Дарья Донцова - Сволочь ненаглядная
Не зря многие психиатры считают безумие наследственным. У Платовых выстроилась целая цепочка – ненормальная Серафима, крайне странный Валентин, больная Настя и… Егор-Стелла. У последней своя проблема. Ей все время кажется, будто тайна исчезновения Егора может вылезти наружу. Стелла живет в постоянном напряжении – вот девушки во дворе хихикают, глядя на нее, наверное, знают правду. Вот парень улыбнулся – тоже небось в курсе… Но если Настю пытаются лечить, то Стелла борется со своей болячкой один на один.
В одно из коротких просветлений рассудка Настя едет к Майе специально для того, чтобы рассказать той о кошмарной судьбе Егора.
Плясать, изображая женщину, перед вопящей толпой, что может быть хуже! Так пусть Майя узнает, чем занимается ее сын, может, хоть чуть-чуть пожалеет его.
Но Майя воспринимает новость спокойно, в отличие от Насти, она совершенно нормальна, поэтому реагирует соответственно.
– Ну и что? Во все века мужчины переодевались на подмостках в женское платье, в Японии, например, или Китае… Ничего кошмарного тут нет.
Но у Насти иное мнение по этому поводу.
– Вот до чего Егора довела нужда, – бросает она в лицо матери, – а все из-за тебя, не захотела нам помочь!
Майя пожимает плечами.
– У нас у самих денег нет!
Но Настя уже видит в открытом ящике письменного стола пачки долларов, перетянутых резинками, и вне себя кричит:
– А это что! Да у тебя миллионы, а Егору и мне ты пожалела даже рубль!
Майя спокойно объясняет:
– Там лежит шестьдесят тысяч, а не миллионы.
– Откуда? – изумляется Настя.
– Мы получили премию, которую Союз борцов за права народов в Вашингтоне учредил для лиц, внесших вклад в правозащитное движение, – спокойно объясняет мать. – Сумму эту мы собираемся передать обществу «Мемориал», она пойдет на нужды людей, пострадавших от коммунистического режима…
В эту секунду с кухни раздался возглас Валентина:
– Проголодался.
Майя ринулась на зов. Оставшись одна, Настя уставилась на пачки, их было ровно шесть. Недолго думая, она хватает три и убегает. Теперь деньги нужно передать Егору.
Настя звонит на Новокисловский, там к телефону подходит Регина и объясняет, что Стелла съехала, но она может передать ей информацию.
– Скажите, что звонила ее сестра, – бормочет Настя.
Она просто оговаривается, хочет произнести «сестра Егора», но от волнения выпаливает – «ее сестра». Эта оговорка в конечном счете стоит Насте жизни.
Ничего не подозревающая Регина сообщает Стелле:
– Звонила твоя сестра Настя, оставила свой телефон. – А потом удивляется: – Ты никогда не упоминала про родственницу.
– Это ошибка, – помертвевшими губами шепчет Стелла.
Она в диком ужасе: значит, Настя уже знает, более того, небось рассказала Регине, вон как та ухмыляется.
Несколько дней Стелла мучается, потом принимает решение – Настю надо убить, иначе тайна раскроется. Нормальному человеку не придет в голову подобное решение, но Стелла больна психически и начинает осуществлять план. Сначала она колеблется, что лучше – отравить, застрелить, толкнуть под машину… И тут ей на память приходит давний разговор с Радзило.
– Если захочешь от меня избавиться, – пошутил Петр Владимирович, – уколи тромбофлексин.
– Зачем? – изумился Егор.
– Ах, душенька, – усмехнулся художник, – скоро я, старый пень, надоем тебе, и ты захочешь меня убить! Но только делать все надо красиво. Нож, топор – фу, какая гадость. А тромбофлексин резко повышает свертываемость крови, тромб закупорит артерию – и все, конец!
Егор тогда только удивился дикой фантазии Петра Владимировича, и вот теперь название препарата услужливо выплыло из глубин памяти.
Лекарство Стелла купила без всяких проблем в ближайшей аптеке. Внимательно изучила вкладыш и позвонила Насте домой. Но там подошла домработница и сообщила:
– Она ногу сломала, лежит в Склифе.
Стелла приезжает в НИИ Скорой помощи вечером, палата спит, только Ирочка говорит:
– Ее увезли, – и улыбается.
Но в больных мозгах Стеллы милая улыбка девочки заседает ржавым гвоздем.
– Чего ты так на меня смотришь? – спрашивает она у Иры.
– Ничего, – отвечает приветливая девушка. – Вы родственница Настеньки, наверное?
Стелла в ужасе выскакивает в коридор, выбегает на лестничную клетку, дожидается, пока все заснут, вновь входит в палату и вводит девушке смертельную дозу препарата. Покидает она Склиф через приемный покой, там никогда не запираются двери.
Следующие дни Стелла, окончательно обезумев, проводит ужасно. Сначала она находит Настю и убивает, потом начинает думать, что девушка рассказала всю правду соседкам по палате… Она возвращается в Склиф, но кровати в 717-й пусты, только в углу спит вновь поступившая Новохаткина. Не разобравшись, в чем дело, Стелла убивает и ее, потом узнает у медсестер адреса Оли и Юлечки и решает убрать и их. «На дело» она ходит, перевоплотившись в рыжеволосого парня, надеясь таким образом сбить всех с толку. Психиатрические больные, добиваясь своего, бывают крайне находчивы и изобретательны.
Но прежде чем уничтожить тех, кто лежал вместе с Настей, она расправляется с Региной.
– Так вот кто был рыжеволосый парень, которого видел сосед Леша! – закричала я. – А ключ у нее откуда и зачем она устроила пожар?
Володя вздохнул:
– Ключ от Новокисловского у нее просто остался, а пожар произошел случайно. Убегая, Стелла опрокинула ароматическую курильницу, керамический домик со свечкой внутри, пламя перекинулось на кровать…
Я только ахала:
– Господи, как хорошо, что Юля не открыла ей дверь.
– Да уж, – покачал головой Володя, – впрочем, Оле тоже повезло, ее родители отправили в санаторий, и Стелла не добралась до жертвы. Кстати, Юлю она не собиралась оставлять в живых, просто не успела придумать, как попасть в квартиру…
– И тут появилась я…
– Точно! Причем у Стеллы кончился смертоносный препарат, и в ее голове моментально родилась идея: отвезти надоедливую тетку на дачу, запереть там и сжечь. Она хорошо знала, что ключ лежит под крыльцом. А жертва услужливо полезла в капкан.
– И как только я не сообразила, – убивалась я, – как не поняла! Ведь видела в машине туфли на высоком каблуке, обратила внимание на руки с маникюром… И потом, почему она не решила убить меня раньше? Ведь видела во дворе с собаками!
– Нет, – покачал головой Володя. – Она тебя тогда не узнала, даже подумала, что гуляет ребенок!
Я промолчала. Действительно, я стояла у самого забора в джинсах, курточке и шапочке с помпоном.
– Но я же приходила к ней!
– И представилась сотрудницей ФСБ, – хмыкнул Володя. – Она перепугалась и решила искать тебя, но отвлеклась на Юлю, Олю, решила сначала убрать их. Честно говоря, Стелла не представляла, как искать сотрудницу органов, а тут ты сама полезла в капкан, да еще заявила, что она и Егор одно целое!
– Что теперь сделают со Стеллой?
– Не знаю, – протянул Володя.
– Но она же ненормальная, ты сам говорил, вся семья больна!
Майор спокойно набил трубку.
– Знаешь, Лампа, я, конечно, понимаю, что человек болен, но, с другой стороны, он лишил жизни других… И потом, ну скажи, Чикатило был здоров? А ростовский маньяк, сгубивший 38 женщин? И вообще, нормален ли любой человек, решающий свои проблемы посредством убийства? Извини, но я не белый и не пушистый. По мне, так псих – это тот, кто ест гвозди, режется бритвой или выпрыгивает с десятого этажа. А вот когда отнимают жизнь у других, чтобы самому лучше жилось… Впрочем, это не мое дело. Экспертиза, естественно, будет проведена.
Эпилог
Стеллу-Егора признали невменяемой и отправили на принудительное лечение. Честно говоря, в первую минуту мне стало ее жаль. Девушка навряд ли выйдет из больницы. Но стоило вспомнить смерть веселой Ирочки, жуткую кончину Регины, убийство Насти и старухи Новохаткиной, погибших просто так, без всякой причины, просто потому, что судьбе было угодно свести их в одной палате, как жалость испарилась.
В среду утром, прихватив подушку, я отправилась к Майе и Валентину. Женщина не удивилась, увидав на пороге гостью.
– Да? – бесцветным голосом поинтересовалась она. – Вам кого?
– Я пришла вернуть деньги, 30 тысяч долларов.
– Входите, – коротко велела Майя.
Я прошла на загаженную кухню и положила подушку на стол.
– Дайте ножницы.
Абсолютно ничему не удивляясь, Майя протянула портновский инструмент. В полной тишине я начала пороть подушку.
– Значит, Настя все же решила вернуть украденное, – протянула Майя. – Честно говоря, я не думала.
– Вы вообще мало о чем думали! – рявкнула я, дергая нитки. – Меньше всего о своих детях, несчастных сиротах! Хорошо, хоть в милицию на Настю не настучали!
Майя покраснела.
– Мы с Валей никогда не обратимся в коррумпированные правоохранительные органы. Да и деньги эти нужны не нам, а обществу «Мемориал».
