Лариса Ильина - Беги, Люба, беги!
И машинально нажала на другую педаль. Автомобиль успокоился. Я выпрямилась и сделала несколько глубоких вдохов. Снова потянула рычаг и убрала ногу с тормоза. «СААБ» отреагировал вяло. Я передвинула рычаг еще, добралась до буковки «D», и машина ожила.
От гаража до проходной было метров двести укатанной грунтовки. Издалека завидев машину начальника, охрана, как я и рассчитывала, начала открывать ворота. Стекла у «СААБа» тонированные, если впишусь в дорогу и ворота, едва ли они успеют разобрать, кто сидит за рулем. Пот катился градом, заливая глаза, но я не могла его вытереть, боясь выпустить руль хоть на секунду. За спиной раздавалось глухое бормотание — Лидка то ли молилась, то ли чертыхалась. Она так дрожала, что машина тряслась.
До ворот оставались считанные метры. Никто из двоих охранников не глянул в салон, следя за разъезжающимися створками. Машина выкатилась за ворота, я вывернула руль вправо, задев крылом о чугунную стойку. Оба охранника, как по команде, подняли головы, изумленным взором провожая разбитый бампер начальственного «СААБа».
Очутившись на серой ленте шоссе, я вдавила педаль газа в пол, думая теперь лишь о том, как добраться до пересечения Макулинской с Зеленым проспектом. На большее моих водительских талантов не хватит. Там нас должна встретить Нина Сергеевна вместе с сослуживцем, имеющим желтую «Ниву» с багажником.
— Запомни, у «Нивы» номер два ноль один... — не отрывая взгляда от дороги, сказала я.
— Снаю, снаю... — перебила Вельниченко, — это Фетол Петловис... Холосый тятька... У них любоф!
Я только головой покачала.
Возблагодарив бога за то, что никуда не врезалась и никого не сбила, я убрала ногу с педали и вывернула вправо, съехав на небольшую площадку у магазина. Правда, тюкнулась левой фарой о мусорный бак, но это уже мелочи. Пока я разглядывала педали, позабыв, какая из них тормоз, «СААБ» тихо пересек площадку и уткнулся в обшарпанную стену какой-то постройки.
— И так неплохо, — пробормотала я и, выдернув ключ, вытерла наконец пот. — Сиди тут, я выйду, посмотрю. Машину из-за кустов не видно, как бы не разминуться...
Обойдя магазин сзади, я осторожненько выглянула из-за угла. Желтой «Нивы» не было. Минуты таяли, как воск горящей свечки, и я начала нервничать. Тут мое сердце радостно екнуло. Так бывает, когда чего-то очень хочешь и оно вдруг случается. Шагнув к обочине, я замахала рукой. Темно-серая «девятка» встала рядом.
— Игорь Федорович! — едва не прослезившись, всхлипнула я. — Я так рада, что это вы!
Христенко торопливо выскочил наружу и, всплеснув руками, кинулся ко мне:
— Любовь Петровна, что с тобой?!
— Игорь Федорович... — начала я.
И больше ничего не помню.
Я подняла голову и ойкнула, схватившись за затылок. В голове проходила всемирная пчелиная конференция по вопросам строительства ульев.
— Мамочки... — морщась от боли, вякнула я и огляделась.
Вокруг царила полнейшая темнота. Если предположить, что я в комнате, то окна и двери тут плотно закрыты. Что-то я ничего не понимаю.
— Нина Сергеевна... — слабо позвала я. — Лидка.
Вероятнее всего, я от волнения хлопнулась на улице в обморок. Неужели опять приложилась затылком? О-хо-хо, и правда голова — мое слабое место...
Прошло несколько минут, и я наконец стала разбирать очертания окружающих предметов. Я действительно находилась в комнате с окном, закрытым чем-то вроде ставней. Лежала я на просторной кровати с железной спинкой. И видела все это первый раз в жизни.
Встать было трудно, ныла поясница, но более всего донимала головная боль. Разглядев контур двери, я потащилась к ней. Меня ждал сюрприз: она была заперта. В недоумении подергав ручку, я позвала:
— Нина Сергеевна!
Через несколько секунд послышались шаги. Я обрадованно выдохнула. Дверь открылась. Передо мной стоял Христенко.
— ...А-а-а... мы где? — протянула я. — Где Лидка? Что случилось?
И сделала шаг, намереваясь выйти из комнаты. Христенко продолжал стоять, как скала, глядя на меня без малейшего выражения. Сделав движение, чтобы обойти грузную фигуру, я внезапно обнаружила возникшую перед самым носом руку, уперевшуюся в косяк. По сердцу протянул сквознячок.
— В чем дело, Игорь Федорович?
Он вздохнул и, безучастно взглянув мне в лицо, спросил:
— Что тебе нужно?
Я смешалась, поймав себя на мысли, что не узнаю Христенко. Трудно было поверить, что это тот самый человек, с которым я чуть ли не каждый день ездила в одной машине. Передо мной стоял совершенно другой человек, с чужим голосом и непроницаемым лицом. И все-таки это был Христенко.
— Я хочу... выйти...
— Зачем?
— Как зачем? Мне... надо! Вы что, с ума сошли?
— Посиди пока, — заявил вдруг он и захлопнул дверь.
Едва успев отпрянуть, чтобы не получить ею по носу, я шагнула назад. И несколько минут стояла, в тупом оцепенении глядя в одну точку. Такого я даже в кошмарном сне не могла представить. Сердце тревожно ухало, словно в предчувствии большой беды. Что вдруг случилось с простоватым недалеким мужичком, промышлявшим частным извозом в неуемном желании заработать лишнюю копейку? Куда делась Вельниченко? Где ее мама? И где, в конце концов, желтая «Нива»?
«Это он. — холодея, вдруг подумала я. — Это его голос- Металлический и бесстрастный... Bот и сейчас он так говорил: равнодушно и... страшно! Но... зачем? Зачем он все это делал? Расставил тот чертов сервиз, с которого и начались все неприятности... Отговаривал переходить в «Медирон», а потом сам подвозил туда каждое утро... Боже мой! Значит, он сумасшедший?»
Что-то смутное и тревожное вертелось в голове, какая-то навязчивая мысль не давала покоя, я вот-вот должна была вспомнить нечто очень важное. Не в силах справиться с дрожью, я застучала зубами. Если я в руках маньяка, то... Неожиданно мысли прервал посторонний звук. Я прислушалась. Из-за двери доносились голоса.
«Господи... он не один!» Я подскочила и кинулась к окну. Участвовать в том, что придет в чью-то больную голову, я не собиралась. Рванув в сторону легкую занавесь, я бесполезно зацапала по оконной раме. Возможно, я и сообразила бы, как ее открыть, но тут дверь за моей спиной распахнулась.
— Не надо... Все равно не получится.
Услышав голос, я резко развернулась. Небрежно привалившись плечом к косяку, на меня с улыбкой смотрел Тигрин.
— Ну, чего испугалась? Иди сюда. И прекрати таращить глаза, а то похожа на барабашку. Кстати, спасибо за машину! Одного урока вождения явно было маловато.
Кое-как оправившись от шока, я облизнула пересохшие губы. Появление Максима окончательно сбило меня с толку.
— Где я?
— Ты в гостях.
— У кого?
— У моего друга.
— Где Лидка?
— Это я хотел у тебя спросить. Трудно представить, что она уже сама бегает.
— Максим, что все это значит? Откуда ты знаешь Христенко? И... что ты собираешься делать?
Тигрин вскинул вверх ладони, словно защищаясь:
-Девочка моя, сколько вопросов сразу! Прежде чем получить ответы, ты сама не хочешь кое-что рассказать? Пойдем! — И он махнул приглашая следовать за собой.
На неверных подгибающихся ногах я потащилась следом. Соседняя комната оказалась гораздо просторнее.
Посередине красовался круглый, стол, на котором сиротливо торчала бутылка водки.
— Присядь, — Тигрин ткнул в направлении кресла и, повысив голос, крикнул куда-то в глубину дома: — Бес, организуй перекусить!
Я села в кресло, настороженно наблюдая за происходящим. В комнату вошел Христенко, держа в руках поднос со снедью. Даже не глянув в мою сторону, он поставил все на стол и снова вышел. Максим вытащил из высокого резного шкафа стопки.
— Это он твой друг? — Тихо спросила я.
Оглядываясь, Тигрин хмыкнул:
— А разве твой — нет? По-моему, вы с ним здорово подружились...
— Так он... не случайно? Но зачем?
— Как зачем? А как было за тобой уследить? — Он засмеялся. — Бес был все равно что ангел-хранитель. Стоило тебе показаться на улице, как он проезжал мимо. А если рядом был я, то ты не могла до него дозвониться. Правильно? Ты всегда была под присмотром. Если только твой щенок не вертелся под ногами.
«Мой щенок? О ком это он?» — не поняла я.
— А кто, по-твоему, передал тому капитану Климину, что вы с подружкой угодили в Мишкине в милицию? — продолжал Тигрин, по-хозяйски суетясь вокруг стола. — Вот уж на кого тебе грех обижаться!
Слушая Максима, я только моргала, не в силах поверить, что все это время вокруг меня кипела такая суета. Окончательно перестав что-либо соображать, я нахмурилась:
— Это он мне звонил?
— Бес? — изумленно протянул он, оглядываясь. — Нет, конечно! А то с чего бы я взялся определять его номер? Я его и так знаю.
— Но почему за мной нужно было следить? — чуя, как ум заходит за разум, затрясла я головой.
Тигрин, почесав в затылке, неуверенно протянул:
