Наталья Горчакова - Я написала детектив
Я не отношусь к категории людей терпеливых, мне нужно все получить сразу, иначе это теряет всякий смысл и привлекательность.
Я родилась под знаком Весов и, в отличие от других, редко нахожусь в равновесии. Получив требуемое, я могу в ту же секунду утратить к нему интерес, что бывало не раз. Могу купить вещь, которую потом ни разу не надену, ведь смысл в том, чтобы реализовать желание.
Мой принцип: главное — процесс, а не результат. Вот почему я, пусть и к своему негодованию, могла вмешаться в этот спор, который и считаю глупостью. Но, несмотря на это, пойду до конца, чем бы все ни закончилось.
Кажется, я завершила необходимые на данный момент объяснения.
Продолжаю. А если что и упустила о себе, то в дальнейшем восполню пробелы. Конечно, о чем-то вы не узнаете никогда. Согласитесь, должны же у меня быть свои секреты.
А теперь переходим к детективу настоящему, невыдуманному…
Все, что вы прочитаете на этих страницах, — правда, только правда, и ничего кроме правды, если не считать небольшой доли вымысла.
События и имена участников, во избежание каких бы то ни было недоразумений, не изменены и являются подлинными, но проверить это вы никак не сможете.
На этом о себе заканчиваю.
Утром позвонил Говорун. Я была еще в кровати.
Не открывая глаз, нашла телефон и что-то пробормотала.
— Привет, Мата Хари.
Какая Мата Хари? Почему Мата Хари? Какой привет? Я ведь еще не проснулась. Оставьте все меня в покое!
— Вы ошиблись номером… — сонно забормотала я.
— Это Виталий, — произнес далекий голос в трубке и прибавил на мое недоуменное мычание: — Смирнов.
— Какой Виталий Смирнов? Не знаю никакого Виталия Смирнова, — не уступала я, должно быть, подспудно сработал инстинкт самосохранения, — вы не туда попали.
— Говорун, — пояснили мне.
— А-а, — сдалась я перед неизбежным, — привет. Чего тебе?
Не слишком я была расположена к долгим беседам с утра пораньше. Особенно с ним.
— Как спалось Королеве детектива?
Какой еще королеве? Ты что, после вчерашнего не протрезвел?
— Я-то трезв. А как ты? Готова?
— Ты о чем? — зевая, без малейшего любопытства и настороженности спросила я, медленно выходя из сна и садясь в кровати. — К чему я должна быть готова?
Дашка, спавшая у меня под боком, недовольно посмотрела на меня: зачем потревожила? И снова свернулась клубочком.
— Заняться расследованием.
Расследованием? — снова зевнула я, все еще слабо ориентируясь в окружающей действительности.
Ты что, Горчакова, с утра совсем, плохо соображаешь, бедная? Переспрашиваешь практически каждое слово.
— Ты меня разбудил. Отвали или говори, что нужно.
— Ты хоть помнишь что-нибудь? Мы с тобой поспорили.
Спор, условия, кретин следователь Михайлов из романа Говоруна — все смутно всплывало в моей голове.
— Что ты хочешь, Смирнов?
— Я подобрал тебе дело. Или мне свой выигрыш сразу забрать? Могу сам заехать прямо сейчас. Я негордый.
Надо было послать его куда подальше. И почему только я этого не сделала? Просто наваждение какое-то.
Тряхнув головой, чтобы окончательно проснуться, я спросила:
— И что за дело?
— Так, ничего особенного. Простенькое дельце. Тебе раз плюнуть. Может, конечно, два раза. Тема тебе близкая — искусство. Так что не особо отклонишься от привычного курса. У одной старушки картины украли.
— Ты, Смирнов, в своем уме? — тут же вознегодовала я. — Какой-то вор залез в квартиру и унес вещи. Где я его тебе найду? Таких краж — тысячи, их расследованием никто даже не занимается. Мало ли что произошло. Просто пьяный вломился в дверь, я его ищи?
— Да нет, не пьяный. И не обычный вор. Дверь не взломана, совсем не тронута. Это не банальная кража. Тут действовал профессионал высокого класса. Да и картины непростые. Между прочим, Бенуа и Ренуар.
— Хорошая старушка!..
— Моя двоюродная тетка.
— Неплохие родственнички у тебя. Ждешь наследство?
— Нет, не жду. У нее свои дети есть. Им и достанется.
— Ну и что это ты на меня спихиваешь свою родственницу, если не рассчитываешь, что я способна что-то отыскать?
— Самому некогда. Она в милицию обращаться не хочет. Кое-какие шаги я предпринимаю. Не без этого. Но вдруг у тебя лучше получится. Вот и проверим.
— За соломинку хватаешься, Виталий, себе не доверяешь. Так у тебя, не дай бог, комплекс неполноценности возникнет.
— Ты о моих комплексах не волнуйся. Об этом я сам позабочусь. О себе думай, если хочешь мою машину получить.
— Бедняга, — посетовала я, смеясь, — скоро тебе пешком ходить придется. Не разучился? Если да, то всю зарплату на такси прокатывать будешь. Дорого я тебе обойдусь.
— Веселись, пока не проиграла. Ну что, берешь старуху? Если нет, у меня еще серийный маньяк есть, — добавил он ехидно.
— Спасибо. Мне что-нибудь поспокойнее. С маньяком сам разбирайся. Вы с ним быстро найдете общий язык, если раньше ты его не заговоришь до смерти.
— Ха! Ха! Ха! Запиши адрес и телефон, острячка, — он продиктовал. — Записала? Зовут ее Анфилада Львовна Соколова.
— Ты что, издеваешься, Смирнов? Нарочно меня из себя выводишь?
— Не издеваюсь, ее действительно так зовут. Что я теперь сделаю? В тридцатые годы было модно детей называть всякими экзотическими именами. Это еще не самое худшее.
— Ну и имечко у твоей родственницы. Анфилада Комнатовна.
— Какое есть.
— Анфилада так Анфилада. Хоть Гарпиона Федуловна. Мне без разницы. Как же я должна представиться?
— Скажешь, что из милиции, моя помощница. Документы требовать не будет. Я ей позвоню, предупрежу, что зайдешь. Учти, я тебе помогать не собираюсь. Теперь выкручивайся сама как знаешь. Адрес и телефон записала?
— Не беспокойся. Мне твоя помощь точно не потребуется.
— Ну ладно, Горчакова, бывай. Созвонимся через месяц.
— Пока.
Не дожидаясь ответного прощания, я положила трубку.
Другой такой идиотки не сыщешь. Просто классическая. Зачем мне это, спрашивается? Что я хотела доказать и кому? Ввязалась в какую-то ерунду. Тоже мне леди Шерлок Холмс. Мало того что мне неинтересно вести какие бы то ни было расследования, меня даже уже написанные детективы не слишком привлекают. А чтобы создавать свои собственные!..
Вот уж ирония судьбы. Я абсолютно уверена, что ничего у меня не получится. Какие картины я могу найти, если даже в собственной квартире что-либо отыскать не всегда удается. Постоянно теряю ключи, документы, вещи — и потом неделями их ищу.
Да и не в этом дело. Как вообще к этому подойти? Я не разбираясь в подобных вещах! Короче, я совершенно не гожусь для того, во что по глупости ввязалась.
Я расследую преступление? Полнейший бред. Я не имею никакого представления, как за это взяться, я не понимаю, как вообще расследуют преступления. Для меня это полнейшая загадка. Можно ли, имея только сам факт наличия преступления, узнать, кто, как и зачем? Вот с «что? где? когда?» проще. Это мне известно. Но остальное? Я не только бесславно провалю расследование, но еще и буду выглядеть полной дурой. Во всяком случае в собственных глазах точно. А я отношусь к себе весьма критически.
Что на меня в самом деле нашло? Поспорила с Говоруном, согласилась участвовать в бредовом фарсе, была разбужена чуть свет — в десять утра, а для меня это очень рано. Такого кощунства простить я не могу. Ночью было ужасно душно, спать просто невозможно. Ворочалась с боку на бок, только под утро удалось заснуть по-настоящему, так сладко, и тут звонок.
После случившегося уснуть точно не удастся, придется вставать.
С сожалением я выползла из кровати, продолжая негодовать.
С другой стороны, подумала я, выпив кофе и покрутив в руках бумажку с адресом, мне сейчас все равно нечем заняться. С сегодняшнего дня я в отпуске, пока никуда не собираюсь, разве что на дачу, но с этим можно повременить.
Есть еще один фактор, почему мне придется взяться за это дело, — с бабушкиными сережками расставаться совсем не хочется, особенно отдать их ни за что Говоруну. Только не это! Хотя и придется, если смотреть правде в глаза, что делать порой не всегда приятно.
Вопрос номер один: с чего начать? Ответ напрашивался сам собой: с визита к Анфиладе, а дальше посмотрим.
Ну и имя дали девочке родители! Назвали бы ее еще Галереей, чем плохо?
Закончив все свои утренние дела, я решила посетить замечательный уголок Москвы — Чистые пруды, где и обитала старушка.
Надев деловой костюм, который, по моим представлениям, наиболее соответствовал образу работника милиции, я отправилась на поиски Бенуа и Ренуара.
Район Чистых прудов находится на вершине пологого холма. В таких местах часто бывают болота, откуда берут начало небольшие речки. Точно так было и здесь — ручьи собирались в речку Рачку, которая текла на юг и впадала в Москву-реку. Местность постепенно обживалась, становилось суше. Но когда Рачку пересекла стена Белого города, перед которой строить дома запрещалось, там осталась низина — образовался пруд. В него стекали все отбросы из округи, в том числе и от мясных лавок, стоявших неподалеку — у Мясницкой улицы. Вода распространяла зловоние, отчего первоначально пруды назывались Погаными.
