживу… в бильярд вот поигрываю… не хочешь партию? Боюсь, правда, твои макаки кий мой поломали.
– Они тебе сейчас не только кий поломают! – рявкнул Зарудный, склонившись над стариком и сверля его холодным взглядом. – В бильярд он играет! Ты, кий старый, не только в бильярд, ты еще в какие-то игры играешь, которые тебе явно не по возрасту! Что там за возня вокруг участка на Васильевском?
– А я-то при чем? – Аскольд пожал плечами. – Я ко всему этому никакого отношения не имею.
– Та-ак! – протянул Зарудный и достал из пачки «Галуаз» одну сигарету. – Не имеешь, значит, отношения… курить, кстати, я тебе не предлагаю – обойдешься…
– А я и не курю, – усмехнулся Аскольд, – курение жизнь сокращает, а я ведь еще тебя пережить собираюсь.
– Это тебе уже без разницы, – Зарудный снова засмеялся, продемонстрировав акулий оскал, – твою жизнь что сокращай, что не сокращай, все одно немного осталось… То, что ты имеешь отношение к участку на Васильевском, – ясно как божий день: там в списке участников сделки брат твой младший фигурирует. Да только мне это, в общем, даже и неинтересно. Мне другое интересно: кого ты, кий старый, подрядил разладить сделку между толстым Андрюшей и пижоном из Смольного? Кто такой шустрый в Пассаже подсуетился? Больно уж почерк знакомый, не старый ли мой приятель воротился в родные края? А у меня к нему серьезный разговор имеется: за пареньком небольшой должок остался, а долг, он, сам знаешь, платежом красен!
Аскольд снова пожал плечами:
– Говорю же – ничего не знаю об этом деле. То, что Паша, братец мой младший, хочет на Васильевском торговый центр строить со своими компаньонами, – это факт, это я знаю, а больше об этом деле ничего даже не слышал.
– Та-ак, – повторил Зарудный и глубоко вздохнул, – мне с детства внушали мысль, что старость нужно уважать… а почему, собственно? Если старик – настоящий козел и не понимает вежливого обращения, откуда же к нему уважение?
– Это ты называешь вежливым обращением? – выразительно огляделся Аскольд. – Когда твои орангутанги хватают пожилого человека на улице и чуть ли не в мешке волокут к тебе на расправу?
– А ты ничего другого и не заслужил. – Зарудный выпустил дым в потолок и снова усмехнулся: – Ты думаешь, что будешь сейчас меня своим героизмом поражать, разыгрывать здесь партизана на допросе? Тоже мне, Зоя Космодемьянская! Наука, знаешь ли, далеко вперед шагнула со времен твоей молодости. Я тебе один укол сделаю – и ты мне все моментально выложишь, и то, что знаешь, и даже то, чего не знаешь!
Он сделал знак своему подручному, и тот принес из соседней комнаты никелированную кювету, в которой лежали шприц и ампула с прозрачной жидкостью.
– Цени, – усмехнулся Зарудный, – шприц одноразовый, чтобы ты не думал, что я тебя СПИДом заразил!
Аскольд затравленно озирался, как попавший в ловушку зверь, но бритоголовые охранники Зарудного внимательно следили за каждым его движением. Отшатнувшись от приближающегося к нему со шприцем в руке Зарудного, старик потянулся к своей ноге и поднял брючину, но один из охранников молниеносно бросился к нему и заломил руку за спину. Тотчас же второй парень ощупал ногу Аскольда и вытащил приклеенный пластырем к ноге миниатюрный стилет.
Зарудный злобно посмотрел на охрану:
– Это так вы его обыскивали? Думаете, если старик – так безобидный божий одуванчик? Этот старик любому из вас еще что очков вперед даст! Ну-ка, придержите его!
Аскольд еще попробовал вырваться из железных рук охранника, но быстро затих, поняв бесполезность этого занятия. Зарудный задрал его рукав и вонзил иглу под кожу.
Бесцветная жидкость медленно вытекла из шприца. Лицо Аскольда заметно побледнело, на лбу выступили капельки пота, зрачки расширились. Он почувствовал вдруг непреодолимую потребность говорить. Пытаясь хоть до какой-то степени сохранить власть над своей речью, старик посыпал бильярдными терминами. Ему вдруг начало казаться, что он играет с Зарудным в бильярд и партия складывается очень неудачно.
– Шестой в угол! – сбивчиво бормотал Аскольд пересохшими губами. – Двенадцатый в центр… твой удар… ах, как неудачно! Зря Паша в это дело влез, все равно им участок не достанется… я для Павлика все сделаю… я ведь для него вместо отца, он же младший у меня… все сделаю… Единственный мой брат…
– Правильно, ты все и сделал, – Зарудный склонился над ним, внимательно вслушиваясь в бессвязную речь старика. – А кого ты нанял, чтобы Павлику помочь? Старого знакомого?
Аскольд испуганно покосился на Зарудного и прижал палец к губам:
– Тс-с-с! Об этом нельзя! Я Маркиза подвести ни в коем случае не должен, парень не хотел за дело браться, я уговорил, так что нельзя его подставлять.
– Это он толстому Андрюше бомбу подложил? – спросил Зарудный, своими вопросами направляя в нужную сторону неудержимый словесный поток, вырывавшийся из уст Аскольда.
– Нет, Маркиз не убийца, – Аскольд выразительным жестом изобразил невозможность такого предположения, – Маркиз только деньги должен был у Рудейко взять, портфель подменить… А бомбу я даже не знаю, кто мог подложить…
– А деньги, деньги Маркиз себе должен был взять или с тобой поделиться?
– Я в этом деле не в доле, я только для Павлика старался. – Лицо Аскольда стало еще бледнее, дыхание сделалось неровным и частым. – Деньги… Маркиз вернуть должен был Павлику и подельщикам его, сколько они отдали… а разницу себе оставить…
