Сердце знает - Игл Кэтлин

По дороге в участок Риз завез Сидни и Плаксу к Хелен. Он также оставил у нее досье на неуловимого Пита Джонса, которое достал для него Тайтус. Хелен подозревала его в карточных махинациях. Но пока что, по словам ее руководства, такого человека, как Питер Джонс, не существовало. Его лицензия, где он значился как крупье, нигде не была зарегистрирована. Хелен сказала, что его фотография помогла бы сдвинуть дело с мертвой точки.

Риз объяснил ей ситуацию и сказал, что отправляется в полицию. Сид, услышав об ограблении, захотел поехать с ним, но Риз благоразумно решил, что эта экскурсия — не самый лучший способ познакомить сына со своей родословной.

Джин и Доузер повели Риза в вытрезвитель, куда был помещен Свини. Ему предоставили отдельную камеру, что, как заметил Джин, было для него слишком высокой честью. Но он, все-таки, был полицейским.

Свини сидел, скрестив ноги, на циновке, постеленной на полу. Циновки в вытрезвителе были единственным удобством, не считая, конечно, туалета. Он с презрением оглядел каждого из вошедших. Особенно досталось Джину. Как-никак, тот был его партнером.

Доузер никогда не упускал возможности посыпать соль на раны тупоголовым.

— Не могу понять, — сказал он, — Зачем нужно сжигать письма вместе с кроватью, если, конечно, они не любовные. Черт возьми, Блу, ты что, водишь беднягу Ерла за нос?

Риз знал о поджоге, но кровать была для него новостью.

— Так он поджег мою новую кровать?!

Доузер покачал головой.

— Не очень-то она была новая.

— Кровать моего отца?!

Риз схватился за решетку и с недоумением уставился на заключенного.

— Ты что, Ерл, хочешь помочь мне избавиться от старой рухляди? Ты, конечно, сделал это из уважения, да?

Риз оглянулся на Доузера.

— По старому обычаю я должен был сжечь дом при свете факелов. Но Ерл, должно быть, чтит наши традиции лучше меня. Его, наверное, оскорбила слишком скромная церемония на похоронах моего отца.

Риз снова повернулся к Свини, который неподвижно восседал на циновке, словно большой жирный клоп.

— Это так, Ерл?

— Я ничего не собираюсь говорить, пока сюда не придет мой брат.

— Видишь ли, дружище Ерл, то, что ты искал, находится совсем не там. Так что ты только зря себя подставил, — произнес Риз.

Свини пристально смотрел на него.

— Я имею в виду бумаги моего отца. Их нет в доме. Дело в том, что я выучил все его мемуары наизусть. Они у меня вот здесь. — Риз приложил руку к сердцу. — Так что тебе придется убить меня.

— Да мне там ничего не было нужно, — сплюнул на пол Свини. — Просто возле твоего дома кто-то ошивался. Кто-то опять лазил, но это был не я.

— Опять? — Риз взглянул на Доузера. — Опять?

Тот непонимающе пожал плечами.

Из-за угла появился Престон Свини.

— Что вы тут устроили? — строго спросил он, остановившись у решетки. — А ты держи язык за зубами, — бросил он брату тоном, не допускающим возражений. — Ну, так за что вы его тут заперли?

Доузер рассказал обо всем, что случилось.

— Это явное недоразумение, — сказал Престон, меняя приказной тон на дипломатический. — Риз, мой брат просто боготворит тебя. Не знаю, что он делал в твоем доме…

— Искал вора, — вставил Свини-младший.

— Я сказал, заткнись, — рявкнул Престон и добавил уже более спокойным тоном: — Ну и тупица же ты, Ерл.

— В этом все и дело, — пояснил он Доузеру. — Свини просто бестолковый дурак. А за причиненный ущерб он заплатит.

Для Риза Престон приберег мягкий голос и выражение благоразумия на лице.

— Надеюсь, ты не собираешься подавать на него? Ведь и у тебя есть брат, который тоже может натворить глупостей.

Пресгон был так обаятелен, так искусно менял личину, что Риз чуть было не зааплодировал.

— То, что он залез в мой дом и подпалил кровать, действительно, глупо. Но стрелять в мою собаку…

— Ты не можешь это доказать, — прервал его Свини младший, злобно глядя в спокойные суровые глаза Риза. — Но в следующий раз я пристрелю эту тварь.

— Да заткнись ты, Ерл, — со вздохом прервал брата Престон. — Риз, как я уже сказал, мой брат просто молится на тебя. Я считаю, что это не совсем нормально. Так что кто его знает, чего он у тебя там рылся, может быть, искал какой-нибудь сувенир на память.

Доузер чуть не задохнулся от такой наглости. Престон повернулся, отгораживая Риза от остальных, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.

— Слушай, у нас у обоих братья. И твой — не в пример сообразительнее моего. А для серьезного преступления нужны мозги получше, чем у Ерла. Ты меня понимаешь? И потом, он мой единственный брат. А братьев нужно выручать.

Престон говорил твердым уверенным голосом, подняв голову и глядя Ризу прямо в глаза.

— Конечно, — спокойно произнес Риз. Он решил уступить эту игру этому коротышке. Мужское достоинство Престона очень удобно располагалось на уровне колена Риза.

— Вот это по-нашему. — Престон поспешно отступил, застегивая куртку с таким видом, как будто боялся, что его начнут соблазнять. Риз засмеялся.

— Эту ночь тебе придется отсидеть здесь, — сказал глава резервации брату, — А завтра расскажешь мне, кой черт надоумил тебя заходить к Ризу в дом и играть там со спичками. Сейчас я не стану все это выслушивать.

Уходя, Престон бросил на Риза прощальный взгляд, в котором сквозило предостережение.

— А что с той уликой, которую ты нашел на дороге? — спросил Риз Джина, когда они втроем вышли из здания полиции.

— Они сказали, что это ерунда и, может быть…

— Кто это они? Свини и его компания?

На углу тихой улочки они остановились. При свете фонаря стало видно, что досада на лице великана Джина приобрела оттенок грусти. Он опустил косматую голову и сунул руки в карманы. Риз хотел успокоить его, хотел посоветовать ему выбросил все из головы, но сначала решил спросить.

— Ты думаешь, его сбил другой пикап?

— Не знаю, — пожал плечами Джин. — Может быть. Но теперь все это в прошлом. Знаешь, я иногда думаю, что правосудия вообще не существует, так что… — Глаза его блестели. — Ну что ж, приходится довольствоваться тем, что есть. Ты говоришь им: «Вот я нашел тут кое-что в траве», а они отвечают: «То, что ты там нашел, гроша ломаного не стоит. И если ты не дурак, то будешь помалкивать». Видишь, как все легко: «будь умницей — притворись дураком».

Джин сжал губы и отвел глаза в темноту, откуда доносился стрекот кузнечиков и шелест тополей.

Иди с миром.

— У меня иногда бывают такие дурацкие проколы, — продолжал Джин.

Риз похлопал его по плечу. — У кого их нет.

Джин грустно улыбнулся. — Никто никогда не видел, чтобы они были у тебя. Но мне, все-таки, интересно, зачем Ризу Блу Скаю связываться с резервацией, когда он мог бы по-королевски жить в Миннеаполисе?

— Сначала я считал, что это — дань памяти моему отцу. Но теперь я думаю, что это, скорее, долг перед самим собой. Именно поэтому я и вернулся.

Риз сжал руку товарища выше локтя. — Это то же самое, что ты сделал сегодня. Ты совершил это для Джина Брауна. Того Джина Брауна, который не смог бы носить полицейский мундир, если бы потерял веру в правосудие.

— Верно, — согласился Доузер. — Здорово сказано. Ты собираешься баллотироваться на полный срок, Блу?

— Тебе это было бы по душе, а? — толкнул его Риз локтем, и они все рассмеялись.

— Знаешь, — обратился Риз к Джину, — если бы каждый, кто ошибается, наклеивал на себя ярлык неудачника, то все мы были бы уже у черта на куличках.

— М-м-да… Когда-то я был неплохим полицейским. Но теперь из-за всех этих новых порядков, у меня все мозги набекрень.

— Послушайте, — Риз кивнул головой в направлении полицейского участка. — Пока дело не приняло серьезный оборот… Я не знаю, сможем ли мы здесь чего-то добиться, но я пойду до конца.

— Полное судебное расследование?

— Да.

— Ну и каша заварится, — ухмыльнулся Доузер, потирая руки. — Я сейчас на дежурстве, так что, пожалуй, вернусь в твой дом посмотреть, нет ли там каких-нибудь улик.