Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
За неделю я успел многое.
Спецы предоставили не какую-то компьютерную трехмерную лабуду, а объемный, из натуральных материалов, здоровущий макет Садограда, с прилегающими окрестностями.
Действительно, городок был идеально спроектирован для мыслительных процессов и дерзких экспериментов.
Общей конфигурацией Садоград походил на гигантскую бабочку-вредителя, отдыхающую возле изгибистой реки после очередного сельскохозяйственного налета.
Сегментное тельце – Научно-исследовательский центр – состояло из вереницы зданий, соединенных переходами.
Голову хищной бабочки образовывал Торгово-развлекательный комплекс.
Крылья состояли из двух жилых зон.
Одна зона, именованнная по-снобистски «Кронино», – для остепененных и номенклатурных тружеников познания.
Каждому – по благоустроенному коттеджу с приличным яблоневым садом.
И участки отгорожены друг от друга не шестиметровыми заборами с колючей проволокой, а коваными низкими барьерами.
Интеллигентный человек не сунется к соседу без приглашения.
Интеллигентный сосед не будет нарушать самодостаточность коллеги.
По другую сторону Научно-исследовательского центра – второе крыло усталой бабочки: вульгарное «Пнево».
Специалисты по топонимам уточнили: это от слова «пень», а не какой-нибудь «пневматики».
Хорошая получилась дендрологическая парочка.
«Кронино» и «Пнево».
Верх и низ.
Так вот, внизу жизнь была намного примитивней, чем в раскидистых верхах.
В отличие от светочей науки, обслуживающий персонал низших категорий имел коттеджи на две семьи, но с отдельными входами.
Сады не уступали по площади академическим, но были разделены.
Судя по фруктово-ягодному изобилию, витаминов садоградцам хватало на весь год.
В общем, планировка учитывала возможную классовую несовместимость и неизбежный интеллектуальнный антагонизм.
Обитатели Пнево и Кронино пересекались только на службе да в торгово-развлекательной махине.
Так что привередливым членам-корреспондентам и заслуженным профессорам обеспечивались умственное раздолье, интеллектуальная благодать и бытовая тишь.
От Кронино и Пнево к Научно-исследовательскому центру замысловатым жилкованием тянутся пешеходные аллеи.
А также – главные магистрали.
По одной с каждой стороны.
Магистрали, отданные исключительно под автотранспорт на биогорючем и велосипедистам.
Экологическая транспортная идиллия.
Да, любит ученый люд чистый воздух, овощи без пестицидов и натуральные фрукты.
Кронино граничило с заповедным лесом, прореженным скальными останцами.
А Пнево смыкалось с мозаикой полей, разбитых на четкие квадраты, испытательными делянами да опытными участками.
Через реку, не предназначенную для судоходства, перекинут мост к скоростной трассе местного значения, соединяющей безупречный для продуктивных изысканий городок с большим шоссе и железнодорожной станцией.
И так я, по крайней мере, дважды прошелся с лазерной указкой по всем садоградским улочкам и закоулкам.
Особо отметил родильный дом, стоящий особняком, в углу, между Научным центром и Торгово-развлекательным комплексом.
Родильный дом, производящий исключительно мальчиков, смотрел окнами на реку.
Мне почему-то вспомнился утопший врач с кирпичами, привязанными к гениталиям.
Надо же умудриться – так безнадежно утонуть в реке, которая воробью по колено…
Глава 4 Двойное общение
В перерывах между освоением теоретических материалов у меня были:
Тир с ночными стрельбами по почти бесшумно выскакивающим мишеням.
Спарринги по рукопашной.
Бег, плавание и силовые тренажеры.
Прочие занятия, способствующие упрочению навыков, так необходимых в любой агрессивной среде.
И вот, нагорбатившись за досье и натренировавшись в условиях, приближенных к боевым, я снова решился побеседовать с генералом, который упорно не торопился радоваться моим очевидным успехам.
Отключил монитор и расслабился.
Подстроил сознание.
Напряг подсознание.
Врубил надсознание.
И глава кремлевской сотни – тут как тут.
Шеф материализовался в призрака, но без кресла и сейфа с кактусом.
Впрочем, остальные генеральские причиндалы не пострадали от мысленного рандеву.
– Ну что тебе неймется, Денис?
– Хотел проконсультироваться насчет способа внедрения.
– Валяй.
– Может, однажды ночью катапультироваться над Садоградом? Вроде как самолет врезался в лес, а я упал в сад.
– Ты знаешь, катапультщик хренов, сколько стоит истребитель шестого поколения?
– Ну, можно простой учебный.
– Не уговаривай. Из тебя летчик – как из меня Денис Денисович Веркутин.
Призрачный генерал проявлял такую же неуступчивость, как и реальный прототип.
– Это уж точно, – дерзко заметил я.
– Продолжай! – рявкнул шеф. – А то вуалехвостке скоро икру метать.
– Они же вроде живородящие?
– Не твоего ума дело.
– А если я изображу экстремала-байдарочника, врезавшегося в опору моста?
– Нет, хватит с нас утопленников.
– Но я же не буду привязывать кирпичи к пенису…
– Я сказал – нет!
Шеф чихнул снова, шесть раз без остановки.
Призрачные микробы достигли неприличной концентрации.
– Ну, тогда…
Но развить очередное предложение я не успел.
В комнату вошел генерал во плоти.
Шефовская призрачность мгновенно соединилась с телесностью прототипа.
– Чего маемся?
Генеральский басок обещал суровый диалог.
– Да вот, готовлю варианты покорения Садограда.
– Не ломай зря голову.
– Только не журналюгой, их все ненавидят.
Я попробовал традиционно сыграть на опережение.
– И не писателем – это сейчас не котируется.
– У тебя, Денис, для рядового беллетриста слишком заурядная внешность.
– Стараемся.
– Пойдешь как представитель метеоритного Комитета.
– Хорошо, что не скрипачом-виртуозом или глотателем пиявок.
– «Собиратель небесных камней» – это звучит вполне правдоподобно.
Генерал вручил мне удостоверение Академии Наук.
– Да, лучше, чем заблудившийся турист или грибник-неудачник.
Я потрафил начальству, хотя в метеоритах разбирался еще хуже, чем в поганках.
– Кстати, по садоградскому ТВ и радио уже передали новости о падении уникального болида.
– А мой фоторобот случаем не показали?
Я шутканул, не зная, понравится это шефу или нет.
Генерал отреагировал снисходительной полуулыбочкой.
– Ну, а теперь, Денис, перейдем к хронологическим изысканиям нашего аналитического отдела.
Я воздержался от неподобающей реплики.
А то так легко допрыгаться и до замены на дублера.
Генерал присел в свободное кресло и раскрыл свою неизменную папку с медными уголками.
– Помнишь, при нашей первой встрече я высказал предположение, что бум рождения младенцев мужского пола мог быть спровоцирован каким-то событием?
– Конечно, помню.
Иногда обманывать начальство незазорно.
– Так вот, Денис, на данный момент выявлено пять событий, попадающих в диапазон интересующих нас дат.
– С которых начался бум?
Уточнить никогда не помешает.
– Событий, которые произошли в Садограде не раньше и не позже начала зачатий.
– Ага, сминусовали девять месяцев со дня первой волны аномальной рождаемости…
– Десять, – уточнил генерал. – Так вот, в означенный срок произошло несколько памятных для Садограда событий. И эксперты считают, что каким-то образом одно из этих событий повлияло на дальнейшее развитие странной истории академгородка.
– С какого начнем?
– Открытие кинотеатра на триста посадочных мест устроит?
– Дайте, Алексей Николаевич, подумать.
– Валяй.
Настоящий генерал, в отличие от призрачного, не скрывал иронии.
– Ну, можно отменять мою командировку в Садоград.
– С какой стати?
– Да разгадка на поверхности. В искажении демографического процесса виноват киношный репертуар. Просто женщины смотрели не те фильмы. Вдруг какие-нибудь мизансцены и нехорошие планы нынешних блокбастеров дурно влияют на репродуктивную сущность?
– Скажи еще, что неизвестные злодеи коварно использовали двадцать пятый кадр, воздействующий на овуляцию.
Да, генерал немного подковался по сперматозоидным вопросам.
– Фантастика, – неохотно согласился я.
– При том – ненаучная.
Сегодня генерал не щадил самолюбие подчиненного.
– А что ты скажешь насчет открытия профессора Колченова?
– Честно признаюсь, не слышал.
– Так вот, чуть позже открытия кинотеатра состоялся настоящий прорыв в области паразитологии.
Генерал даже ни разу не запнулся на грозно звучащем названии этой загадочной научной дисциплины.
– Да не напрягайся, Денис: паразитология изучает… ну, там блох разных, вшей и прочих животноводческих паразитов.
– А в чем суть прорыва?
– Оказывается, через блошиный укус передается какая-то плохо исследованная зараза, снижающая надои.