Дарья Калинина - Пестрые человечки
От этих слов своего мучителя Лену стала бить крупная дрожь. Кажется, меньше всего на свете она хотела бы стать единым целым с Виктором. И вообще женщина производила скверное впечатление. У нее явно был жар, что неудивительно, в подвале не топили, и тут было холодно, как в склепе. Так что за те дни, которые Лена провела тут, она должна была здорово простудиться. Сказывалось и перенесенное нервное напряжение, а также пытки, которым подвергал негодяй свою пленницу. Все тело у нее было испещрено синяками, ссадинами, ожогами и следами от ударов.
— Сама виновата, шлюха! — вопил тем временем Виктор. — Подстилка грязная! Я всех твоих любовников наперечет знал! Нечего было ко мне припираться и рассказывать, как и в каких позах они тебя трахают! Дрянь! Жаль, что я тебя сразу не убил, как твоего сопливого мальчишку-стриптизера! Дал бы кирпичом по башке, чтобы порядочных людей своим видом не искушала. Похотливая сука!
И не обращая внимания на пистолет в руках Бритого, Виктор бросился к кровати, на которой лежала Лена, и, отпихнув Маришу, попытался задушить беззащитную скованную женщину. Бритый в два прыжка нагнал его и врезал по затылку рукояткой своего «стечкина». Виктор моментально затих и мирно сполз на пол, застыв с каким-то удивленным и немного обиженным выражением лица. Лена истерично рыдала, трясясь на своей кровати.
— Ты его убил? — ужаснулась Инна.
— Оглушил немного, — буркнул Бритый, выдирая деревянную спинку кровати и ломая ее в щепки. — Он нам еще пригодится.
Лену теперь трясло так, что, казалось, вместе с ней трясется и весь дом. Но, прислушавшись, Инна поняла, что дом трясется не от рыданий Лены, это наверху парни Бритого не пропускают в подвал Павла. Лена не обратила на шум никакого внимания, впрочем, в ее состоянии она вообще плохо понимала, что происходит вокруг. Тем временем Бритый закончил освобождение Лены. Накинув ей на плечи одеяло, так как из одежды на пленнице была одна рваная донельзя ночная сорочка, он сказал:
— С наручниками пока придется подождать. Нужен или ключ к ним, или какой-то инструмент, чтобы их разбить. Но пока сойдет и так. Потерпишь?
Лена молча кивнула. Мариша присела рядом с ней и погладила по спине.
— Ну что? — обратился к Лене Бритый, немного походив по подвалу. — Говорить-то будешь или как? Небось догадываешься, что мы тут не просто так появились.
— Прости меня, — выдавила из себя Лена, обращаясь к Марише. — Я все расскажу. Только увезите меня отсюда поскорей.
И она заплакала.
— Э, нет! — воскликнул Бритый. — Плакать ты не будешь. Все уже позади. И если будешь хорошо себя вести и все расскажешь Маришиному отцу и деду про ваши фокусы с добрым именем Мариши, то мы сдадим этого мерзавца, — и он в сердцах пнул Виктора под зад, — сдадим этого мерзавца ментам, а они его запрут так, что он больше никогда не будет тебе досаждать.
Лена кивнула в знак согласия и в знак того, что все поняла. Но, несмотря на приказ Бритого, слезы продолжали течь у нее из глаз.
— Только не отдавайте меня Виктору, — прошептала она наконец. — Он зверь.
— Это мы уже поняли, — пробормотала Мариша, искоса с жалостью поглядывая на испещренное синяками тело своей фальшивой тетки. — Зверь и гад к тому же. Хотя и выглядит таким хлюпиком. Выходит, это все же он тебя похитил?
— Нет, — помотала головой Лена.
— Нет? — удивилась Мариша. — А кто?
— И как ты в таком случае, интересно знать, оказалась в этом подвале в обществе Виктора? — добавил Бритый.
— Похитили меня какие-то отморозки, которых нанял Виктор, — произнесла Лена. — Лично он в похищении не участвовал. Должно быть, они привезли меня сюда, а Виктор отдал им деньги. Не знаю точно. Я была без памяти.
— Расскажи в таком случае то, что помнишь, — потребовал Бритый.
— Последнее, что я помню, как меня запихивали в какую-то темно-синюю машину, — сказала Лена. — Но Виктора в ней точно не было. А потом, когда я очнулась, то уже была в этом подвале. В обществе Виктора.
И она снова вздрогнула.
— Ясно, — кивнула Мариша. — Но в таком случае раз тебя похитили на самом деле, а не в шутку, то ты, Лена, не могла вернуться в мою квартиру. Лена, а ты случайно нам не врешь? Ведь ключи от квартиры были только у тебя. Не стал же Виктор, похитив тебя, вламываться ко мне в квартиру, чтобы украсть диск с фильмом и фотографии.
— Еще ключи были у Лиды, — потупившись, тихо произнесла Лена.
— У нее все же были ключи от моей квартиры, да? — переспросила Мариша. — Ты их ей дала? Да?
— Да, — кивнула Лена. — Но…
— Ладно, — махнула рукой Мариша. — Чего уже теперь говорить. Ты действовала по общему с Лидой плану. А потом вмешался Виктор и слегка подкорректировал его.
— Так и было, — снова кивнула головой Лена, утирая слезы. — И если бы вы меня не спасли от него…
Она содрогнулась и замолчала.
— Значит, диск с фильмом и фотографии, как мы и предполагали, похитила не Лена, — произнесла Мариша. — Бритый, давай отсюда выбираться. Мне кажется, что пришло время поговорить с моей мачехой по душам.
— И прежде чем мы уйдем, уясни себе еще одно, милочка, — сказал Бритый, обращаясь к пленнице, и Лена преданно уставилась на него. — Ты сделаешь все, чтобы вот она, — и он ткнул пальцем в стоявшую рядом Маришу, — получила назад диск сама знаешь с каким фильмом, а также все фотографии с Маришиным участием.
— Но у меня их нет! — испуганно пролепетала Лена.
— Как это нет? — с угрозой осведомился Бритый. — А где же они?
Лена молча пожала плечами.
— Я не знаю, — сказала она. — Я лишь делала, что мне велела Лида. Я установила статуэтку со скрытой видеокамерой, которую мне передала Лида. И ей же я отдала пленку, которая получилась.
— А фотографии, на которых Мариша выглядит как законченная проститутка? — грозно рявкнул на Лену Бритый.
— Их я тоже передала Лиде, — расплакалась Лена. — А что я еще могла сделать? Мы так с ней договаривались. Прошу вас, поверьте мне, я даже не знала, что диск с фильмом и фотографии снова оказались у Мариши дома. И я их не брала!
— Она права, — кивнула Мариша. — К тому времени, как фотографии оказались у меня, Лена была уже пленницей Виктора. Бритый, оставь ты ее в покое. Видишь, она вся дрожит. У нее температура. Пусть твои ребята забирают этого мерзавца — и поехали отсюда.
Бритый согласно кивнул, но все же медлил, глядя на Лену.
— И последнее, — сказал он с угрозой, обращаясь к бывшей пленнице, — если ты вздумаешь плохо себя вести, то все ведь можно и сыграть обратно.
— Что вы имеете в виду? — с ужасом посмотрев на Бритого, спросила Лена.
— Восстановить, так сказать, статус-кво, — охотно пояснил ей Бритый. — Вернуть тебя в наручниках в этот же подвал, где ты будешь продолжать наслаждаться обществом Виктора весь оставшийся тебе земной срок. И последнее, что увидишь перед смертью, будет потолок этого подвала или физиономия твоего мучителя.
Лена зарыдала совсем горько. И поклялась всеми святыми на свете, что она расскажет всю правду. И сделает это охотно и с радостью. Потому что видеть Виктора для нее хуже смерти.
— Это все Лида затеяла, — прорыдала она. — А меня она уговорила ей помочь.
— Вот и умница, что не врешь, — похвалил Лену Бритый. — Сейчас мы поедем к нам домой, там тебя умоем, переоденем, выпьешь лекарства, а потом поедем к Маришиному дедушке, и ты ему и Маришиному отцу все расскажешь как на духу. И усвой главное, — добавил Бритый, — если твой рассказ не будет звучать достаточно убедительно, ты вернешься сюда вместе с Виктором. И ни одна живая душа не найдет тебя до конца твоих дней.
Лена снова затряслась и в очередной раз пообещала быть очень и очень убедительной и правдивой в разговоре с Маришиными дедушкой и отцом. Павла Анна с Юлей и парнями Бритого все это время удерживали наверху. Увидь Лена своего Павла, она могла вообразить, что у нее появился защитник. И тогда можно было рассчитывать только на ее благодарность. А Бритый по личному опыту знал, что человеческая благодарность имеет одно нехорошее свойство — люди очень любят откладывать ее на потом. А то и вовсе забывают добро.
Лену доставили на квартиру к Марише. Во-первых, потому что там оставались личные вещи Лены, в которые она могла переодеться. А во-вторых, потому что везти порядком грязную и дрожащую женщину домой к Инне, где в коридор в любую минуту мог выползти маленький Степка, любивший размяться, пока няня спит, Бритый не решился. Через три часа, отмокнув в душе, переодевшись в нормальную одежду, проглотив пару таблеток «Успокоина» и напившись горячего чая с лошадиной дозой аспирина, Лена высказалась в том смысле, что, пожалуй, умирать она пока не хочет. И готова жить дальше.
Вообще, как только Виктор исчез из поля зрения Лены, трястись она перестала. А вымывшись и переодевшись, почти совсем пришла в себя. О прошлом напоминали лишь синяки, осипший голос, который она сорвала, пытаясь криком призвать к себе помощь; лишь время от времени, когда она вспоминала о том, как провела последние дни, по ее телу пробегала дрожь и в глазах плескался ужас.
