Дональд Уэстлейк - Утонувшие надежды
Дортмундер кивнул.
— Значит, он должен был держаться за веревку? — спросил он.
— Только так мы могли оказаться на дне вместе. Именно так я смог найти тебя и вернуться к лодке.
— Вероятно, во время погружения его больше волновал загубник, — заметил Дортмундер.
— Загубник?
— И маска, — добавил Дортмундер. — Он прыгнул в воду, забыв их надеть.
— Боже мой! — воскликнул Даг. — Если он появится на поверхности, дай мне знать. Дерни два раза за шнур.
— Конечно, — сказал Дортмундер. — Надеюсь, ты не думаешь, будто с Энди что-то случилось?
Однако Даг уже нырнул и ушел на глубину. Дортмундер свесился за борт, но ничего не увидел. Даже собственного отражения. «Несчастный Энди», — подумал он.
А ведь на его месте мог быть я.
Келп сидел на бетонной скамье, словно запоздавший пассажир, ожидающий поезда, который уже никогда не придет. Скрестив ноги, сложив руки и немного подавшись вперед под тяжестью акваланга, он сидел, еле видимый в тусклом свете своего головного фонаря. Вода лениво обтекала его, наплывая и отступая, и если бы он смог увидеть себя со стороны ожидающим поезда на разбитой платформе в бурой воде, затопившей мертвый город, Келп, вероятно, испугался бы этого зрелища.
Однако он не мог видеть себя и сидел, не замечаемый никем. Шли минуты, но никто не появлялся, и в конце концов Келп забеспокоился. Ему стало холодно и неуютно на бетонной скамье, он начал чувствовать себя одиноким, заброшенным в Паткинс-Корнерз.
Где же Даг? Неужели он не нашел станции? Это было так логично! Что ему еще оставалось? И вдруг...
Луч света. Расплывчатый, тусклый, едва различимый в бурой мути, похожий скорее на отражение света его собственного фонаря, настолько слабый, что в его существование верилось с трудом. Мог ли это быть преломленный свет фонаря Келпа? Иначе откуда ему взяться по ту сторону дороги, у дальнего края платформы восточного направления, откуда Келп никак не мог ожидать появления какого бы то ни было света?
Нужно протянуть руку, подумал Келп, и выключить свой фонарь, чтобы разглядеть появившийся вдали огонек, если там действительно есть видимый свет. Беда в том, что нервы Келпа уже были изрядно напряжены, но он ощутил это только теперь, когда к нему с самого неожиданного направления подплывал огонек, если, конечно, он действительно существовал. Что, если это... Господи, никаких привидений, конечно, не бывает, но как знать, вдруг они живут как раз здесь, под водой, где обычные правила и законы неприменимы? Может быть, здесь, на дне, вдали от людей существует все что угодно, и этот огонек...
Поднять руку и прикоснуться к кнопке фонаря Келп еще сумел, но сил нажать ее уже не оставалось. Он сидел на скамье, приложив к голове руку, а огонек по ту сторону рельсов метался туда-сюда, исчезал, появлялся вновь, опять пропадал... И вдруг луч уперся прямо в лицо Келпа. Господи, спаси и сохрани!
Это был Даг. Испытав громадное облегчение, Келп даже и не думал возражать, когда Даг опустился рядом с ним и, сурово наставив на него палец, указал затем на нейлоновый шнур, обвязанный вокруг запястья. Шнур уходил вверх и терялся в темноте. В то самое мгновение, когда Келп его увидел, он вспомнил, что перед погружением должен был первым делом обвязаться веревкой.
Ну да, конечно! Черт возьми! Келп старательно продемонстрировал Дагу полное понимание и свое искреннее раскаяние. Он воздел руки, двинул себя в ухо, ткнул в челюсть, хрястнул правым кулаком по ладони левой руки...
Даг схватил его за запястья. Келп удивленно посмотрел ему в лицо, и Даг отпустил его, показав плавным жестом: успокойся, все в порядке.
Да. Конечно. Келп кивнул, осветив Дага с головы до ног.
Даг выбрал один из шнуров, привязанных к его поясу, и прицепил веревку к поясу Келпа. Теперь они не смогли бы разойтись больше чем на восемь футов и ни за что не потеряли бы друг друга.
Великолепно! Келп выразил свое удовлетворение, крепко сжав пальцы Дага обеими руками. Даг нетерпеливо кивнул, высвободил руку и пошевелил двумя пальцами, изображая шагающие ноги.
Келп еще раз с воодушевлением кивнул и уже собирался отправиться к библиотеке, когда Даг внезапно взмыл в воздух — точнее, в воду, — и поплыл прочь. Торопливо, не давая связывающей их веревке натянуться, Келп оттолкнулся от платформы и устремился следом.
Если для исполнения ваших замыслов требуется облачная ночь, вы должны быть готовы и к ее возможным последствиям.
Дортмундер сидел на резиновом борту лодки, ему было скучно, зябко и очень хотелось спать. И еще он волновался за Энди. Все ли в порядке там, внизу? Сможет ли Даг его отыскать? Но если бы случилось непоправимое, Даг уже успел бы сообщить об этом, решил он.
«Плип!» На тыльную сторону ладони Дортмундера упала капля. Решив, что эта капля прилетела из озера, он смахнул ее с руки.
«Плип!» — на сей раз капля упала ему на лоб. «Плип-плип-плип...»
Господи, только не это! Дортмундер поднял лицо к затянутому тучами небу. «Плип-пли-пли-пли...»
— Только этого не хватало, — пробурчал Дортмундер и ссутулился, пытаясь укрыться от дождя.
Чтобы не поднимать грязи, они старались как можно реже касаться дна, но держались вплотную к нему. Первым делом Даг приложил конец обвязанного красной лентой мерного шнура к правому углу задней стены библиотеки, а Келп тем временем обшарил окрестности, насколько позволяла длина связывавшей их веревки, и, найдя подходящий камень, закрепил мерный шнур. Затем они полетели вдоль стены, словно осы под карнизом, укладывая шнур до тех пор, пока не наткнулись на узел.
На сей раз Келп держал шнур, а Даг плавал вокруг, словно рыбка в слишком тесном аквариуме. Наконец он притащил камень и прижал им узел ко дну.
Потом началось самое сложное. Им нужно было отмерить расстояние от стены под прямым углом. Даг и Келп отработали эту операцию на заднем дворике дома номер 46 по улице Вязов при дневном свете и на суше, однако в нынешних условиях все было куда труднее. Например, им нельзя было расхаживать по измеряемому полю.
Келп наступил на узел, прислонившись спиной (точнее, аквалангом) к стене и нацелил головной фонарь таким образом, чтобы его луч составил прямой угол со стеной. Даг отплыл на восемь футов, укладывая по пути шнур. Затем Келп прошел вперед примерно на четыре фута и, положив второй фонарь на дно, включил лампочку, направляя луч вдоль шнура. Подойдя к Дагу, он наступил ногой на шнур, а его спутник медленно двинулся дальше, прокладывая веревку по прямой, соединяющей два огонька. Пройдя еще восемь футов, они повторили всю процедуру.
По расчетам Уолли, центр зарытого ящика находился в тридцати семи футах от стены. Чтобы добраться до тайника, они должны были пять раз повторить па своего медленного подводного танца, прежде чем наткнутся на второй узел, который означал: «Ройте здесь».
Ну наконец-то! Паря над искомой точкой, Даг и Келп сблизили головы и улыбнулись друг другу из-за загубников. До успеха было рукой подать.
Что происходит, когда лодка наполняется дождевой водой? Не может же она утонуть, ведь ее борта-баллоны заполнены воздухом.
Однако ничто не мешает лодке валиться с борта на борт. Учитывая вес сидевшего в ней Дортмундера, можно было предположить, что заполненная водой лодка неизбежно погрузится в озеро чуть ниже его поверхности, причем пассажир окажется в воде по пояс, а двигатель будет безнадежно испорчен.
Во-первых, одежда Дортмундера для этого не годилась. Он знал, что ему предстоит выйти в озеро на лодке в темную прохладную июньскую ночь, так что надел ботинки на толстой подошве, шерстяные носки и брюки, а также штормовку на «молнии». Однако в такой дождь этого было мало. А уж для погружения в воду — тем паче.
Во-вторых, на сей раз погружения не предвиделось, поэтому Дортмундер не был оснащен, как Даг или Келп. Ему предстояло сопровождать ныряльщиков, и он был готов даже отправиться в плавание, если потребуется, но только не под воду.
В-третьих, ему очень мешал бак с бензином, маленькая металлическая канистра емкостью пять галлонов, соединенная с мотором гибким шлангом. До сих пор бак находился там, где ему полагалось, в своем гнезде под баллоном борта лодки на корме, неподалеку от встроенной в задний борт деревянной платформы, к которой крепился мотор.
Однако бензин легче воды, и как только внутренняя полость лодки превратилась в плавательный бассейн, канистра проявила неукротимое желание выскочить из гнезда и немножко пошалить. У Дортмундера не было ковша, так что ему пришлось вычерпывать воду пригоршнями — операция утомительная и болезненная, поскольку руки постоянно натыкались на бензиновый бак. Дортмундер отпихивал бак к корме, покрикивая на него, словно на игривого щенка, расшалившегося в самый неподходящий момент, однако проклятая канистра неизменно возвращалась и тыкалась ему в руки.
Лодка постоянно зачерпывала воду из озера и оттого тонула еще быстрее. Доска, к которой был прикреплен мотор, и без того находилась ниже уровня борта, а под тяжестью двигателя она и подавно опустилась, и теперь из-за неустойчивости полузатопленной лодки при каждом движении Дортмундера между бортом и мотором в лодку проникала вода. Дортмундер не мог сидеть неподвижно, поскольку в движение пришло все — подул ветер, поднялась волна, начала раскачиваться лодка. И в итоге вода продолжала хлестать через борт.
