Иоанна Хмелевская - Золотая муха
— Неужели такой дурак? — усомнился подпоручик.
— Наверняка не сам привез. Проверь. Демонстрировали ее Орешник и Валтасар, в руках Франтишека Лежала никто ее не видел. Только вот сейчас появился свидетель, который утверждает — муха находилась в доме Лежала. Валтасар пытается свалить на Лежала все, что можно.
— Не верю я его показаниям ни на грош.
— И правильно делаешь. Да и не он один лжет. Уверен — среди гостей Орешника была какая-то баба. У Лежала тоже была баба. Очень хотелось бы добраться до нее, что-то говорит мне — она связующее звено. Точнее, недостающее. Вот гляди, все вроде бы логично, убили из-за янтаря, украденный янтарь появляется на рынке, его владельцы известны... Нет, тут мы допустили промашку, ведь ни разу не спросили свидетелей, кто же хозяин мухи...
— ...а также еще двух камней.
— Да, всех трех. Кто получит деньги, когда янтарь будет продан? Ладно, еще не поздно это выяснить. И кроме того, у всех придется произвести обыск, ведь эти наши янтарщики — одна шайка-лейка, друг дружку покрывают.
* * *
С достижениями капитана Бежана Аня ознакомила нас лишь поздно вечером.
— Боюсь, муж уже начинает подозревать меня бог знает в чем, — пожаловалась она, входя. — Ведь и в самом деле, как ночь — я за порог. К счастью, это его не особенно тревожит.
— Тем более что преступления, как правило, совершаются по ночам, — успокоил ее Костик, — так что все правильно.
— Бумаги! — обрадовалась я. — Покажи!
— Но потом сожжем, ведь это доказательства моей вины, — попросила Аня. — Вот они. Ага, это о смерти Казика, на всякий случай захватила. Отксерила. Я вообще уже ничем другим не занимаюсь в рабочее время, только служебными нарушениями. Хорошо хоть, нет никаких горящих дел.
Напросившаяся в гости Дануся принялась расставлять на столе принесенные ею экзотические закуски, заваривать чай и разливать многочисленные напитки. Очень хотела принести какую-то пользу. Покончив с этими делами, она начала сооружать маленькие бутербродики, заявив, что надо чем-то занять руки, а то от волнения сильно дрожат. И пожаловалась:
— Чего я боюсь — донесут на меня мужу. Сообщат, что веду ночной образ жизни. Одна надежда на то, что Зенобию не до меня, сейчас за него взялась полиция. А потом я Хамиду сама обо всем расскажу, когда лично рассказываю, он мне верит.
Я принялась знакомиться с копиями самых последних материалов следствия. Это не были официальные протоколы допросов, просто перепись магнитофонных записей, а также рабочие заметки. И все они недвусмысленно свидетельствовали: без радикальной помощи общественности капитан пропал. Общественность же в моем лице все еще сомневалась.
— Ясно ведь, та баба у Орешника — Идуся, — рассуждала я. — Костик видел ее собственными глазами, насчет этого никаких сомнений. А у меня сильные подозрения — капитан пугает ее с нами, со мной и Данусей. Ведь не зря же допрашивал парикмахершу. Блондинки ему спать не дают.
— Обратите внимание на такой факт, — подключилась Аня. — Следствие до сих пор не связывает с преступлением Казика, иначе капитан кое о чем бы догадался. Вот, я подняла протоколы допросов Идуси после смерти мужа, в них ни слова о янтаре. И о людях, с ним связанных. Нигде не упомянула Орешника, хотя уже тогда его знала. В материалах же восемнадцатилетней давности, тех, что оставила полиция Эльблонга, Казик вообще не фигурирует. Неужели вас тогда не допросили?
— Не допросили, — сокрушенно призналась я. — Ведь преступление совершено было в Песках, а мы жили в Крынице, причем хозяйка нас даже прописала. Я всегда говорила, что тогда милиция подошла к делу спустя рукава. Те же, кого допросили, о Казике предпочли не упоминать, скорее всего, он уже вступил с ними в контакт и стал опасным для окружения. Потому в следственных материалах той поры и не всплыл.
Долгое время все собравшиеся знакомились с принесенными Аней бумагами и пытались делать свои выводы. Первой их представила Аня, как и положено профессионалу.
— Одни косвенные улики, никаких убедительных доказательств, — недовольно заявила она. — Приди они ко мне с таким обвинительным заключением, я бы их за дверь вышвырнула и вернула бы дело на доследование, хотя чисто субъективно у меня уже есть свое мнение. Но судить будет человек посторонний, который не знает тебя так, как я, никогда не встречался с Казиком, не играл в бридж с Идусей и не поедет на Вислинскую косу. Не вижу иного выхода. Ты просто обязана им обо всем рассказать, лучше неофициально.
— Аноним-доносчик! — обрадовалась я. — Или тайный осведомитель! Я слышала, они очень любят таких, втихаря встречаются с ними и всячески скрывают в собственных же интересах. Да я и сама уже об этом думала и охотно пригласила бы капитана в гости, да нет у меня его домашнего телефона.....
— Может, он сейчас еще сидит на работе. Но если согласится прийти, я немедленно испаряюсь. И прихвачу с собой доказательства собственного преступления, служебного, — подхватилась Аня.
— А я? — жалобно поинтересовалась Дануся, с грустью глядя на приготовленное угощение.
— Оставайся! — снизошла я. — Пусть бедняга увидит наконец искомых блондинок, и в двух экземплярах. Паспорт у тебя с собой? Надеюсь, удастся ему объяснить, что арабская жена — дело тонкое. С виду он понятливый.
— Я тоже останусь! — решился Костик. — Мне тоже есть что ему сказать, а на меня он до сих пор не вышел, так что обрадуется. Ну как, звоним?
Капитана поймали буквально на пороге, он как раз собирался уходить. Приглашение на ужин в узком кругу воспринял с интересом, глупых вопросов не стал задавать и пообещал через полчасика явиться.
Аня спешно принялась сгребать компрометирующие ее бумаги, отложив в сторонку несколько копий милицейских протоколов.
— А Казика оставлю вам. Ты могла их и сама раздобыть еще в те времена. Надеюсь, обо мне никто из вас не проговорится! — строго глянула она на нас. — А я подумаю. Если признаю необходимым, выступлю в качестве свидетеля, судья тоже человек. На косе я бывала, знаю немного тамошние обычаи и людей, например Вальдемара. И в бридж судья тоже имеет право играть, вон, генерального прокурора как раз за это привлекли... ох, нехорошие ассоциации, но если прокурору можно... Ладно, я пошла.
— Возьми такси, — предложила я.
— Зачем такси, я отвезу, — вызвался Костик. — Время позднее, пробок не должно быть, минут за десять, в крайнем случае за четверть часа, надеюсь обернуться.
— Уж постарайся! — взмолилась я.
Тут вмешалась Дануся. Сообразила, хотя себя не помнила от волнения, услышав о приезде следователя.
— Ну что вы, ведь внизу стоит моя машина, водитель извелся от безделья. Он и отвезет пани Аню. А то даже обидно, Хамид платит ему такие деньги. А у меня с собой walky-talky, не знаю, как по-нашему. Мобильный телефон? Сейчас свяжусь.
И в результате Аня была доставлена домой с неимоверными удобствами. Потом мне призналась — только в американских фильмах из жизни Голливуда видела такие роскошные лимузины и уже сама не знала, как по дороге полнее воспользоваться сногсшибательным комфортом: развалиться на мягчайших подушках, заказать кофе или шампанское, поговорить по телефону с мужем или... К сожалению, жила она слишком близко и приехала раньше, чем сделала выбор.
Увидев, что у Дануси опять принялись дрожать руки, я попросила ее приготовить еще немного бутербродов в расчете на капитанский аппетит.
Капитан позвонил в дверь даже немного раньше обещанного. Ему открыл Костик, но при виде незапланированного мужчины выдержанный офицер полиции даже глазом не моргнул, сохранил каменное выражение лица. Капитана пригласили в гостиную, усадили за стол и принялись угощать. И тут полицейский тоже проявил выдержку, хотя другой на его месте вряд ли сумел бы сохранить хладнокровие, ибо среди я без того живописных бутербродиков разместились такие экзотические деликатесы, как салат из улиток, соленый миндаль, засахаренные финики, кусочки бамбука в майонезе, плоды кактуса опунции, а к этому пиво, вино, виски и коньяк. К моему великому сожалению, отсутствовала саранча, сваренная в меду. Может, насекомые произвели бы впечатление?
Как и пристало гостеприимной хозяйке, разговор я начала с угощения.
— Непременно перекусите, пан капитан. Сюда вы приглашены в качестве частного лица, так что поесть придется. Если ничего не попробуете, я восприму это как нежелание вкусить хлеба в доме врага своего. Уверяю вас, никаких врагов! Сплошные друзья, и дружба в частном порядке принесет вам несомненную пользу. Хотя ваши чувства могу понять, вы вправе смотреть на меня не только с неудовольствием, но и с отвращением, ведь я, честно признаюсь, обманула полицию самым бессовестным образом. Но сейчас заглажу свою вину, обещаю вам.
— Очень надеюсь, — вежливо ответил капитан и повел себя как хорошо воспитанный, доброжелательный гость, мечта, а не гость. Что бы ему Дануся ни накладывала на тарелку, ни от чего не отказался, а вкушать хлеб начал с традиционной рюмочки, в данном случае виски с минералкой и льдом. Очень понравилось мне такое начало!
